Ходок 6

Поперечное сечение "Арлекина", ниже ватерлинии, имело вид треугольника, груза на борту не было и из-за этого обстоятельства ватерлиния находилась от поверхности воды на расстоянии сантиметров, примерно так - семидесяти-восьмидесяти. Поэтому, сверху заметить беглеца не было никакой возможности - он прятался под бортом. И именно там Гусь и обнаружился - с воды он был виден прекрасно. Гусь тяжело, с хрипом дышал - рекордное погружение и предшествующие тому испытания, здоровья ему не прибавили. Отфыркиваясь и отплевываясь он отдыхал и набирался сил для дальнейшего бегства.

"Пора брать гада!" - со злой радостью подумал Денис.

Он провентилировал легкие и бесшумно погрузился. Вот где должен был бы пригодиться бесценный опыт, полученный в бесчисленных подводных схватках с "мальчиками наставника Хадуда"! Но не пригодился. С "беглым каторжником" никакой схватки не получилось. Игра сразу же пошла в одни ворота. Нечто похожее происходит на нудистских пляжах, когда боевые пловцы атакуют из глубины купающихся голышом барышень. Денис нырнул, затем незаметно подобрался к отдыхающему Гусю снизу, схватил за лодыжки и резко дернул. Затем, когда тело беглеца пошло вниз, схватил того за одежду и придал дополнительное ускорение, ну а напоследок еще добавил сверху ногой по голове, отправляя Гуся поглубже.

От неожиданности Гусь хорошенько нахлебался, вода попала ему и в рот, и в нос, и в уши, и еще черт знает куда - Денис очень удачно отправил его в пучину на вдохе. Однако, окончательно Гусь не утонул и через некоторое время сумел все же самостоятельно выбраться на поверхность. Разумеется, Денис держал процесс под контролем и в случае форс-мажора вытащил бы утопающего, но заниматься этим не пришлось - говно не тонет.

Пока Гусь болтался на глубине, Денис отплыл от борта метров на пять, чтобы его было хорошо видно, и приказал матросам, толпящимся вдоль борта, спускать штормтрап и канат с петлей. Всплывший Гусь был окончательно деморализован и никакого сопротивления оказать уже не смог. Денис накинул на него петлю и приказал вытягивать канат. Сам же, ловко, как шимпанзе-спортсмен, даже не забрался, а можно сказать - взлетел по штормтрапу.

На борту его уже поджидал верховный главнокомандующий, у ног которого валялся его подопечный, изрыгающий воду, сопли и остатки завтрака - реанимационные мероприятия были проведены качественно и в срок. Главком внимательно оглядел Гуся, прикидывая, будет ли тот жить сам, или же из него для начала надо выкачать воду. Убедившись, что тот хоть и с трудом, но дышит самостоятельно, без посторонней помощи, командор обратился к столпившимся вокруг матросам:

- Братва, как полагаете, - непривычно начал Шэф. Это было так же неожиданно, как обращение товарища Сталина к народу, после начала Великой Отечественной войны: "Братья и сестры!" вместо привычных "граждан и товарищей". Моряки смущенно заулыбались, польщенные таким обращением Господина. - Как вы считает, есть на свете справедливость? - Матросы смущенно потупились. Ответа здесь не требовалось - было очевидно, что они не очень-то верили в наличие подобной философской категории в мире. - А должна быть? - продолжил социологический опрос командор. Одобрительный гул голосов ясно свидетельствовал, что должна. - В таком случае, я хочу спросить... - Шэф сделал паузу. - Чего ждем? Ломайте им ноги! А то у тех, - он кивнул на скорчившихся у борта бандитов, стонавших и пытавшихся баюкать перебитые конечности, - ноги сломаны, а у тех, из-за кого сломаны - нет! Справедливо это!?! - задал он риторический вопрос.

- Не-е-е-е-ет!!! - ответил ему рев из множества глоток.

- Ну, так вперед! - Воодушевленные приказом, моряки бросились его выполнять со всем возможным рвением, но были остановлены командором: - Куда! Вот, понимаешь, золотая рота! Все бы им ломать, а думать кто будет?! Наверняка ведь, пока этими занимались, - он снова кивнул в сторону борта, - весь берег на уши подняли из-за их воплей! Там же решат, что у нас тут одни садисты собрались! Под водой, и то было слышно! - продолжил распекать подчиненных верховный главнокомандующий.

"Ну-у... насчет того, что он слышал вопли под водой, - ухмыльнулся про себя Денис, - это Шэф врет. Непременно врет. Иначе с вертолетов можно было бы искать подлодки, не погружая гидролокаторы. И наоборот. Хотя... - все же призадумался он, вспомнив какие трюки демонстрировал ему любимый руководитель при помощи восходящего и нисходящего потоков. - А черт его знает, - внезапно засомневался старший помощник, - что у него в загашнике... вдруг Шэф и может. Иди знай... Можно было предположить, что его меч не берет безо всякой шкиры? - задал сам себе вопрос Денис и сам же ответил: - Нельзя! Так что..."

"К тому же - всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого!" - веско заявил внутренний голос, бывший большим поклонником строго и буквального исполнения действующего законодательства.

"Ладно! - развеселился Денис. Его сильно позабавили идеалистические взгляды внутреннего голоса, никоим образом не коррелирующиеся с реальной жизнью. - Будем считать, что Шэф не обманул доверчивых подчиненных. Включая меня, - хмыкнул он. - А вот с чем я категорически не согласен, так это с тем, что мы садисты. Какие, нафиг, садисты? У нас тут воскресные пасторские курсы! Мы блин, миссионеры - несем разумное, доброе, вечное, в темные массы! А кто в этом сомневается, пусть первым бросит в себя камень! - После этой гневной отповеди гипотетическим оппонентам, подозревающим компаньонов и экипаж "Арлекина" не пойми в чем и возводящим на них напраслину, Денис припомнил мейнстрим выступления командора: - Да и вообще - слышал... не слышал - главное, что переломали! - Никакого сочувствия к бандитам Денис не испытывал. И вовсе даже не из-за того, что те собирались его убить. Их с Шэфом все время, кто-то собирался убить и это стало привычным, можно даже сказать - обыденным, фоном существования. Кто бы раньше сказал Денису, что к такому можно привыкнуть - ни за что бы не поверил! Однако, как верно подмечено - человек ко всему привыкает. - Холмс курить не бросил, а Ватсон к трубочке пристрастился! - всплыла у Дениса в памяти фраза из какого-то старого анекдота, заставив улыбнуться. - Но вам ребятки весело не будет - обещаю!" - вынес он окончательный вердикт пленным бандитам. На его губах заиграла кривая, злая ухмылка и если бы ее увидели те, кому она адресовалась, их, и без того паршивое настроение, испортилось бы еще больше, хотя пленникам представлялось, что это уже невозможно.

Как уже отмечалось, яростную ненависть к бандитам Денис испытывал не из-за себя любимого. Чего врага ненавидеть? - его надо убить, чтобы он не убил тебя - все просто и логично. Здесь нет места для ненависти. Источником же переполнявшего его чувства служил тот факт, что эти твари убили матросов "Арлекина", которые принесли присягу верности "черным демонам". Матросы полагали, и надо заметить - вполне себе справедливо полагали, что встав под руку таких могущественных покровителей, они гарантировано защищены от внешних врагов, и только "черные демоны" могут вершить над ними суд и расправу! Причем, заметьте себе - справедливый суд! и справедливую расправу! И вот - на тебе! Какие-то отморозки, даже не маги - что было особо оскорбительно, позволяют себе убивать моряков ни за что, ни про что и подрывать эту веру! За такие вещи надо карать, и карать жестоко - чем жестче, тем лучше.

Вторым поводом для неутихающего клокотания ярости была утрата шкиры. Уж больно Денис сроднился со своей высокотехнологичной броней и теперь, в ее отсутствии, чувствовал себя крайне неуютно. Примерно так ощущает себя мирный дачник, вышедший пощипать малинку, одетый только в семейные трусы, с большой прорехой на заднице, внезапно обнаруживший, что стал объектом пристального внимания, неизвестно откуда взявшегося, осиного роя.

"Резать гадов! Рвать зубами и когтями! И побольнее, побольнее!.." - мстительно подумал Денис.