Полиграф Полиграфович

К сожалению, ни одна из упомянутых теорий не является универсальной и общепризнанной. Тонкие нейрофизиологические и нейрохимические механизмы, лежащие в основе связи психики и физиологии человека, еще в большинстве своем не раскрыты. Именно этим обусловлено появление множества теорий, пытающихся объяснить психофизиологические процессы, лежащие в основе прикладного применения полиграфа.

Нет сомнений в том, что на основании анализа психофизиологических реакций, зарегистрированных с помощью полиграфа в строго контролируемых (стандартизированных) условиях, можно делать достаточно точные выводы в отношении того, является ли информация, сообщаемая человеком, достоверной или представляет собой акт лжи. Это, в свою очередь, позволяет признать соответствующую технологию тестирования с использованием полиграфа научно обоснованной.

Конечно, психофизиологические реакции, фиксируемые полиграфом, зависят и от индивидуальных особенностей нервной системы обследуемого субъекта. Есть люди с повышенным проявлением эмоционального напряжения, а есть их антиподы. В первом случае реакции на значимые вопросы у лиц, причастных к содеянному, ярко выражены, во втором – проявления реакций весьма сглажены. Как тут не вспомнить Ф. М. Достоевского: «Человек не из одного какого-нибудь побуждения состоит, человек – целый мир».

У подозреваемого, проходящего проверку на полиграфе, существует первичная потребность – избежать наказания, которая порождает вторую – обмануть полиграф. Чем больше социальная значимость потребностей, чем меньше вероятность положительного исхода, тем сильнее эмоциональное напряжение. Этим и объясняется тот факт, что получить достоверные результаты при использовании полиграфа в ходе расследования убийства в какой-то мере проще, чем при расследовании кражи кур или яблок из соседского сада.

Но эта закономерность не всегда подтверждается на практике. Например, человек, впервые совершивший кражу, испытывает настоятельную потребность уйти от возможного наказания. Для этой ситуации характерны два типа поведения. В первом варианте подозреваемый будет до последнего противостоять сотрудникам правоохранительных органов, делать все возможное, чтобы избежать расплаты за содеянное. Во втором варианте после первых же допросов он прекратит активное сопротивление и смирится со своей судьбой. При этом вовсе не обязательно, что лицо со вторым типом поведения станет давать правдивые показания. Очевидно, что в одинаковой ситуации люди, имеющие приблизительно одинаковую потребность, ведут себя по-разному. Почему у одних активное стремление избежать наказания практически прекращается при столкновении с первым же препятствием, а другие идут до конца, даже в том случае, если преступление, совершенное ими, полностью доказано?

Как правило, в основе различия этих типов поведения лежит воля человека, являющаяся особой формой его активности. Воля как психический процесс определяет возможность регулирования человеком своего поведения.

При использовании результатов тестирования на полиграфе в качестве доказательства в суде наиболее рациональным следует признать подход, получивший официальное закрепление как «прецедент (правило) Дауберта». В соответствии с этим правилом устанавливается порядок, согласно которому решение о допустимости использования результатов тестирования в качестве доказательств в суде каждый раз принимает сам судья, ведущий дело. Однако прежде чем принять такое решение, он обязан в ходе судебного разбирательства сначала убедиться в научной обоснованности использованного полиграфологом конкретного метода, а затем в том, что этот метод был применен правильно. Иными словами, судья должен лично оценить теоретическую и практическую обоснованность примененного полиграфологом метода. Обычно для участия в прениях в зал суда, помимо полиграфолога, проводившего исследование, приглашаются другие специалисты, выступающие с позиций «за» и «против» использования полиграфа.

КАК РАСПОЗНАТЬ ЛОЖЬ?

Правдивость показаний заподозренного лица обычно проверяется в ходе его допроса и зависит от эффективности способов, применяемых для разоблачения лжи. Когда допрашивают людей, подозреваемых в совершении тяжких преступлений, то ложь – обычное явление. Из-за нее расследование нередко тормозится, а то и вовсе заходит в тупик. Особенно трудно разоблачить ложь, тщательно обдуманную и подготовленную, когда допрашиваемый хорошо разбирается в психологии допрашивающего, знает законы логического мышления и умело пользуется ими.

Под ложью обычно понимают умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности, когда человек говорит одно, а знает другое. Цель лгущего – с помощью вербальных и невербальных средств коммуникации дезинформировать собеседника, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел. Обман – это обычно полуправда, сообщаемая партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные выводы.

Существует три основных способа распознавания лжи. Первый из них состоит в наблюдении за поведением людей (их телодвижениями, наличием или отсутствием улыбки, высотой голоса, движениями глаз, скоростью речи и т. п.). Второй способ заключается в анализе содержания речи, т. е. того, что было сказано. Третий – инструментальный – представляет собой регистрацию и анализ психофизиологических реакций, о которых мы говорили выше, на внешние раздражители.

Чувство вины, страх, эмоциональный спад не могут не влиять на поведение лжеца. Виновность нередко выражается в отведении взгляда от собеседника, страх и возбуждение проявляются признаками стресса – множатся жесты, человек чаще запинается и ошибается (повторяет или пропускает слова, заикается), тон голоса становится выше. Чем сильнее эмоция, тем больше вероятность, что один из этих сигналов выдаст ложь. Обманывая, человек вынужден придумывать правдоподобные ответы, согласовывая их со всем тем, что знает или может узнать собеседник. Лжец должен помнить то, что говорил раньше, чтобы не запутаться, если его попросят повторить показания.

Давно замечено, что под влиянием переживаемых эмоций лицевые мышцы сокращаются, вследствие чего происходят очевидные изменения лица. Чтобы узнать, какую эмоцию переживает человек, необходимо наблюдать за кратковременными изменениями его лица, поскольку именно эти быстрые сигналы передают информацию об эмоциях. Когда вопрос касается эмоций, слова вызывают меньше доверия, чем выражение лица. Однако люди привычнее лгут словами, чем лицом. Слова проще фальсифицировать, чем выражение лица, а речь легче контролировать. Так как люди меньше контролируют выражения лица и имеют меньше возможностей наблюдать, искажать или подавлять их, чем произносимые слова, то анализ выражений лица может обеспечить правильное определение реальных чувств человека.

Преступники, впервые попавшие в места лишения свободы, и осужденные в третий или пятый раз, абсолютно по-разному переносят не только пребывание в исправительных учреждениях, но и процедуру полиграфных проверок. Следует иметь в виду, что если волевые усилия не контролируются сознанием, то превалирует упрямство, нередко наносящее человеку непоправимый вред. В то же время при слабо развитой воле, отсутствии навыков к проявлению волевых усилий возможно развитие повышенной внушаемости, некритичности, восприимчивости к влиянию других людей. При проведении полиграфных проверок эти особенности обязательно учитываются.

Ранее судимые лица, виновные в совершении тяжких и множественных преступлений, особо опасные рецидивисты, участники устойчивых преступных групп и сообществ крайне редко дают правдивые и полные показания. Они, как правило, изощренно лгут, изворачиваются, стремясь избежать ответственности или хотя бы облегчить свою участь. В этом им активно помогают адвокаты.

В начале 90-х годов прошлого века российский криминалист Г. Аминев разработал оригинальную методику, названную «Психодиагностика почерка подозреваемого в убийстве». Ее суть заключается в следующем: подозреваемому, не признающему вину, предлагается собственноручно написать, чем он занимался в день совершения убийства. Зная о том, что все излагаемые сведения будут тщательно проверены, подозреваемый старается вспомнить даже мельчайшие подробности, и тем самым как бы мысленно повторно «проживает» те события, которые описывает. Когда подозреваемый подходит к описанию того временного интервала, в который было совершено убийство, он начинает излагать то, что свидетельствует о его непричастности к преступлению, либо ссылается на забывчивость. Однако инерция мышления, психологическое «вчувствование» к этому моменту настолько возрастают, что попытки убедительно изложить собственное алиби сопровождаются «прокручиванием» в сознании подозреваемого «кадров» подлинного события, и перед его глазами возникает картина совершенного убийства.