Разум

Пятая особенность мировоззрения людей — это абсолютизация времени. Человек настолько сжился с уверенностью, что весь мир вертится ради него, и если где–то что–то происходит, то это непременно имеет вид, понятный ему. Метр, секунда, герц, грамм, градус … в микромире и в далёких далях макромира остаются всё теми же, какими люди впустили эти величины в деловой оборот.

На заре становления трёхмерного разума достаточно было указать, происходило событие ночью или днём. Такая исчерпывающая характеристика времени удовлетворяла людей многие века. Но по мере преодоления конфликтов в рамках простейшей градации процесса изменчивости, люди умнели или иначе: развивались. И наконец, наступило такое состояние разума, при котором деление цикла на светлый и тёмный интервалы уже перестало устраивать. Развитие вынудило внести в свой обиход невероятное уточнение: появились дотоле невоспринимаемые градации — утро и вечер. Наличие четырёх отрезков подтолкнуло к мысли выделить как самостоятельную единицу мистической закономерности — сутки. Это стало озарением. Если к мысли о возможности представления суток как основной единицы отсчёта времени человечество шло десятки тысяч лет, то, укрепившись в таком намерении, всего за несколько тысячелетий прошло этапы солнечных, водяных, песочных, механических, электромеханических, радиофицированных, атомных и пульсарных вариантов суток. Каждый переход в понимании времени — не просто очередное техническое усовершенствование. Это оценка развитости существа с названием человек. Всякому его мировоззренческому состоянию соответствует своё отношение к времени. Может ли шумериец или вавилонянин принять время так, как его ощущал Галилей? Или наоборот: способен ли Кеплер сравниться с неандертальцем в восприятии времени? Если бы такое произошло, то это свидетельствовало бы об отсутствии развития. Но даже без особых усилий заметно наличие роста ума людей от века к веку, а в последние века даже от года к году. Отсюда вытекает: скорость течения времени определяется сознанием или иначе: развитостью существа, которого интересует феномен времени. Какое же оно в действительности это время? Для выяснения данного вопроса выберем площадку произвольных размеров и посадим на неё жильца. Пусть он окажется существом нулевого мира. В силу того, что он способен воспринимать только те события, которые направлены непосредственно на него, всё разнообразие среды отобразится на жильце лишь некоторыми воздействиями. Их окажется значительно меньше, чем распределено на остальной площади. Малый ум существа способен неторопясь осваивать события в непосредственной близости от себя. Несмотря на то, что событий вообще много, ему доступны лишь некоторые. Если предположить возможность охвата всего пространства с множеством событий в некотором усреднённом времени, то при обилии событий как следует поступить, чтобы в соприкосновение попали только отдельные? Нужно замедлить время! Тогда поток исподволь станет накатывать на жильца, предоставляя ему возможность оценивать его проявление согласно своим потенциям. Получается: много событий при тягучем времени то же самое, что мало событий при собственном времени. Значит, личное время жильца нулевого мира замедленное. Оно определяется развитостью особи, а также вытекающими из неё ощущением пространства и числом распознаваемых событий. Но это признаки координатности сознания или иначе: мерности сознания. Существо нулевого мира осваивает только одну нулевую координату и потому может отобразить в себе лишь события, расположенные на ней. Остальные координаты септона ему недоступны, потому не вызывают никаких ассоциаций и считаются нулевиком как несуществующие. Но коль их нет, то нет и потока ощущений. Время задаётся одной нулевой координатой, и это его наименьшее значение из всех возможных в септоне.31

По мере развития жилец освоит конфликты, проистекающие из нулевой координаты, во внешнем облике приобретёт приметы растения и станет поселенцем линейной области. Теперь на него накатывают события из двух направлений: нулевого и линейного. Их общее количество возросло и стало соответствовать очередным воспринимательным способностям сознания, хотя отношение осваиваемого пространства к способности понимания этого пространства по–прежнему равно единице. Возрастание числа отображае- мых воздействий эквивалентно убыстрению собственного времени. На таком же основании при повышении развитости составное существо из линейного мира перейдёт в плоскостной мир, населённый животными. Теперь на него навалятся события с трёх координатных направлений: нулевой, второй и третьей. Их количество возрастёт по сравнению с пребыванием в линейном мире. И поскольку все они подлежат усвоению, то способность усвоить возросшее число событий воспримется особью как ускорение времени.

Плоскостные существа при повышении разумности и согласно принципу составности, при подходе к плоско–объёмному междумерью меняют форму так, что принимают облик людей. Поток событий возрастает ещё больше, и они относятся к новизне, как описано в начале пятой особенности мировоззрения людей, т. е. постепенно осваивая мир, развиваются сами и вслед за этим вводят в обиход всё более мелкие градации времени. Это надёжная примета воспринимаемого ускорения процесса изменчивости.

Казалось бы, люди, имея перед глазами поэтапное изменение отношения к времени просто обязаны применить открывшуюся закономерность и к себе. Ну с какой стати на всех предыдущих этапах время оказывалось следствием ума–сознания, а как только развитие возвысилось до людского уровня оно вдруг изменило свой нрав, перестало соответствовать себе же, застопорилось, остановилось и в таком безликом виде стало наполнять всё и везде?

Получается, что связь ума со скоростью времени нарушилась? Или же люди её сознательно отменили? Ни то, ни другое! Это особенность междумерного этапа развития. Люди, выйдя из плоскостного состояния, прозревают почти внезапно. За короткий интервал роста они успевают познать так много простейших закономерностей природы, что проникаются своим величием и уверенностью в безграничных возможностях. Им кажется достижимым любой рубеж, стоит только тщательно скомбинировать несметные знания.

… Телега, паровоз, автомобиль, самолёт, ракета — такие этапы наращивания скорости для земного ума вполне убедительны, чтобы якобы обоснованно поставить вопрос о покорении миров, колонизации, порабощении и подчинении планет. То, что человек не способен жить в иных условиях — чепуха. Мы ему обеспечим круговорот его же среды, построим боксы, создадим, снабдим … и всё же спасём человечество от гибели на своей планете. А зачем его спасать? Он не нашёл в себе ума сберечь то, что имел, и если с таким неряшливым воззрением пересадить его на другой объект, с новым пристанищем произойдёт то же самое. Ведь ничего иного в поселенце нет, его ум ещё мал и ему не дано пока понять свою малость. Он по незрелости не способен поступать иначе, как только паразитировать на всём, что его приютит. По состоянию на теперешний момент никакое комбинирование прошлых знаний не даст людям пропуска в заземелье. Новому пространству обязано соответствовать достойное разумение: познавать не потрясая. До тех пор, пока планета не очистится от солдат и болезней, людям выход к соседям закрыт. Тасование непригодного даст и вовсе непотреб. Надо менять ум! Выживание вынуждает менять мировоззрение.11, 12

… Поженим сперматозоид с яйцеклеткой и предоставим для роста разные варианты лона. Какое увлекательное поле деятельности! Но каждый этап на пути взращивания невиданного существа исполняют люди. Однако ничего такого, чего бы не содержалось в них самих, они исполнить не в состоянии. И поскольку даже на то, что есть, потрачена вечность, то волевая комбинаторика даст монстров, не имеющих восхожденческого назначения.31 Это равносильно задержке развития и навлечёт на популяцию наказания. Не случаен запрет на вмешательство в структуру сознания кого бы то ни было, кроме самого сознания. И снова — надо менять ум!