Страница 44 из 68
— Да скажи уже! — выкрикнула, не обращая внимания на вгрызающуюся в виски боль.
— Всё ушло, — выдохнул муж. — Я больше ничего не чувствую к тебе. Прости, но это правда, которая ранит и меня.
— Да скажи уже! — выкрикнула, не обращая внимания на вгрызающуюся в виски боль.
— Всё ушло, — выдохнул муж. — Я больше ничего не чувствую к тебе. Прости, но это правда, которая ранит и меня.
Я изнеможённо опустилась на подушку и закрыла глаза. Почему-то, это известие не стало для меня неожиданностью. Возможно, я почувствовала его безразличие даже раньше, чем он сам. Возможно, ждала чего-то подобного. Или просто устала чувствовать боль и бояться. Он был жив, был рядом… и я осталась одна.
— Я никогда не оставлю тебя, не брошу сына, сделаю всё от меня зависящее, чтобы спасти его, но я не властен над своими чувствами, — будто извиняясь произнёс Карай.
— Всё в порядке, не переживай, — заверила мужчину. — Я ни в чём не виню тебя. И всё понимаю. Мы обязательно найдём оптимальный способ общения, а сейчас, пожалуйста, оставь меня. Я устала и нуждаюсь в отдыхе.
— Прости, — ещё раз произнёс Карай и ушёл.
Его уход принёс мне облегчение. Да, моя душа стенала и требовала выхода невыносимой боли, но я сжала зубы и прошептала сквозь них:
— Это к лучшему. Хорошо, что сейчас, а не позже. Я и это переживу.
А потом боль поглотила меня и сознание погрузилось в вязкое небытие.
Что-то холодное и мокрое скользнуло по щеке. Словно чувствуя, что пробуждение принесёт мне лишь боль и разочарования я отмахнулась и попыталась снова погрузиться в сон. Опять ощущение прохладного влажного прикосновения к щеке и едва различимое поскуливание не позволило затеряться в сонном небытие.
Неохотно приоткрыла глаза и нос к носу столкнулась с огромным чёрным псом.
«Рррр» — провозгласил Туманчик и ещё раз ткнулся носом в мою щёку.
— Привет, — не сдержала улыбки.
Туман вновь рыкнул и запрыгнул на кровать. Потоптался немного и улёгся рядом, опаляя шею горячим дыханием. А мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Я так давно не видела туманного пса, в последний раз он появлялся в ночь рождения Карвина. Тогда он просидел над моей кроватью до тех пор, пока спальню не огласил детский крик. Лекари сначала боялись его и требовали убрать животное, но потом радовались вместе с ним, а старая мамочка Парнияни, принявшая не один десяток привилегированных младенцев, даже обняла лохматого туманного пса и поцеловала его в мокрый нос. После чего они оба долго фыркали и морщились.
Лекари сначала боялись его и требовали убрать животное, но потом радовались вместе с ним, а старая мамочка Парнияни, принявшая не один десяток привилегированных младенцев, даже обняла лохматого туманного пса и поцеловала его в мокрый нос. После чего они оба долго фыркали и морщились.
И вот сейчас, спустя пять лет, Туманчик опять пришёл ко мне.
— Передай ему, я верю в нас, — прошептала, обняв пса и зарывшись лицом во влажную, пахнущую предрассветными сумерками шерсть лицом.
О том, что Туман появился потому, что ему дала силы находящаяся недалеко от нас Эмани я сейчас старалась не думать. Пусть она зло, но я была благодарна ей за то, что она создала энергию, через века воплотившуюся в этого неподражаемого зверя. И боялась, что низвергнув её, мы потеряем силу тумана, давшую жизнь стольким людям, и мне в том числе.
Ведь именно эксперименты Немии с туманом дали мне второй шанс на жизнь. Но, с другой стороны, она приложила руку к гибели моих родителей и обрекла меня на судьбу фаворитки. Доминант дал жизнь Караю, но он же подверг его мать зверским пыткам. Туман во все времена давал людям благо и очернял его злодействами. А теперь мы должны уничтожить его прародительницу и я боялась, что вместе с Эмани уйдёт и её детище.
С этой мыслью я и уснула под мерное дыхание Туманчика.
Утро настало так же неожиданно, как и закончился предыдущий день. В мою спальню ворвалась принцесса Лелиан и, бесцеремонно сдёрнув с меня одеяло, провозгласила:
— У нас тут всё из рук вон плохо, а ты всё больной притворяешься!
— Во-первых, я не притворяюсь, а во-вторых, у меня уже ничего и не болит, — слукавила я.
— Не хотела тебе говорить, но когда ты лжёшь, у тебя левая бровь дёргается, — рассмеялась Леля. — Признавайся, голова ещё болит?
— Не так, как сердце, — неожиданно для себя призналась я в том, в чём никому признаваться не собиралась.
Лелиан задумчиво осмотрела меня с ног до головы и вынесла вердикт:
— Необходимо провести женский пикник.
— Сейчас не до этого, — отмахнулась я.
— Ошибаешься! — воскликнула принцесса. — Твой муж занят структурированием возренийских магов, мой брат делает то же самое с наминайским сопротивлением, Ронни разрабатывает артефакт для излечения принцессы Никеллы, и даже доминант Рафэ при поддержке твоего незаменимого советника Мордока и его подчинённых собирает оставшихся верными соплеменников. Мы будем им только мешать. А тебе, твоим фрейлинам, ну и мне конечно же, не помешает немного отвлечься. Как раз расскажешь, что так ранило тебя.
Мы будем им только мешать. А тебе, твоим фрейлинам, ну и мне конечно же, не помешает немного отвлечься. Как раз расскажешь, что так ранило тебя.
Хотелось сказать, что ранила меня мраморная собака, но вместо этого я попыталась возразить.
— Не думаю… — начала я.
— Не обсуждается, — перебила меня Леля. — Сейчас же распоряжусь. Собирайся.
И принцесса убежала, не позволив мне даже попытаться возразить.
Вернулась она спустя полчаса, приведя с собой Дамон и Касиян.
— Ты ещё в постели? — возмутилась принцесса. — Даже я, пережив ужас произведения на свет младенца всего пару дней назад, не валяюсь в кровати до обеда.
— Магия подняла тебя на ноги через несколько часов после пережитого ужаса, — язвительно заметила я, натягивая одеяло на голову. — И сейчас ещё утро, — пробурчала уже из-под одеяла.
— Неважно. Вставай! — велела неугомонная Лелиан.
Мне бы возможно и удалось отделаться от назойливой подруги, но фрейлины её поддержали и пришлось выбираться из уютного укрытия.
Общими усилиями девушек я была готова к прогулке уже через полчаса. Самым сложным было принять ванну и смыть с волос кровь. Но и тут девушки помогли мне, охая и причитая — как же меня так угораздило.
Как оказалось, Леля обо всём уже позаботилась и в восточной части сада, вдали от стойкого запаха гари после пожара и посторонних глаз, нас ждал накрытый стол под наскоро сооружённым навесом.
— Не Наминайские шатры весеннего цветения, но тоже не плохо, — гордо заявила Леля, схватив со стола бутылку вина и усевшись прямо на траву. — Несите бокалы и фрукты, — распорядилась она, демонстрируя нам свою добычу.
— Что? — спросила, любуясь игрой бабочек в лучах утреннего солнца.
— Как что? Ты же сама сказала, что твоё сердце обливается кровью от огромной боли! — патетично воскликнула принцесса.
— Что-то не припомню, чтобы говорила что-то подобное, — усмехнулась я.
— Ну как же? Ты же сама сказала, что сердце у тебя болит больше, чем голова, — возмутилась Леля. — А учитывая то, что я видела рану на твоей голове, уверена, что речь шла о чём-то кошмарном.
— А расскажи-ка мне, какие проблемы у вас с Рондаем? — задала я встречный вопрос.
— Невежливо о таком спрашивать, это наши личные семейные дела, — надула губы принцесса.
— Вот и я не горю желанием обсуждать свою личную, семейную жизнь, — ответила сухо.
— Значит, это Карай обидел тебя, — сделала и так очевидный вывод Демон.
— И что он ещё натворил? По-моему, его смерти, а потом и потери памяти было более чем достаточно для испытания ваших отношений, — недовольно произнесла Касиян.
— Он потерял не только год своей жизни, а нечто гораздо большее, — отвернувшись прошептала я.
— Совесть? — предположила Леля. — Так она у него и раньше была весьма избирательной. Не понимаю, как я могла его любить.