Семь цветов страсти

В тот же вечер он продумал до детали план отступления, решив уйти из жизни вместе с женой. Возможно, он рассказал все Патриции перед тем, как сметая дорожные столбики в первый час нового года, ринуться с обрыва в непроницаемую ночную тьму… Мне, как заместителю, Эрик оставил письмо, умоляя сохранить причину его смерти втайне и помочь Сесили продать принадлежавшее семье имущество.

— Бабушка продала все… Она сказала, что вложила эти деньги в благотворительность… — Дикси все еще не верила услышанному.

— Сесиль Аллен не хотела омрачать твою память об отце. Но… Но он сам распорядился по другому. Он оставил мне письмо для тебя и просил передать его Дикси «когда она станет достаточно взрослой, чтобы понять меня».

— Я? Понять!? Да что я могу понять? Неудачливый бизнесмен опозорил свое имя и, в сущности, убил мою мать!

— Я думаю, Патриция добровольно приняла решение уйти из жизни вместе с мужем.

— Но она была так счастлива! Мама покупала платья, делала прическу, готовясь к «свадебному путешествию!»

— Прочти письмо, милая. И детали встанут на свои места. — Эжен протянул Дикси конверт.

— Нет. Лучше оставим все как есть. Я ничего не спрашивала у тебя, а ты ни о чем не рассказывал. — Подойдя к камину, она бросила письмо в огонь. — Прощай, Эрик. Все остается по старому. Я всегда буду думать, что ты действительно полюбил нас — меня и маму в те рождественские дни. И никогда не примирюсь со случайностью, убившей тебя в самом начале… В начале новой, такой счастливой и долгой жизни.

…В память о родителях Дикси воздвигла два солидных «надгробия» — придумала две версии их кончины, которыми пользовалась попеременно, в зависимости от настроения. Первая из них была невинна и абсолютно чудесна: Эрика просто-напросто посетило озарение. Он вдруг понял, что такое настоящее счастье, счастье быть удачливым мужем чудесной женщины и любящим отцом красивой дочери. Судьба-злодейка подложила бомбу в самый неподходящий момент — Эрик нелепо погиб в самом начале новой, радостной жизни. В этом варианте образ отца был подобен юродивому на полотнах примитивистов: святая сумасшедшинка в светлом взоре и ни капельки правдоподобия. Вторая «версия-памятник» служила Дикси в часы уныния, когда хотелось верить, что в роду Девизо скрывается нечто роковое, значительное. Здесь Эрик выступал неким лихим героем — азартным растратчиком, сбежавшим от скуки чиновничьей жизни, чтобы гульнуть напоследок. Хоть на один прощальный миг, он бросил в огонь жарких страстей себя и возлюбленную Пат. Вспышка озарения ценою в жизнь.

14

Вторую годовщину свадьбы супруги отмечали в доме на Ривьере, пригласив множество гостей. Впервые за все время замужества Дикси, избегавшая прежних знакомств, пригласила своих давних друзей, преимущественно, именитых и состоявших некогда в ее любовниках. Гостям было выделено цело крыло виллы и предлагался комфортабельный отдых. Но приехать смогли не многие. Алана Дикси не звала, а Чак Куин вообще не ответил на приглашение. Дикси ждала его до последнего, чувствуя, что вот-вот ворвется на празднество прямо с дороги запыленный, очаровательный в своей простодушной бесцеремонности Чарли.

Накрытые в саду столы блистали изысканной сервировкой, на специально сооруженной маленькой эстраде играл оркестр, в подсвеченном изнутри бассейне бурлили пенистые струи. Провернувший накануне удачную финансовую операцию, Эжен был в ударе, Дикси напряжена до предела, прислушиваясь к отдаленным голосам и автомобильным гудкам у гаражей.

Супруги представляли собой достойную пару, поддерживая непринужденный тон в разномастной компании. После торжественной части с произнесением поздравительных речей гости разбились на отдельные группы, связываемые в единое целое снующими с подносами официантами.

В саду зажглись фонари, мягко освещая кусты и деревья, фасад трехэтажной виллы с высокими окнами, свидетельствуя о богатстве и преуспевании. А моря совсем не было видно — за аллей кипарисов будто натянули бледно сиреневый занавес. Мерцающие крохотными огоньками корабли, казалось, двигались между землей и темнеющим небом — сказочные насекомые, живущие в темных кипарисовых кронах. Гости хозяйки дома под предводительством Кармино Римини (того самого итальянского продюсера, рукой и сердцем которого пренебрегла Дикси) затеяли игру в жмурки с пикантными фантами: проигравший снимал что-либо из одежды. Игра продолжалась не более полу часа, но пара мужчин уже осталась в одних трусах, скинув на траву все части вечерних костюмов. С дамами оказалось сложнее, приходилось довольствоваться украшениями, перчатками, шарфами, медленно подбираясь к платью. Кармино, привезший с собой сильную, как Диана юную американскую спортсменку, начисто забыл об отказах Дикси.

Спортсменка громко хохотала, щеголяя в одних трусиках, Кармино источал довольство, ловя сладострастные взгляды мужчин, ласкающие со всех сторон, его девочку.

Дикси удалось сбежать. Она стояла в тени кустов олеандра, глядя на печально-известный бассейн странными глазами. Выпитое шампанское не принесло облегчения — стало одиноко и страшно. Интуиция обманула — Чак не приехал.

Ее мутило от сознания никчемности всей этой затеи с празднеством. Гости казались пошлыми ничтожествами, от которых хотелось поскорее избавиться. Обидным казалось и то, что сегодня она была, явно, неотразима, придав своему облику чуть больше фривольности, чем было принято в кругу Эжена. Длинное вечернее платье из тонкой серебристой сетки позволяло видеть все ее тело, просвечивающееся сквозь блестящую пелену. Освобожденная от бюстгальтера грудь выглядела неестественно-роскошной, вздымая чересчур откровенную ткань. Распущенные волосы, подхваченные с одного бока алмазной заколкой, вились до самых лопаток.

— Ненавижу! — она с силой метнула в мраморный борт бассейна хрустальный бокал. Дикси ненавидела всех и особенно себя — запутавшуюся в противоречивых желаниях. Милейший Скофилд опостылел, но еще менее привлекательно выглядели сейчас обломки ее бывшего мирка, забавляющиеся раздеваньем.

— Ох, слава Богу, ты одна! Представляешь, они чуть не сорвали с меня платье. — возмущалась Эльза Ли, запахивая на ходу разъехавшуюся по шву узкую юбку. Давнишняя приятельница Дикси оказалась в Каннах, где случайно встретилась с Кармино и узнав про торжество у Дикси решила сделать сюрприз.

— Мне так хотелось порадовать тебя, милая. Ведь знаю, как приятно помянуть юные безрассудства, а у нас есть что вспомнить! — Она странно закудахтала, стараясь не растягивать сжатый бантиком рот.

Бывшая Офелия, бывшая супруга бразильского нефтяного магната никогда не отличалась ни талантом, ни умом, ни вкусом. К тому же, она слишком наивно примазывалась к Дикси с воспоминаниями о молодых забавах. Разница в возрасте обеих женщин составляла не менее пятнадцати лет, но Эл сочла теперь возможным забыть о ней. Прибыв на банкет «сюрпризом», Эльза Ли считала себя чуть ли не героиней вечера, демонстрируя обществу виртуозно выполненную косметическую операцию и нового мужа — почти мальчишку, смахивающего на латиноамериканского жиголо. На неподвижном кукольном лице Эльзы с гладко натянутой кожей, застыло, как маска, выражение чарующей наивности и юной радости жизни.

Весь вечер Эльза пыталась завладеть Дикси, приготовив сногсшибательный рассказ о своем замужестве.

— Прелестная заколка, — в качестве вступления проворковала она, любуясь сверкающими в волосах Дикси камнями. — Это стразы?

— Разумеется бриллианты, Эжен не любит фальшивок — профессиональный принцип. Тем более — в юбилейном подарке. — Дикси откинула назад пышные завитки.

— Чудесно! Он дико в тебя влюблен, это сразу бросается в глаза… Мой Нани — просто чудо! Знаешь — носит меня на руках и называет «детка»! Мы познакомились на Канарах. — Эльза приблизила к Дикси свое обновленное лицо и громко прошептала:

— И какой жеребчик! Ну не поверишь — затрахал. Вроде твоего Чака. Он ведь у нас теперь звезда. Кстати вы часто видитесь?