Страница 8 из 12
Я убил ее радием. Знаю, что никто никогда это убийство не раскроет. Через месяц после смерти леди Ричмонд я уехал в Северо-Американские Соединенные Штаты. Ваши попытки найти меня ни к чему не приведут. Я живу здесь под другой фамилией. Прощайте!»
Но лже-Аллан Кливленд явно недооценил профессионального уровня британских детективов. Они, уязвленные пренебрежительным тоном полученного письма, перетряхнули архив радиотерапевтического института, выяснили, кто из врачей лечил леди Ричмонд, а главное – находился с ней в близких отношениях. Целый месяц близости, хоть он и показался влюбленному врачу коротким, как яркое сновидение, не мог не остаться не замеченным окружающими. Как гласит русская пословица: «От людей на деревне не спрячешься».
Этим счастливцем оказался Хьюго Бентли, действительно уехавший на жительство в САСШ. Сыщики Скотленд-Ярда выяснили, что в Сан-Франциско у него живет тетя Мелани Бакстер по адресу.
Короче говоря, виновника в смерти леди Ричмонд они установили достаточно быстро. Но вот арестовать его и предать суду не удалось. Почуяв неладное, и, может быть, мучаясь угрызениями совести, он покончил с собой, введя себе смертельную инъекцию радия. Потому уголовное дело после непродолжительного расследования и было списано в архив Скотленд-Ярда.
Человек с картинками на теле
В марте 1924 года шестеро вооруженных бандитов напали на Четвертое отделение Госбанка и завладели ста тысячами рублей золотом. Налетчики таскали деньги тюками, в то время как двадцать банковских служащих покорно сидели на полу, опустив глаза под дулами револьверов. Все произошло днем на людной улице. Руководил ограблением «красавец-мужчина», «человек с бобровым воротником», который действовал спокойно и хладнокровно, словно был у себя дома, и распоряжался погрузкой тюков с грязным бельем. Погрузив деньги, преступники скрылись на автомобиле.
Единственное, что на первых порах смогли выяснить сотрудники уголовного розыска, – это то, что организовал налет заезжий уголовник по кличке «Ванька-одессит». Но кто скрывался за кличкой? Этого никто не знал, как неизвестны были и приметы внешности остальных бандитов, чьи физиономии закрывали матерчатые полумаски.
Через три дня на улице в перестрелке был убит неизвестный гражданин, который на предложение милицейского патруля предъявить документы оказал вооруженное сопротивление. Снять у него отпечатки пальцев и по ним установить личность с помощью дактилоскопической картотеки не представлялось возможным, так как подушечки всех пальцев имели свежие механические повреждения.
При осмотре трупа в морге оказалось, что все тело убитого покрыто татуировками. Даже между пальцами были рисунки – цепи, стрелы, змеи. На груди справа красовалась женская головка величиной с ладонь, а под ней надпись «Нюра». Слева – другая головка с надписью «Шура», а между ними в венке имя «Ваня». На спине была изображена обнаженная женская фигура, а ниже по поясу широкой лентой вилась надпись крупными жирными буквами: «Боже, я помню, что у меня есть мать».
Татуировки и позволили выяснить, что убитый зарегистрирован как неоднократно судимый Иван Полонский, известный в преступном мире под кличкой «Ванька-одессит». Отождествление личности уголовника и полученные о нем дополнительные сведения помогли раскрыть бандитское нападение на Госбанк, а главное, позволили быстро обезвредить опасную вооруженную группу из пяти человек, которую «человек с картинками» сколотил в Ленинграде в то трудное для Советской республики время.
В тот же день милиции удалось арестовать членов этой группы. При обыске у бандитов были изъяты тюки с деньгами. Так татуировки помогли выяснить личность матерого уголовника и другие важные обстоятельства, которые интересовали следствие в связи с ограблением Четвертого отделения Госбанка.
Сто тысяч рублей золотом вернулись по принадлежности, а всех бандитов по приговору суда расстреляли.
Добровольный узник
В самом начале 1924 года газета «Берлинский ежедневный листок» писала, что в последнее время вся Европа буквально наводнена поддельными банкнотами достоинством в пять, десять и пятьдесят фунтов стерлингов. И поэтому германская, австрийская и французская сыскные полиции объединились для похода против обнаглевших фальшивомонетчиков.
На первых порах в расставленные сети попались несколько сбытчиков, сами же фабриканты фальшивых денег оставались неуловимыми. Все задержанные в один голос твердили, что получили банкноты в одном кабачке от неизвестного иностранца по имени Артур.
Только в конце 1924 года в Париже, в одном из лучших городских отелей «Савой», был арестован австриец Луи Экштейн, уплативший по счету пятидесятифунтовой фальшивой ассигнацией. В его номере полиция устроила засаду и задержала пришедшего утром уроженца Праги Артура Фишера. При обыске у арестованных нашли фальшивые фунты и очень сложный шифр. Этим шифром, кроме других бумаг, было написано письмо в Берлин к Этьену Ибрази.
Об аресте фальшивомонетчиков и адресе Ибрази по радио сообщили берлинской полиции. Та тотчас нагрянула в дом подозреваемого в пригороде Берлина. Там при обыске были обнаружены мощная радиостанция и двадцать почтовых голубей. Ибрази арестовали. Дежурить возле радиостанции посадили агента сыскной полиции. Ночью радио отстукало знаки того же шифра, каким было написано письмо к Ибрази, – пришло телеграфное сообщение следующего содержания: «Почему до сих пор не сообщили количество и кто будет брать?» Не получив никакого ответа, аппарат замолчал. Утром инспектор сыскной полиции выпустил почтового голубя, за которым тотчас поехал автомобиль.
Голубь прилетел к уединенному дому в нескольких километрах от Берлина. Дом оцепила полиция. В нем задержали венгерского подданного инженера Немета. Подле дома располагался ангар с двумя аэропланами и гараж с несколькими гоночными машинами. Обыск во всех этих помещениях продолжался двадцать два часа. Нашли, увы, немного: радиостанцию и несколько почтовых голубей.
На допросе Немет утверждал, что он – представитель одного из австрийских металлообрабатывающих заводов и о фальшивых фунтах стерлингов он слыхом не слыхивал.
Несколько дней спустя полиция произвела у него вторичный обыск, не давший дополнительных результатов. Тогда раздосадованные сыщики решились на крайнюю меру – разрушили дом. В течение двух дней двухэтажный деревянный дом, состоявший из десяти комнат, разобрали буквально по бревнышку, по досточке. И только тогда под полом удалось обнаружить потайной бетонный ход, дверь которого открывалась по кодированному электрическому сигналу.
Вооружившись электрофонарями, полицейские углубились в подземную галерею, вырытую на глубине десяти метров от поверхности. Галерея тянулась на двести семьдесят пять метров и заканчивалась подземной фабрикой фальшивых денег. Оборудована она была по последнему слову техники. Воздух в нее нагнетался особой системой насосов. Работал там добровольный узник – венгерский инженер Шеллингер. При фабрике была бетонная комната, в которой он жил.
На допросах Шеллингер показал, что живет в подземелье, никуда не выходя, уже два года. За это время напечатал фальшивых фунтов стерлингов на сумму около миллиона.
После окончательной расшифровки кода удалось узнать все адреса сбытчиков фальшивок. Сеть оказалась весьма разветвленной. Вскоре вся эта компания во главе с Шеллингером сидела на скамье подсудимых в Берлинском суде. Процесс наделал много шума.
Поскользнулся на… галоше
Некий Сычев, еще в 1913 году осужденный за тяжкое преступление к каторжным работам со ссылкой в Сибирь, по отбытии наказания занялся коммерцией и стал владельцем доходных номеров и ресторана в Никольске Уссурийском. Подкопив денег, он в конце 1923 года обосновался в Харькове, где вел паразитический образ жизни.
В январе 1924 года Сычев зашел в одну частную парикмахерскую, чтобы побриться. Он долго беседовал с парикмахером на разные житейские темы и выведал, что здесь можно неплохо поживиться. Дней через пять, поздно вечером, Сычев с двумя сообщниками, вооруженными револьверами, ворвался в парикмахерскую. У предводителя в руке был финский нож. Преступники направили оружие на парикмахера и его жену, а главарь скомандовал: «Руки вверх!»