Страница 70 из 73
- Саркофаг проверил, всё в порядке, - к Регане подходит Самшит, сжимает и разжимает деревянные пальцы, - ни через Сущее, ни через Эфир эманациям не проскользнуть.
- Есть в этом что-то жуткое, - отзывается волшебница, - оставаться опасным и после смерти, ещё на долгие и долгие годы оставаться.
- То-то и оно, милая моя, то-то и оно, - кивает некромант. - Считал и считать буду: нет мага более опасного, чем ментальный маг.
- И всё же с Сарагоном, признай, я не прогадала, - говорит Регана.
- Ай, не скажи, - морщится Самшит, - не нравится мне то, на что этот безумный нас обрёк. А самое неприятное, что и выбора он нам не оставил...
Как бы быстро не ускользало время, сколь стремительно не ускользал бы разум, план по превращению Нооса в аналог Блуждающего острова Сарагон осуществить успел. План грандиозный, своего рода памятник, воздвигнутый ментальным магом уходящей своей силе. Гибкий лабиринт Жемчужины послужил этому монументу пьедесталом, каркасом - ноонит, отлит же он был из маналита и элария, с вкраплениями самоцветов-усилителей, с вкраплениями артефактов. Созидая, Сарагон использовал весь спектр своих знаний: людская премудрость и то, что почерпнул у цвергов, взятое у саламандр и то, что удалось выведать у драконов. И соединилось всё это в строенном модуле управления, которому ментальный маг дал короткое, но ёмкое имя: Куб. Как только Куб будет запущен, остров изменится, вместе с ним изменятся Регана, Самшит и Аристарх. Потому с запуском они и не спешат - к чему, если впереди вечность?
- Прощай, брат контролёр,- Аристарх переводит рычаг, и сложный механизм запечатывает грот. - Да осияет свет твой разум по ту сторону черты!
- Однажды и нас вот так, - Самшит всё ворчит, - поместят в саркофаги и запечатают. Да только не люди, а его разумные машины, и не мёртвыми, а живыми...
- Перестань, - укоряет Регана. - Прекрасно же знаешь: с переходом Куба в активную фазу мы и сами станем не чем иным, как разумными машинами.
[
Год
сотый
]
Куб
Закатный океан, остров Ноос
[1]
Волны наползали на берег медленно, словно бы сонно, от багрового диска Игнифера, ушедшего в океан наполовину, тянулась дорожка. Защиты острова, если не приглядываться, было не различить, разве что промелькнёт где-то там, далеко впереди, синяя искорка. Скоро, уже очень скоро искорки эти соберутся, вспыхнут ярко, поместят Ноос в оболочку из искажённых пространства и времени.
- Ай, столько лет прожил, - тихо засмеялся Самшит, - а не знаю, почему сей океан назвали Закатным. И понял это только сейчас!
- Тоже не знаю, - пожала плечами Регана, - если из-за закатов, то ничего особенного, как по мне. Есть много мест, где они и более красивы, и более продолжительны.
- Видимо, у того, кто дал океану имя, была скудная фантазия, - Самшит посмотрел вверх, в перечёркнутое алыми полосами лиловое небо, - или же причина вовсе не в закатах. - Но я не об этом, а о том, что верна истина: сколько не узнавай, а всё равно останется что-нибудь такое, чего не знаешь.
- Потому и неиссякаемо оно, желание остаться и пожить ещё, - заключил Аристарх.
- Вот именно, - сказала Регана, потирая левое запястье, морщась при этом от боли. - Так что пойдёмте, хватит уже медлить.
И они пошли. Сгущались сумерки, сгущались запахи ночных растений, первые ночные птицы вскрикивали то здесь, то там. В вое и воплях ревунов, доносившихся с севера и востока, звучало отчаянье, будто знали о предстоящих переменах. Впрочем, они и знали, пусть и по-своему - высокий ментальный отклик есть высокий ментальный отклик. Чувствовала и Жемчужина, у которой Регана, Самшит и Аристарх остановились после часа неспешной ходьбы: через высокие хитиновые стены перехлёстывал кисель цитоплазмы, расползался шевелящейся массой комковатых простейших.
- Не очень-то она рада нас видеть, - покачал головой некромант.
- Клянусь непреложностью маналита, - сжал кулак Аристарх,- я бы на её месте ещё не так разволновался!
- А я бы на её месте смирилась, - теперь Регана растирала правое запястье, сила срывалась с кончиков пальцев оранжевыми искрами, - смирилась с неизбежным...
Недалеко от Жемчужины из-под земли торчали подобные огромным хоботам яйцеклады, вот один из них поднялся, вздулся, выплюнул щелкуна. Скользкий от слизи, тот устремился к шевелящейся массе, подкатившись же, распахнул широкую пасть, и простейшие наполняли его, будто мешок. На весь выплеск Жемчужины хватило одного щелкуна, пусть и наелся он, так сказать, до предела.
- Достану-ка я сразу ключ, - проворчал Самшит, - а то кто их знает, живоглотов этих, не приняли бы и нас за посторонние элементы...
- Здравая мысль! - поддержал Аристарх.
В деревянной ладони некроманта блеснул кристалл мефрита, предметный маг вытянул из-под плаща маналитовый диск.
- Глупости, - отмахнулась Регана, - если уж задумают сожрать, так и так сожрут. Но свой ключ она тоже достала, а именно ноонитовую пирамидку.
Щелкуны появляются, и много, но не для того, чтобы перемолоть кристальными зубами и проглотить, а в качестве эскорта. Спустя четверть часа троица у хитиновой стены, подъём занимает примерно столько же, в контрольной комнате переводят дух.
- Уф, - пыхтит Самшит, - в такие моменты и понимаешь, насколько же ты стар...
- Ничего, - говорит Регана, усмехнувшись, - впереди новое рождение!
На панели доступа под каждый ключ свой паз, вставляют их по очереди, и переборка отходит в сторону. За ней в ряд три инъекционных короба, сами выдвигаются, сами открываются. На каждом коробе своя отметка, как и на ключах.
- Давай, брат алхимик, - говорит Самшит, - ты первый.
Тот отрывисто кивает, делает широкий шаг, рука в перчатке из драконьей кожи опускается в короб.
- Вот и всё, - говорит Регана с несвойственным ей трепетом, - путь назад отрезан...
Следующим к разверстой пасти короба подходит некромант - кажется, весь он скрипит, а не только деревянная рука. Знак в виде полузакрытого глаза вспыхивает и угасает, вместе с ним вспыхивает и угасает кристалл мефрита. На пару мгновений Самшита сковывают узы транса, с губ срывается стон боли.
- Ох!..
Как только вновь обретает свободу, вздрагивает всем телом, спешит отойти.
- Кажется, то была проверка, - ворчит он, - и не из приятных...
- Боюсь, самое неприятное уготовано мне, - говорит Регана, но к коробу идёт без страха.
Опасения её оказываются напрасны: пирамидка вспыхивает синим, больше ничего, никаких неприятных воздействий. Инъекционные коробы закрываются, три ключа следуют к ядру Жемчужины, и вот теперь пути назад отрезаны, действительно отрезаны. Куб пробуждён, Куб начинает метаморфозу острова.
[2]
Закончив в контрольной комнате, они спустились на платформе, выбрались к подножию хитиновой стены, да так и застыли. Небо словно бы шелушилось, осыпалось синими хлопьями - так его преобразили всполохи начавшегося ментального заклинания. Жемчужина, наоборот, успокоилась, затихла, как если бы угодила под струи лазурного ливня. И не только она одна - в тишину погрузился весь остров.
- Ай, как оно всё быстро закрутилось, - протянул Самшит, - как быстро!..
- Красиво... - прошептал Аристарх, - клянусь узором на чешуе Страфедона, красиво!.. Всполохи играли на маске, и та словно бы ожила, попала под власть эмоций: то улыбка, то печаль, то зловещая ухмылка.
- То ли ещё будет, - проговорила Регана негромко. - Скоро всё это сольётся в один сплошной полог, протянется от края до края неба.
- Только нам уже не увидеть, вот они не дадут, - Самшит показал на три больших механических сферы, подкатившихся совершенно бесшумно.
- Это то, о чём я думаю? - спросила Регана. - Скользящие шары?
- Да, - подтвердил Аристарх, - они самые.
- Тогда пришла пора разделиться, - правая ладонь Реганы легла на плечо алхимика, левая - на плечо некроманта. - И снова предлагаю не медлить.