Страница 14 из 22
“Статья 11. Порядок защиты гражданских прав
1. Защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее – суд).
2. Защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд.
3. Допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения”»[89].
Но, на мой взгляд, нужно согласиться с Т.Е. Абовой в том, что «нет основания для выделения самозащиты в самостоятельный (наряду с защитой) вид охраны прав»[90]. Она справедливо исходит из того, что «управомоченное лицо, осуществляя защиту, в ряде случаев использует государственное принуждение, например производя через банк списания в бесспорном порядке»[91].
Можно утверждать, что защита субъективных гражданских прав возможна путем обращения к третьему лицу, арбитру. И таким лицом может быть либо субъект, равный по своему правовому статусу спорящим сторонам, либо субъект, наделенный властью, властный субъект.
Именно об этом писал в свое Е.В. Васьковский, указывая, что НЕгосударственный способ защиты состоит в том, чтобы спорящие избрали по взаимному соглашению постороннее лицо, которому они оба доверяют, и попросили его решить, кто из них прав, обязуясь подчиниться его решению, так называемый третейский суд. Ученый также писал о том, что он применим далеко не всегда, так как предполагает наличность обоюдного согласия спорящих и готовность подчиниться решению избранного судьи. Второй способ защиты гражданского права – обращение к помощи государственной власти. Он является наиболее удобным и верным для лица, желающего осуществить свое право. Здесь уже не нужно согласие противника и не опасно его сопротивление: государственная власть обладает достаточными средствами для того, чтобы сломить упорство отдельного гражданина и принудить его к повиновению[92]. По моему мнению, эта позиция безупречна.
Властный субъект, который может императивно разрешить спор – это само государство. Государство действует в лице его органов, и органом, уполномоченным разрешать правовые конфликты, является суд.
Государственная деятельность по защите субъективных прав называется «правосудием».
Правильно отмечается, что судебная защита права характеризуется таким свойствами, как: субъектами права на судебную защиту является неограниченный круг лиц (граждане, их объединения, а также иностранные граждане и лица без гражданства, публично-правовые образования); право на судебную защиту составляет часть общего правового статуса человека и гражданина stаtus nеgаtivus) и в то же время служит гарантией этого статуса (stаtus pоsitivus), поскольку человек и гражданин обладают этими правами независимо от того, есть ли у него конкретный повод требовать защиты его прав и свобод; право на охрану прав и законных интересов включает не только право на защиту от возможных нарушений со стороны законодательной и исполнительной власти, но и от ошибочных решений суда; право на судебную защиту относится к числу прав, которые не подлежат ограничению ни при каких обстоятельствах, поскольку ограничение этого права ни при каких условиях не может быть обусловлено необходимостью достижения признаваемых Конституцией Российской Федерации целей; право на судебную защиту как закрепленное законом, имеющим высшую юридическую силу, является непосредственно действующим (ст. 15 Конституции РФ) вне зависимости от наличия регламентации соответствующей процедуры его реализации[93].
Но главное свойство судебной защиты, по моему мнению, это ее универсальность, применимость ее для защиты как частных, так и публичных гражданских прав, что обусловлено особым правовым статусом суда как органа государственной власти.
Т.Е. Абова не ограничивает понятие государственной защиты права только судебной деятельностью, говоря об «уполномоченных государственных органах»[94]. Об этом же пишут Э.Л. Страунинг и Г.А. Свердлык[95], Е.Е. Богданова[96], А.П. Сергеев также склонен в рамках рассмотрения юрисдикционной формы защиты права выделять судебную и административную деятельность, именуя их как «общий» и «специальный» порядки соответственно[97]. Наконец, в Постановлении КС РФ от 26 мая 2011 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации”, статьи 28 Федерального закона “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним”, пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона “Об ипотеке (залоге недвижимости)” в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации»[98] говорится о том, что Конституция РФ «гарантирует государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина».
Тем не менее, полагаю, что в силу законодательно гарантированной возможности каждого обратиться в суд с заявлением об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов, действий и бездействий государственных органов, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих выделение административного способа защиты права нецелесообразно.
Например, несмотря на широкие полномочия прокуратуры в вопросе защиты прав граждан, прокурор обращается в суд с заявлением, а не делает это самостоятельно.
При анализе содержания ст. 11 ГК РФ был сделан вывод о том, что в силу очевидных причин третейский суд нельзя признать, наряду с судом общей юрисдикции и арбитражным судом, органом, осуществляющим государственную судебную защиту прав, или правосудие.
Однако третейские суды действительно рассматривают большое количество гражданских дел, их деятельность урегулирована законом, а решения признаются государством и могут быть оспорены в суд лишь по формальным основаниям. В том случае, если решение третейского суда не исполняется добровольно, компетентный государственный суд выдает исполнительный лист на его принудительное исполнение.
В том случае, когда арбитром спорящие стороны выбирают не государство в лице суда, а субъекта, равного себе по правовому статусу, разрешение спора происходит в частном, негосударственном порядке, поскольку условия, продиктованные третьим лицом, приравниваются в данном случае к условиям, выработанным самими сторонами конфликта – достичь согласия по каким-либо вопросам и подписать соответствующее соглашение можно, оговорив условия этого соглашения лично, самостоятельно, а также выбрав для этой цели третье лицо, заранее согласившись принять те условия, которые будут им высказаны.
Таким образом, привлечение третьего независимого, но равного по статусу лица в качестве арбитра означает, по сути, альтернативное (на то, что это альтернатива государственному способу защиты права, указывает уже предлог «или»: защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд) разрешение спора, тогда как обращение для этой цели к властному субъекту означает использование принципиально иного, государственного способа разрешения конфликта[99].
Взаимного согласия сторон спора для обращения к государству в лице суда не требуется, это происходит в одностороннем порядке (истец обращается в суд с заявлением, а ответчика привлекают в процесс), так как в соответствии со ст. 46 Конституции РФ каждый имеет безусловное право на судебную защиту своих прав и законных интересов, не требуется также согласия ни одной из сторон спора для принятия ими условий судебного решения, так как в силу особого правового положения суда его вступившие в законную силу решения обязательны и имеют силу закона.