Страница 8 из 28
Рис. 17. Тихие уголки Парка Победы
Рис. 18. Литейный мост
Медный всадник. Аномальные свойства издавна приписывались и некоторым петербургским памятникам. Безусловно, самый главный и самый известный призрак Санкт-Петербурга обитает у главного памятника города — Медного всадника. И, естественно, это призрак Петра Великого. Многие помнят историю о том, как Павел, поздно вечером прогуливаясь по Сенатской площади, повстречал случайного прохожего, закутанного с головы до ног в глухой плащ (повстречал, несмотря на царскую охрану). Незнакомец поровнялся с царём, и Павел почувствовал, как его левую сторону (а прохожий шёл именно слева) сковал могильный холод. «Бедный, бедный Павел...» — отчётливо проговорил незнакомец, затем проследовал к зданию Сената и пропал с глаз. Современники считали, что это был дух Петра I, предсказавший гибель своему потомку и преемнику.
И сегодня никто из горожан, даже те, кто сильно навеселе поздней порой возвращаются домой через площадь Декабристов, в припадке пьяной храбрости не посмеет повторить вызов безумного Евгения. Вряд ли кто открыто признается в этом, но большинство петербуржцев верят в подлинность истории, рассказанной Пушкиным. Впрочем, народ всегда ассоциировал памятник Петру с его духом. Легенда о том, как появился памятник, гласит, что Пётр выехал на горячем коне к берегу Невы, сказал: «Всё — Божье и моё!» — и перепрыгнул реку. Повторил: «Всё — Божье и моё!» И снова перелетел на другой берег. Но тут возгордился он и сказал так: «Всё — моё и Божье!» И в наказание окаменел.
Рис. 19. Набережная канала Грибоедова
Рис. 20. Медный всадник
О появлении в Санкт-Петербурге, на берегу Невы Медного всадника народ сложил ещё и множество других песен, легенд и преданий. Одно из них было записано В.Я. Евсеевым в 1945 году в Карелии. Вот краткое содержание. Царь Пётр узнаёт, что в Финляндии есть чудесный конь, и решает им завладеть. Для этого он направляется в финские земли, где устраивается конюхом у князя, содержащего чудесного коня в крепости. Когда конюху разрешают поехать на чудо-коне, тот перескакивает на нём стены твердыни и мчится в Питер. «Ещё и теперь он там верхом на нём сидит около реки». Конечно, это только легенда. На самом деле всё было иначе.
Однажды в Канцелярию строений пришёл житель Устюжского уезда Семён Вишняков и сообщил, что в Лахтинском лесу есть большой камень, именуемый местными жителями Гром.
Название он получил потому, что во время грозы от него откололся значительный кусок валуна. Французский скульптор Этьен Морис Фальконе едет в Лахту и осматривает исполина. Он ему нравится, и мастер доставляет глыбу в Санкт-Петербург.
Между тем название Гром для больших камней на Руси редкое, если не единственное. Игорь Маланин утверждает, что в XIV веке лахтинский камень-титан не мог называться Громом. А тогда как? Конечно, Конь! К тому же известны старые документы Канцелярии строений Санкт-Петербурга, в которых указано, что недалеко от Гром-камня в Лахте есть деревня под названием Конная (Конная Лахта). Название Гром лахтинский Конь-камень, несомненно связанный с культом коня, получил после того, как в него попала молния, образовав трещину.
Как видим, получается, Пётр I сидит, таким образом, не на одном коне, а сразу на двух! Знал ли Морис Этьен Фальконе, что сажает российского императора и на языческую святыню Конь-камень? Ответа пока нет. Но очень может быть, необъяснимые явления с Медным всадником — это проделки языческих богов. По представлению служителей церкви, они олицетворяют нечистую силу: чертей, бесов и др.
Рис. 21. Невский проспект
К слову, необычными свойствами обладают и другие памятники архитектуры. Например, Пётр I у Михайловского замка шевелится, и это легко увидеть, если посмотреть на него белой ночью ровно в три часа. А Смольный собор при приближении к нему необъяснимым образом удаляется — словно врастает в землю.
Кошмарная тайна Обводного канала
Природа этих явлений пока не известна, но отмахнуться от них нельзя, не рискуя погубить науку.
Академик В. А. Трапезников
Когда-то выдающийся французский астроном, математик и физик, иностранный почётный член Петербургской АН (1802) Лаплас Пьер Симон (1749-1827) сказал: «То, что мы знаем, ограничено, а чего не знаем — бесконечно». Данное изречение полностью подтверждает история, которую Виктору Степакову удалось найти в семейном архиве родственников известного ленинградского психиатра Ю.Р. Ефимсона (1894-1980). Давно в Санкт-Петербурге ходили слухи о таинственных случаях суицида, творящихся на Обводном канале. Подтверждением их стали записки упомянутого эскулапа, названные «О случаях самоубийств на Обводном канале».
Однако, прежде чем перейти к повествованию В.Степакова, кратко расскажем, что собою представляет данный водоём. Обводный канал считается крупнейшим гидрографическим сооружением в границах Северной столицы. Он вытекает из Невы в районе Александро-Невской лавры и впадает в реку Екатерингофка в самом устье Невы. Длина канала 8 километров. Впервые о нём начали говорить в 1776 году как о южной границе Петербурга. В то же время определилось его радиальное, по сложившейся уже тогда городской традиции, расположение. Канал должен был пересекать все основные магистрали — Петергофскую дорогу, Измайловский и Московский проспекты, Литовский канал и Шлиссельбургский тракт — и служить отводом воды из Невы в период наводнений. Его строительство началось в 1803 году и закончилось в основном к 1835 году. Руководили работами инженеры И.К. Герад и П.П. Базен. На берегах его почти сразу стали появляться промышленные предприятия. Именно они надолго и определили отношение к каналу горожан. Водоём был грязным, замусоренным отходами производства, и просто ассоциировался с тяжёлым трудом рабочих фабрик и заводов. Именовали его не иначе как «канава», или «городской ров». Иногда, в отличие от старого, Екатерининского, канала — «новая канава». А в связи с быстрым ростом на его берегах фабрик и заводов уже в середине XIX века в Петербурге бытовала пословица: «Батюшко Питер бока наши вытер, братцы заводы унесли годы, а матушка канава и совсем доконала».
Рис. 22. Крепость Ландскрона
Рис. 23. Боткинские бараки
Обводный канал со временем и в самом деле сделался сточной канавой с дурным запахом и нехорошей славой. В 1928 году в сатирическом журнале «Пушка» можно было познакомиться с характерным диалогом-анекдотом: «А дет тут Обводный канал?» — «А вот идите прямо, и где запах, нос зажмите, туточки и канал зачнётся». Пройдёт совсем немного времени, и Обводный канал в фольклоре назовут «Обвонным». Даже появятся частушки: «Утки плавают в Обвонном. Им канал как дом родной. Хоть живут в стихии водной, Только пахнут не водой».
Итак, что же удалось обнаружить в архиве родственников психиатра Ю.Р. Ефимсона Виктору Степакову? Приводим повествование автора, опубликованное в книге «Мистический Петербург», с сокращениями:
Рис. 24, 25. Набережная Обводного канала