Драккары Одина

— Он умер, — пожал плечами Айво. — Он был большой колдун. Даже тела его не нашли.

— Как это? — удивился Олаф, взглянув на финна. Лицо бывшего жителя лесов Балагарссиды, бородатое, в мелких морщинах, было похоже на лицо постаревшего ребенка.

— Да, так вот, — невозмутимо ответил Айво. — Сначала его обнаружили мертвым. А когда пришли за ним — он исчез. Как будто его и не было. Он был колдун, большой колдун!

— Он умел предсказывать будущее, — задумчиво сказал Олаф, склонив голову.

Когда все это было? В какой жизни? Эгиль знал многое, но умер... Умер ли на самом деле? В этом Олаф не был уве­рен. Как и прежде, ему в голову закралась мысль о том, что Эгиль был воплощением бога Одина. А может кого-то другого: великана Бельторна или Фрейра?..

— Это верно, — кивнул финн. — Он был похлеще, чем шаман моего племени. Тот всегда колдовал: говорил, когда придет зверь, когда сойдет лед с реки... Он общался с Лоухи, приносил ей дары, чтобы она не приходила к нам по ночам. Но его колдовство не спасло нас от свеев. Они пришли и многих убили. Шаману отрубили голову, а это плохо. Как он теперь без головы в царстве Туони?..

В дом вбежала тощая серая кошка. Она подошла к очагу и присела, облизывая лапы. Айво хотел прогнать ее, но Олаф придержал его руку. Финн относился к кошкам, как к бес­полезным существам, способным разве что ловить мышей, однако Олаф был о них другого мнения.

Глядя на это грязное, мокрое от дождя животное, он чув­ствовал ее ловкость и некую загадочную суть, словно кошка знала о них что-то, невидимое человеческому взору. Он вспом­нил старый рассказ Хафтура о том, как Тор и Локи посетили жилище великанов и там состязались в разных умениях.

Локи состязался с великаном по имени Логи в обжор­стве, и хитрец Локи проиграл, потому как его соперник был необъяснимо прожорлив. Но, как оказалось, это был Огонь. Разве можно сравниться с ним в деле пожирания живого и мертвого? Затем Тору показали на кошку, сидевшую в углу, и предложили поднять ее. Но как не силился Тор, у него ничего не выходило. Кошка оказалась непомерной тяжести, и он не смог поднять ее. Что же тут удивительного? Ведь кошка та была, как объяснили потом асам, сам Мировой Змей Йормунганд — Вселенский Посох. И уже на прощание Тору выпало бороться со старухой Элли, но и тут аса-громовника ждала неудача. Тор не смог побороть ее, а старуха, наступая, повалила его на одно колено. Когда асы уходили, хозяин жи­лища, великан Скрюмир открыл им, что в обличье старухи скрывалась сама Старость, а разве нашелся бы кто-нибудь в мире, кто смог бы победить ее?

Олаф как завороженный смотрел на кошку, гревшуюся у очага, представляя себе ужасного Йормунганда, самого велико­го из всех драконов. Кошка вдруг глянула на него, загадочно, и взгляд ее скользнул будто тень других миров...

—  Что думаешь делать дальше, Олаф? — отвлек его от раздумий голос Айво.

—  Не знаю, — медленно проговорил викинг. — Я отомстил за отца, а Рагнар... едва ли он рад моему появлению, хотя я ничего не требую у него.

—   Если не останешься здесь — я уйду с тобой.

Айво уже принял решение, и только молчание Олафа не давало ему возможности высказаться на этот счет.

—  Дорог много, а выбрать надо одну, — проговорил за­думчиво Олаф.

В тот же дождливый день Эйольв, строящий планы убий­ства Олафа, неожиданно обрел сильного союзника. Когда он, войдя в дом своей тещи, отряхивал плащ дождевых капель, то вдруг услышал неподалеку тихий голос Гейды:

— Зачем он явился? Зачем?!

Эйольв, замерев, прислушался.

—  Один, Великий Шлемоносец! Широкополый Всебог! Вла­дыка Валаскъяльва, помоги мне... Любую жертву отдам тебе!

Гейда не была сильна в магии, но живучесть Олафа ужасала ее. В этом было что-то колдовское, непостижимое. Он вы­живал, хотя много раз считался мертвым. И если смертные не могли убить его, то, может быть, духи темных миров смогут помочь? Она не знала, кому молиться? Может быть, стоило обратиться к волшебству ванов? Кто поможет ей в этом деле? Ее муж не очень-то привечал колдунов, а сама она всегда была высокомерна, считая, что обойдется без их помощи. Теперь она думала иначе. Но что проку?

Эйольв слушал ее мольбу, откровенную и в чем-то наи­вную, и наконец решился открыться теще.

Он подошел к ней, громко ступая, и она, побледнев, с испугом обернулась.

— Не бойся! — Эйольв упреждающе поднял руку. — Я все слышал.

— Чего тебе надо? — грубо спросила Гейда, которую было не так-то легко смутить.

—   Я хочу того же, — усмехнулся Эйольв. — Убить Олафа!

— Убить Олафа?! — удивилась Гейда. — А тебе это зачем? Разве он переспал с твоей женщиной?

Вдова ярла Стейнара хорошо знала историю Эйольва, и его поступок не нравился ей. Если убивать каждого, кто когда-то знал твою невесту, то на свете останутся лишь вдовы и девы.

— Я знаю, зачем мне это нужно, — веско заметил зять, — Какая разница? Главное — мы заодно.

Гейда несколько мгновений раздумывала. Огонь из очага отбрасывал тени на стену. Ссутулившись, с распущенными волосами, Гейда казалась какой-то чудной птицей, залетевшей в дом. Она все еще была красива, но каждый, кто смотрел на нее, замечал признаки разрушения — злоба и ненависть ис­сушали ее.

— Почему викинг спрашивает у женщины совета? — усмех­нулась она язвительно, не поднимая головы.

— Я не хочу оставлять вашу дочь вдовой так рано, — в тон ей ответил Эйольв. — Здесь много тех, кто может отомстить за него.

—  Что же ты предлагаешь?

— Есть викинг по имени Аскель. Он пришел из Ямталанда [36] .

— Я знаю его, — кивнула Гейда.

Эйольв, ставший ее зятем, никогда не нравился ей. Казался слишком сухим и нелюдимым, но сейчас его голос звучал для нее как сладкая музыка. Она думала, что осталась одна, но боги послали ей помощника. Сразу, как только она воззвала к ним!

— Он готов убить всякого, лишь бы ему хорошо запла­тили, — продолжал Эйольв. — Поэтому...

—   Ты поговоришь с ним?

—   Обещаю.

— Может быть, тебе понадобится золото? — Гейда вспом­нила об украшениях, которые никогда не надевала. Пришло время достать их из сундука. Если убийцу поймают, никто не сможет опознать эти вещи и, стало быть, выйти на нее.

— Думаю, он подберет себе еще кого-нибудь. С Олафом не так просто справиться.

— Если он умрет, ты станешь здесь вторым человеком, — объявила Гейда с излишней торжественностью.

Едва уловимая усмешка скользнула по губам Эйольва. Если бы она знала, что он всегда хотел быть только пер­вым.

К вечеру, когда выглянувшее из-за рассеянных туч солн­це опускалось в морские глубины, Айво с охапкой хвороста шел вдоль ограды дома ярла. Неожиданно он услыхал, как его окликнул женский голос. Финн удивленно обернулся. Так случилось, что в его жизни не было женщин, и он не при­вык к вниманию с их стороны.

— Это я, — тихо сказала Ингрид, оглянувшись вокруг, будто боялась, что их увидят. Она стояла по ту сторону ограды и выглядела взволнованной.

— Да, госпожа, — ответил Айво по старой привычке, хотя давно уже стал свободным человеком.

—   Скажи Олафу, чтобы он немедленно уходил отсюда!

—   Почему? — еще больше удивился Айво.

—   Его хотят убить.

—   Кто? — мгновенно насторожился финн.

— Не знаю точно, — Ингрид говорила торопливо, боясь, что их могут увидеть и прервать разговор. — Я слышала только го­лоса, моего мужа и кого-то из викингов... здесь много новых.

— Зачем Эйольву желать смерти Олафу? — недоумевал Айво.

— Только, боги могут заглянуть человеку в душу, — сказала Ингрид. — А потому — торопись!

Она отошла в глубь двора, а финн быстро направился к дому, где они жили с Олафом и Торгримом. Войдя в дом, он сбросил с плеч хворост и глянул на Олафа, чистившего оружие.

—   Я встретил Ингрид, — сказал Айво внушительно.

— Тебе она нравится? — улыбнулся Олаф, посмотрев на старого друга. Он знал, что Айво сторонится женщин. Финну легче было схватиться с тремя мужчинами насмерть, нежели остаться наедине с какой-нибудь хрупкой девушкой.

36

Ямталанд — Емтланд, историческая область в Швеции.