Страница 29 из 43
Притча раскрывала мысль о ненадежности земного богатства, о неважности его даже и для земной нашей жизни. Да, человек прилагает немало усилий, чтобы достигнуть материальных благ, но этот труд не оправдывает его перед Богом, потому что источником любостяжательных действий такого грешника являлась личная корысть, греховная жажда обогащения. При этом, даже уже много имея, человек хочет и дальше непрестанно овладевать чем-то большим, то есть к имеющимся уже деньгам снова и снова прибавлять другие… Но дальше – хуже. В этой страстной и постоянной гонке приобретения богач черствеет душой и ожесточается сердцем. И он уже не видит людей вокруг себя, живых и страдающих людей, нуждающихся в помощи.
Он буквально ходит по головам ближних, истощив все святое в своей душе, строя текущую жизнь не на любви, а на выгоде, общаясь лишь с теми, от кого еще что-то можно приобрести, кто еще поспособствует удовлетворению его честолюбивых амбиций. Наверное, и возле любостяжательного богача из сегодняшней притчи находилось немало страждущих и голодных, влачащих нищенское существование, которым он мог бы отдать, без всякого ущерба для себя, избыток своего урожая, чтобы не ломать старые житницы и не строить новых.
Но богач этот не считал себя обязанным помогать ближним и думал только о себе. В его душе не было ни милосердия, ни любви к людям.
Посмотрим, братья и сестры, как он обращается к душе, призывая ее: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
Ни о каком молитвенном делании и духовном совершенствовании нет и речи! Нет даже благодарности Творцу за обильный урожай! Нет даже воспоминания о Боге!
Человек настолько погряз в земном приобретении, что совершенно забыл о том, что жизнь его находится в руках Божиих, что он не способен прибавить к земному бытию своему ни часа, ни мгновения. Ему кажется, что дни довольства и достатка материального никогда не кончатся, что добра с лихвой хватит ему на многие годы и можно, не трудясь в дальнейшем, услаждать плоть свою всякими радостями. Человек из этой притчи оказался недостойным принятия Божественной милости, потому что все полученное греховно удержал для себя.
Преисполненный любостяжания, он был уверен, что подобная неблагодарная жизнь продлится еще очень и очень долго.
Он даже и не помышлял об ожидающей его близкой расплате за такую слепоту…
Да и как могло быть иначе? Когда этот человек вопрошал: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих, он помышлял об обеспечении лишь своего дальнейшего удовольствия, о размещении избытка богатства. А ведь рядом, возле него, в этот же час находились страдающие люди, которые, умирая от голода, также вопрошали: «что нам делать?» Но в эгоизме своем безумный богач не слышал этого вопиющего к нему вопроса.
Получая многое, мы не приобретаем себе спокойствия, но зато обретаем излишние заботы и множество грехов.
Казалось бы, зачем было богачу ломать старые житницы, когда милосердие нищим и есть – житницы новые, небесные, вечные и нетленные, имеющие действительную благость. Ведь питающий бедного питает Самого Бога…
Но богач об этом не думает, он весь – в своих мнимых проблемах: как бы благоугодить самому себе.
Блаженный Феофилакт Болгарский писал: «Вот и еще безумие богача: хлеб мой и все добро мое. Он не считает их даром от Бога, потому что в противном случае располагался бы относительно них как приставник Божий, а он считает их плодом собственных трудов. Посему, присваивая их себе, и говорит хлеб мой и все добро мое. “Нет у меня, говорит, сообщника, и не буду я ни с кем делиться добром своим. Все это добро не Божие, а мое; посему я один буду и наслаждаться им, а Бога участником в наслаждении им не приму”. Это явно безумно».
За это он и поплатился сокращением своей жизни, в то время как сам, в безумной самоуверенности назначал себе долговременную жизнь, говоря: душа! много добра лежит у тебя на многие годы.
Разве не лишен разума тот, кто считает, что течением и продолжительностью своей жизни распоряжается он сам? Разве не безумие думать, что долголетие зависит от роскоши и достатка? Разве в отведенный Богом час не умирают и богатые?
Никакое богатство не способно обеспечить бессмертие и спасение человеческой души.
И потом, – посмотрим, какое времяпрепровождение предлагает безумный богач своей душе: ешь, пей, веселись! Удовольствия неразумные, годные только для души, полностью сроднившейся с плотью, совершенно отождествившей себя с телом, вконец оторванной от Бога…
Благо же души разумной, по словам блаженного Феофилакта Болгарского, «…состоит в том, чтобы уразумевать, рассуждать, увеселяться законом Божиим и благими размышлениями». Жизнь для души разумной состоит в богопознании.
Бог показал богачу его безумие: в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Обратите внимание, Господь говорит, что душу возьмут у тебя, то есть против воли, насильно.
Душа праведника не изымается, но передается Богу с духовной радостью, ибо в смертном рубеже обретает новое, более благое и возвышенное существование.
Но грешник, прилепляя душу к земле, отяжеляет ее восхождение к вечности, и потому, как писал Феофилакт Болгарский: «…у него душу возьмут, как бы у какого упрямого должника, преданного в руки жестоких сборщиков. Приметь и сие. Не сказал Господь, что Он возьмет душу у него, но – возьмут. Ибо души праведных в руке Божией (Прем. 3, 1). Поистине от такового богатого грешника потребуют назад душу, ибо он не имеет озаряющего света богопознания, но находится в ночи богатстволюбия и, омраченный ею, захватывается смертью».
Возлюбленные о Господе братья и сестры! Евангельское чтение этого воскресного дня притчей Господней напоминает нам о том, что – если кто в этой жизни собирает сокровища для себя, тот по справедливости является безумным, ибо ничего материального в блаженную вечность с собою не заберет.
Нам нет никакого смысла строить новые житницы, чтобы расположить в них свой урожай для земного наслаждения, ибо не знаем мы срока своего отшествия из этого мира. Все часы нашего бытия сочтены Богом, по милости давшим нам эту жизнь для покаяния и уготовления блаженной вечности.
У Царя Небесного обретем мы нетленные житницы, обустроенные для сокровищ духовных. Будем же любовью и милосердием, несомненной верой своей, помощью ближним богатеть в Бога, то есть уповать на Него, осознавая Господа нашим единственным сокровищем и вечным хранилищем.
Мы не вправе говорить – мои блага, потому что все наши достояния и все достижения истинно являются Божиими и ниспосланы нам по величайшей Господней милости.
Блаженный Феофилакт Болгарский писал: «Если блага – Божии, то не будем отчуждать Бога от Его благ. Богатеть в Бога значит веровать, что если я и все свое отдам и истощу, то и тогда ни в чем необходимом у меня не будет недостатка. Ибо сокровищница моих благ есть Бог – я отворяю и беру, что нужно».
Богатеть в Бога означает обогащаться тем достоянием, которое Сам Небесный Отец почитает за блага. В другом месте Святого Евангелия от Луки сказано: Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам (Лк. 12, 29–31). Царствие Божие – вот благо человеку.
Пристрастие к богатству – тяжкий и пагубный порок, который может увести человека далеко от Небесного Отца, погрузить в духовное безумие. Ибо душа человеческая, возжелав богатства и прилепившись к нему, становится склонной к роскоши, а от нее недалеко и до греха и беззакония. Богатеющий же в Бога, быть может, беден златом, но истинно богат духом, ибо человеколюбив, милосерден, склонен подавать бедным и изобилует всякой христианской добродетелью.
Будем же помнить о том, что того единого Сам Бог богатым почитает, кто богатеет для вечности, кто не ищет земных благ для себя, но всегда печется о спасении ближних, о помощи нуждающимся, через милосердие приобретая нетленное богатство на небесах.