Страница 10 из 22
Итак, на основе проведенного анализа действующего законодательства и доктринальных разработок можно сделать следующий вывод.
Выделение в качестве самостоятельного объекта правового регулирования и правовой защиты свобод человека следует признать оправданным.
В отличие от интереса свобода есть такое свойство каждого лица, которое является сугубо объективным, существует и реализуется вне зависимости от наличия или отсутствия прямого законодательного регулирования и поэтому при судебной защите не подлежит доказыванию.
В силу того, что свободы могут быть ограничены только государством в интересах всего общества путем издания законов, доказыванию в государственных судах подлежат факты, подтверждающие, что лицо действовало в пределах предоставленных ему свобод или что установленные ограничения незаконны.
Свободы, в отличие от гражданских прав, не являются продуктом государственной деятельности, но обеспечены государственной защитой.
Ответной стороной в споре о защите той или иной свободы является государство в лице его органов, что предопределяет невозможность защиты свобод в частном порядке, поскольку ценность защиты как права, так и свободы заключается в возможности принудительного исполнения.
Принудить государство исполнить требование частного лица и освободить его от ограничений его свободы может только само государство.
Подводя итог всему сказанному, необходимо отметить следующее.
Во-первых, категория «защита права» не может рассматриваться в качестве материально-правовой дефиниции. Защита права – это процесс, процедура, правила которой предопределяются спецификой природы защищаемых объектов. В качестве таковых выступают субъективные гражданские права и юридические свободы.
Во-вторых, частный или публичный характер права определяется на основе критерия соотношения правового статуса участников процесса его реализации. Следствием этого выступает наличие двух самостоятельных способов их защиты – публичного (государственного) и частного (альтернативного) соответственно.
§ 2. Теоретические основы определения сущности защиты субъективных гражданских прав, свобод и законных интересов
Как указывалось ранее, понятие «защита субъективного гражданского права» имеет процессуальную, а не материально-правовую природу, правила которой производны от природы объектов этой деятельности. Но понимаемая как деятельность, защита права неразрывно связана с другими используемыми в науке категориями.
Прежде всего, что не следует смешивать три самостоятельных понятия – «реализация права», «защита права» и «осуществление права». В ряде случаев они приравниваются друг к другу. На мой взгляд, это неверно, поскольку не всегда реализация и даже защита права приводят к его осуществлению.
Иногда даже такая реализация, которая вполне отвечает всем требованиям действующего законодательства, не дает желаемого результата в силу различных причин – пороков правовой системы государства, злоупотреблений должностных лиц и проч.
Поэтому нужно признать, что существует необходимость в использовании всех трех указанных категорий – «реализация права», «защита права» и «осуществление права».
Причем первична именно реализация права, затем, если возникает такая необходимость, производится его защита, в результате чего должно наступить осуществление права как результат всей правоприменительной деятельности.
И.Б. Живихиной была высказана такая мысль: «Защита права собственности как правовая категория находится в рамках самого отношения права собственности и не существует в отрыве от него как самостоятельное правоотношение»[66].
Однако полагаю, что правоотношение по реализации гражданского права (частного или публичного) и правоотношение по его защите (частное или публичное соответственно) хоть и взаимосвязаны и определяют природу друг друга, при этом ни в коем случае не представляют собой одно и то же правоотношение.
Правоотношение по реализации гражданского права – это материальное правоотношение, а правоотношение по его защите – процессуальное, поскольку имеет жестко определенную форму, осуществляется строго уполномоченным субъектом (судом, арбитражным судом или третейским судом) и его результат обеспечен возможностью государственного принуждения.
Категорией «защита права» оперирует как гражданское, так и гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство.
Легальным является также термин «охрана права». Несмотря на то, что прямо в тексте Общей части ГК РФ об охране прав не говорится, указанный термин используется в отдельных статьях Особенной части ГК РФ. Категориями «охрана права» и «защита права» в равной мере оперирует Конституция РФ.
Т.Е. Абова в свое время правильно указывала, что «в юридической литературе термины «охрана» и «защита» прав нередко отождествляются»[67]. Она отмечала, что, например, О.С. Иоффе постоянно подменяет термин «охрана» термином «защита»[68].
Понятие «охрана права» также не раскрывается законодателем, однако исходя из общего смысла этого термина, а также правовой логики, можно заключить, что оно подразумевает меры превентивного характера в отношении еще не нарушенного права, тогда как «защищаются» нарушенные или оспариваемые права и свободы. Поэтому можно согласиться с теорией существования охранительных гражданских (не процессуальных!) правоотношений, которую удачно обосновал, например, Д.Н. Кархалев[69].
Можно сказать и так – охране подлежит право в объективном смысле, защищаются же субъективные права. В самом деле, защите подлежат лишь те права, которые обеспечены правовой охраной.
Правовая охрана, на мой взгляд, есть лишь гарантированность, в случае необходимости, государственной защиты права. В таком виде охрана подразумевается в текстах практически всех законов.
Однако «охрана права», по моему мнению, это не только установленная в законе гарантия правовой защиты. Иногда это реализуемая уполномоченным государственным органом правовая мера.
Речь идет о деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов по установлению юридических фактов и правовых состояний в порядке особого производства. Спор о праве в таких делах отсутствует по причине наличия лишь одного лица, который в целях реализации какого-либо субъективного гражданского права и вступления для этого в соответствующее правоотношение нуждается в государственном признании какого-либо факта, обстоятельства или установлении определенного правового состояния. Таким образом, реализации права еще нет, лицо только «подготавливает», создает для этого все условия.
Полагаю, что ст. 2 ГПК РФ и ст. 2 АПК РФ нуждаются в уточнении: целью деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов является не только защита субъективных гражданских (экономических) прав, но и их охрана.
Итак, защита гражданского права осуществляется в рамках его правовой охраны, понимаемой в качестве важнейшего свойства любого права – гарантированности принудительного осуществления. Правовая охрана предполагает соответствующие, надлежащие способы и процессуальные формы защиты.
Т.Е. Абова правильно указывает, что «в содержание защиты права входит такая деятельность по применению норм права, которая направлена на восстановление права, осуществление интересов, оказание соответствующего воздействия на правонарушителя, в том числе применение к нему мер ответственности. Действия по защите права отличны от тех, которые совершают субъекты прав и обязанностей, осуществляя первые и исполняя последние. Принимаемые в результате защиты акты есть акты применения права, которые, с нашей точки зрения, равнозначны юрисдикционным. Право принимать такие акты принадлежит в пределах компетенции государственным и общественным органам, а также в случаях, предусмотренных законом, самому управомоченному лицу»[70].
А.П. Вершинин считает, что «защита прав может быть определена как юридическая деятельность по устранению препятствий на пути осуществления субъектами своих прав и пресечению правонарушения, восстановлению положения, существовавшего до правонарушения»[71]. Позиция, в принципе, верная, следует только уточнить, что защита права возникает в ходе его реализации, а не осуществления, а также обратить внимание на то, что это не просто деятельность, а деятельность, осуществляемая управомоченным субъектом и результат этой деятельности гарантирован государством в смысле принудительного исполнения.