Страница 32 из 49
- Мерле! - Арчимбольдо встал и взял ее за плечи. - Если ты действительно разговариваешь с Королевой Флюидией, тебе надо относиться к ней с уважением.
- Ба! - она отступила на шаг и вдруг разрыдалась. - ничего вы не знаете! Юнипа - моя подруга! Я не могу ее бросить в беде!
Она продолжала пятиться и яростно тереть себе глаза. Ни в коем случае нельзя реветь. Особенно здесь, особенно сейчас.
- Ты меня и не бросаешь! - вдруг проговорил за ее спиной чей-то очень тихий, очень ласковый голос. Мерле резко обернулась.
- Юнипа!
В темноте открывшейся в коридор двери блестели серебристые глаза, как две звездочки, скатившиеся с неба. Юнипа вошла в мастерскую. На ее худенькой фигурке заиграли желтые отблески огня, пылавшего в печи. Она была в красном халате, надетом поверх белой ночной рубашки.
- Я не могла заснуть, - сказала Юнипа. - Очень за тебя беспокоилась. Унка пришла и сказала, что ты сейчас здесь.
"Добрая, славная Унка, - думала Мерле. - Она мало говорит, но точно знает, что у каждого в душе творится".
Мерле крепко обняла Юнипу. Как здорово иметь такую подругу, слышать ее голос! Ей казалось, что они уже с неделю не виделись, хотя она ушла от Юнипы во время праздника всего несколько часов назад.
Когда радость встречи поутихла, Мерле взглянула прямо в зеркальные глаза Юнипы. Ее больше не смущал странный взор подруги, она за это время не такое повидала.
- Я все слышала за дверью, - призналась Юнипа, чуть улыбнувшись. Унка меня научила подслушивать. - И кивнула через плечо назад, где во мраке коридора стояла Унка, которая лишь шевельнула бровью, но не сказала ни слова.
Мерле не выдержала и расхохоталась. Она хохотала, хотя на сердце кошки скребли, и все смеялась и смеялась, и не могла остановиться...
- Значит, вы обе все слышали? - проговорила она сквозь смех. - Вы обе?
Юнипа кивнула, а Унка, подавив усмешку, продолжала неподвижно стоять у двери.
- Теперь вы обе уверены, что я сошла с ума.
- Нет, - сказала серьезно Юнипа, а Унка добавила громким шепотом:
- Освященная вернулась домой, чтобы проститься. Отсюда возьмет начало путь героев.
Мерле вовсе не чувствовала себя героем и о том, что эта ночь должна стать началом чего-то еще, ей совсем не хотелось думать. Но в глубине души она чувствовала, что Унка права. Прощание, Начало и Путь. Ее путь.
Юнипа крепко сжала ее руку.
- Я останусь здесь с Арчимбольдо и Ункой. Иди туда, куда должна пойти.
- Юнипа, помнишь ли, о чем ты мне говорила в самую последнюю ночь?
- О том, что раньше я была всем обузой?
Мерле кивнула.
- Теперь ты совсем другая. И ты была бы мне хорошим попутчиком, если бы пошла со мной!
Над улыбкой Юнипы блеснуло холодное серебро ее глаз.
- Я знаю. Но с той ночи многое изменилось. Мастеру Арчимбольдо нужна моя помощь, особенно, если дело дойдет до борьбы венецианцев с египтянами. Мальчишки тоже пойдут первыми в отряды сопротивления.
- Их не надо туда пускать!
- Ты же знаешь Дарио, - вздохнул Арчимбольдо. - Он не спросит разрешения, чтобы ввязаться в большую драку.
- Война - не драка!
- Ему все равно. А Боро и Тициан последуют за ним. - Мастер-зеркальщик выглядел теперь совсем старым и сникшим. Осознание своей нынешней беспомощности дорого ему обошлось. - Юнипа будет нам неоценимой поддержкой. Во всем.
Мерле пришло в голову, что Арчимбольдо, наверное, любит Унку, как муж любит жену. Может, он и Юнипу будет любить, как дочь, которую ему русалка не может подарить?
Впрочем, разве поймешь чувства других людей? У нее, у Мерле, никогда не было своей семьи и откуда ей знать, как живут дети с отцом и с матерью? Хотя бы уж Юнипе удалось хорошо пожить, если она поладит с Арчимбольдо и с Ункой.
Да, все правильно, ей надо отправляться в путь одной. Одной, но с Королевой Флюидией. А место Юнипы здесь, в этом доме, с этими людьми.
Мерле еще раз крепко обняла подругу, потом Арчимбольдо и Унку.
- Прощайте, - сказала она. - Мы все когда-нибудь обязательно встретимся.
- Ты знаешь дорогу? - спросила Юнипа.
- Я ей покажу, - быстро сказала Унка. Арчимбольдо кивнул в знак согласия.
Мерле и русалка переглянулись. Глаза Унки сверкали, но, возможно, они всего лишь казались сверкающими на фоне темных глазниц маски.
В последний раз Юнипа схватила Мерле за руку.
- Будь счастлива, - проговорила она глухо. - Береги себя.
- Со мной Королева Флюидия. - Слова вырвались сами собой, Мерле еще не успела ни о чем подумать. И тут же сообразила, что Королева вмешалась, чтобы успокоить Юнипу.
- Пора идти, - сказала Унка и торопливо пошла по коридору.
Мерле успела оглянуться на открытую дверь мастерской. Там стояли Юнипа с Арчимбольдо. На мгновение Мерле привиделось, будто она сама стоит там рядом с мастером-зеркальщиком, который положил руку ей на плечо. Но тут же ее собственный образ опять обратился в девочку с зеркальными глазами, не темноволосую, а белокурую, очень худенькую и хрупкую.
Унка привела Мерле на внутренний дворик, прямиком направилась к колодцу и велела ей спуститься вниз.
В глубине холодного каменного колодца Мерле ступила будто на что-то живое и теплое, и подумала:
- Начинается не так плохо. Правда, не так уж плохо.
ПО КАНАЛАМ
Русалки! Как много русалок!
В серо-зеленой мгле их чешуйчатые хвосты отливали серебром и поблескивали то тут, то там, как светлячки летней ночью. Две из них поддерживали Мерле под руки и несли по каналам Венеции.
Унка спустилась в колодец вместе с Мерле. Девочка не сразу поняла, что вовсе не вода издает какие-то странные звуки. Что-то быстро шныряло и крутилось у ее ног, поглаживало едва ощутимыми пальцами, чуть касаясь, почти не дотрагиваясь, наподобие собаки, которая обнюхивает незнакомца. У Мерле, тем не менее, было такое ощущение, будто эти прикосновения проникают в самое сердце и будто кто-то прекрасно понимает, что творится у нее в душе.
Унка произнесла несколько слов на непонятном языке морских дев. Звуки ее голоса гулко и таинственно отзывались в глубине колодца, уходили глубоко под воду, достигая слуха тех, кто ее понимал и знал, что надо делать.
Чья-то бледная рука высунулась из воды и протянула Мерле большой стеклянный шар с какими-то прожилками, оказавшийся своего рода шлемом. Унка помогла ей надеть его на голову и закрепила кожаными тесемками на шее. И у Мерле исчез всякий страх перед этим местом и перед этими существами.