Страница 6 из 21
Женщины от него просто млели. И не только верберши, и не только оборотни. Помню, к нам случайно занесло двух туристок – человеческих женщин, или просто человечек, как любили называть их сверхъестественные расы. Вроде бы людям на перекрестье вход заказан, но иногда они как-то туда прорывались. Говорят, проходили там, где истончалась граница между ближайшими мирами и перекрестьем. Жить у нас смертные не могли – особая энергия убивала их за считанные недели. Поэтому «нежданных туристов» отправляли назад, подлечив, если требовалось. Человечки прибыли с ушибами и ссадинами, а Маллес как раз навещал раненого альфу. Что было-о-о! Женщины охали и ахали на всю больницу: – «Какой мужчина», «Вот это мужик», «А он огого!»
Маллес обвел присутствующих пронзительным взглядом темно-карих глаз. Зеленые крапинки на его радужках удивительно поблескивали в свете «летучих лампочек». Грубо очерченные губы вожака среди вожаков растянулись в хищной улыбке. Было видно, насколько Маллесу нравится происходящее – он почти кайфовал в предвкушении боев. Чего нельзя было сказать про меня. Я поежилась, представляя грядущий кошмар, инстинктивно втянула голову в плечи. Рик обнял меня покрепче и заметно напрягся, окаменел. Должно быть, заранее прикидывал, сколько работы нам предстоит. Я об этом предпочитала даже не думать.
– Ты в порядке? – Дыхание василиска вновь обожгло висок.
Я кивнула, наслаждаясь теплом Рика, кутаясь в него, как в шерстяное одеяло морозным вечером. И неожиданно поймала себя на том, что принимаю заботу василиска как нечто очень нужное, совершенно естественное.
– Мы начинаем бои за главенство над племенем. – Низкий, немного рычащий голос Маллеса пронесся над ареной. Я всегда поражалась – как удается верберам покрывать голосом такие расстояния? Другой бы давно сорвал связки, как минимум, охрип.
– Луженая у него глотка, – словно в ответ на мои мысли, хмыкнул Рик.
Три молодых вербера справа, посмотрели на нас то ли с интересом, то ли с осуждением. Не всякий здесь рискнул бы обсуждать Маллеса. Неважно, в каком ключе – восхищенном, насмешливом – обсуждать в принципе.
Маллес оскалился сильнее и рубанул рукой по воздуху. Толпа расступилась вновь – справа от нас, и через образовавшийся перешеек на арену вышли около сотни верберов. Все до единого огромные, даже по сравнению со зрителями, они выглядели свежими, отдохнувшими, готовыми к бою. Хотя я-то знала – прежде чем попасть на финальный поединок, оборотни пережили жесточайший отбор. Совет вожаков неделями проверял их силу, ум, ловкость, способность стратегически мыслить, решать задачи племени.
Смотрели претенденты с прищуром, даже с хитрецой, едва заметно поводили мышцами, разминаясь. И… разошлись по сторонам, торопливо избавляясь от одежды.
Сейчас начнется.
Поединщики будут драться небольшими группками то в звериной ипостаси, то в человеческой, десятки раз обращаясь во время боя. Людьми верберы более ловкие, гораздо лучше предвидят атаки противника. В звериной ипостаси силы у оборотней почти не прибывает, но вырастают острые, как бритва, когти и почти непробиваемая шкура.
Претенденты начнут что есть мочи драть друг друга клыками, когтями, бить наотмашь, пинать в самые чувствительные места. В схватках за место вожака соперников не щадили, но и смертей почти не случалось. Поединщики больше старались вывести противника из строя, отстранить от борьбы, чем убить.
Я резко выдохнула, застыла в ожидании.
Секунда – и перед нами вперемешку люди и медведи – темно-бурые, иссиня-черные, ярко-рыжие… Среди обычных косолапых таких окрасов и не встретишь.
Маллес все еще возвышался посреди арены, и только когда обвел всех взглядом – и претендентов, и зевак, вновь рубанул рукой по воздуху.
Поединщики в едином порыве утробно зарычали и бросились друг на друга.
Запах крови смешался с запахом жареного мяса, рычание – с криками боли и воплями зевак. Ненадолго я почти оглохла, в ушах застучали молоточки, руки похолодели, ледяной ком упал в желудок.
Захотелось развернуться спиной к кошмарному действу, заткнуть уши, зажмуриться и ждать.
Рик осторожно убрал с моего лица непослушную прядь, погладил по спине и шепнул, привычно обжигая ухо:
– Переключись. Давай нашу любимую игру. Смотри и говори. Поглядим, как я тебя натаскал. В прошлый раз за тобой осталась ну просто гора трупов. Многие племена варваров обзавидовались бы.
По непонятной причине я сразу расслабилась, паника исчезла, как не бывало, пришло странное, будто навязанное извне, спокойствие. Хм… Неожиданно… Приступ паники не так-то легко снять, даже нашими волшебными лекарствами. Рик напрягся сильнее, переступил с ноги на ногу.
Ближе к центру площадки сцепились с десяток верберов в зверином обличье. Соперники остервенело рвали друг друга клыками, когтями. Клочки шерсти, ошметки плоти, брызги крови летели во все стороны.
Хорошо, что Рик так вовремя меня настроил. Я больше не воспринимала схватку как дикое смертоубийство – бессмысленное и ужасное в глазах обычного человека.
Смотрела на все деловито, без особых эмоций, как инженер, который изучает поломку оборудования, прикидывает – что заменить, залатать, припаять.
Иначе, как в свой первый выезд на бои тигров, уже сползла бы на землю, оглохла от гонга сердца в ушах, зажмурилась так, что веки заныли. Тогда я и сама не сильно отличалась от пациента. Даже странно, что василиск продолжил брать меня на выезды, ни разу не припомнил той, первой оплошности. Я-то ожидала от него череду язвительных «комплиментов». Вроде: «Били тигров, а грохнулась ты… Не иначе как особое волшебство валькирий…» Рик обожал рассказывать о том, как слабые духом врачи «облажались на выезде», «распустили нюни», «растеклись жалобной медузой». Обязательно добавлял, что таким бы не в перекрестной больнице работать, а в институте благородных девиц танцы преподавать. И собирал на эти побасенки немало слушателей со всего лечебного заведения. Но про меня почему-то ни разу не проронил ни слова.