Большой вальс

– Все могут быть свободны, мисс Браун сама распакует свой багаж и предупредит позже о дальнейших пожеланиях. – Шнайдер захлопнул дверь номера за прислугой и с облегчением опустился в кресло. – Ну, пока все, уфф! Словно по канату над ярмаркой прошелся… Я не чета твоем волшебнику, но чувствую, что в холодильнике среди прочего витаминизированного пойла прячется приземистая квадратная бутылка с желтоватым напитком. Не будешь ли так любезна, крошка…

Виктория обошла комнаты, обставленные в стиле "арт декор" с преобладанием черно-белых и золотистых тонов. Многочисленные зеркала любезно предоставили размноженные отражения рыжеволосой, несколько растерянной элегантной дамы в велюровом костюме цвета мяты.

– Здесь нет холодильника, Артур, – заверила она обход жилья. Впрочем, я не уверена, может ли телевизор одновременно морозить, а если да, то как он открывается?

– Пожалуй, я справлюсь сам. Тебе пора распаковать послание шефа и объявить мне планы на завтра. Думаю, – он посмотрел на часы, – сегодня уже поздновато для деловых встреч.

– Здесь сценарий, полная программа работы, расписанная по дням… И вот еще… как любезно… господин Шон приветствует меня в Нью-Йорке и просит сегодня в десять часов подняться в верхний бар для приватных переговоров… – в голосе Виктории прозвучала растерянность. – Он подчеркнул дважды "присутствие менеджера нежелательно"!

– Попалась, птичка! Ты в самом деле думаешь справиться без меня?

– Нет, конечно, нет! Я даже не знаю, где этот "верхний бар"! Я никогда в жизни не ходила в бар… Тем более одна и в десять вечера…

О кей! Я тебя не брошу. Отдохни часик, пригласи горничную приготовить тебе ванну, а я зайду без четверти десять. Попытаемся разобраться в архитектурных премудростях этого дворца.

Виктория не рискнула вызывать горничную и вообще ограничилась душем. Было тревожно, как перед выпускными экзаменами. Нет, значительно хуже. Полная растерянность и паника. Ведь она не знает ни одного "билета" – может допустить досадную оплошность каждую минуту. Вот сейчас оторвала зубами крышку гостиничного флакончика с шампунем, а ведь можно было просто нажать пальцем на запечатанную кнопку. Интересно, способна ли Антония Браун зубами вскрывать шампунь, и куда надо отправить одноразовую шапочку для ванны – в корзину для мусора или приберечь ещё на одно купание?

"Господи, господи, помоги всем нам! Милый Остин, то есть дедушка, он расхохотался на её бесчисленные вопросы о правилах гостиничного этикета. "Ты должна вести себя так, будто их вовсе не существует. Думай о чем-нибудь возвышенном, читай в уме стихи – и тогда тело и руки сами поступят как надо. Ведь все эти мелочи для того и устроены, чтобы тело пользовалось ими, не обременяя ум".

"По вечерам над ресторанами прозрачный воздух тих и сух…" попыталась она сосредоточиться на Блоке и, действительно, вышло! "И полон окриками пьяными весенний и тлетворный дух…" – Вика промокнул полотенцем волосы и не задумываясь бросила его на пол, а пальцы сами нажали кнопку фена, встроенного в зеркальные полки.

Засомневавшись в точности пришедших на ум прилагательных, она его даже не заметила, как и того, откуда взялся махровый банный халат. А мраморный мол оказался очень теплым, так что можно шлепать босиком, не заботясь о брошенных тапках. "Ну что же, спасибо, дед, сработало". Стало повеселее, а в холодильном шкафу, скрытом витражным светящимся панно, оказалось полно бутылок и, конечно, "пепси". Странно, с него-то все и началось, с той бутылки, приправленной снотворным, что была выпита в черной "Волге" похищенными детьми. Как ты там, Макс? Вика задумалась, уйдя в безопасную зону воспоминаний, где все уже было чуть приукрашено, подслащено последующими фантастическими событиями.

Все лишь неделю назад Остин сообщил Вике, "отработавшей" выход в Парме, что она получила "добро" на учебу в университете и должна пятнадцатого октября отправиться в сопровождении Малло в Штаты. Роль Антонии Браун завершилась, облегчив А. Б. возвращение к её прежней жизни. Небольшая задержка в монастыре – лишь уступка требованиям доктора Динстлера, обещавшего отпустить Тони в Нью-Йорк к началу съемок с Шоном.

А потом разразилась беда – целый день в доме царила близкая к шоку паника. Антония исчезла из монастыря и лишь к следующему вечеру, подняв телефонную трубку и выслушав сообщение Йохима, Алиса облегченно заплакала. – "Слава Богу, он разыскал Тони в окрестной больнице. Ничего страшного, небольшой ушиб, нервный срыв. Теперь уже девочка у него в клинике и все будет хорошо. Когда мы выезжаем в Каштаны?"

– Сейчас, – не раздумывая ответил Остин.

Они вернулись с озабоченными лицами и тут же пригласили в кабинет Викторию и Шнайдера для серьезной беседы.

– Тони должна остаться на недельку в клинике. Выходит, тебе рано удаляться за кулисы, девочка, – Алиса подошла к Виктории и ласково погладила по голове. – Понимаю, это серьезное испытание… Но расторжение контракта за сутки означает большой скандал… Ведь ты поможешь ещё раз, Тори?

Алиса мягко уговаривала насупившуюся девушку:

– Тем более, ты уже знакома с этим человеком. В Нью-Йорке вы будете работать в узком кругу его коллег и телевизионщиков, не имевших личных контактов с Тони. Всего неделя – и ты студентка университета. Почти профессор филологии… Покрутись, поработай – и этот опыт в жизни пригодится. А Шнайдер подстрахует… Ведь ты не бросишь нас, Артур?

Артур не бросил. Он полетел с ней в Америку, нарочито изображая усердную няньку и не упускал случая продемонстрировать Вике огрехи её воспитания. В "Боинге" он заметил красные пятна на щеках вернувшейся из туалета девушки. Тори смущенно опускала глаза и от негодования покусывала сломанный ноготь.

– Я вижу, у тебя новый сексуальный опыт, детка? Что, пришлось отбиваться? Признаться, не думал, что в бизнесклассе поход в туалет столь опасен, как ночная прогулка в Гарлеме.

Вика молчала, не удостаивая Шнайдера объяснениями – она просто не могла справиться с хитрой ручкой в туалетной двери. А запаниковав, стала дергать рычаги, сломала ноготь…

– Вам помочь? – осведомилась из-за двери стюардесса.

– Нет, благодарю, – буркнула Виктория и случайно нажав какую-то кнопку, буквально выпала из двери.

Вот и теперь, Артур придет, чтобы сопроводить её в бар. Позор, взрослая самостоятельная девушка не знает, как полагается вести себя в таком месте – как войти? куда сесть? отвечать ли на вопросы незнакомцев, или молчать, рискуя показаться глухой? Виктория вздрогнула от мелодичной телефонной трели. Плоский, усеянный кнопками, как ракетный пульт, аппарат стоял возле кровати, поперек которой она прилегла, накрывшись халатом.

– Добрый вечер, Антония. Ты получила мои бумаги, все в порядке? голос Ингмара звучал так, будто он находился совсем рядом. Английский у него был намного лучше французского, почти безупречен, насколько могла определить Вика.

– Спасибо за заботу. Я постараюсь быть в баре вовремя. С моим менеджером. – Вика старательно подбирала слова, скрывая растерянность за напускной усталостью. – Перелет утомил меня. Небольшая головная боль.

– Антония, этот разговор касается лишь нас двоих. твой Артур слишком любопытен, а я все же волшебник, обожаю таинственность. Пожалуй, будет лучше, если я просто зайду к тебе. Не возражаешь? Через четверть часа, о'кей?

Виктория заметалась по комнатам, соображая, что бы одеть. Она знала, что дорожный костюм для вечера неуместен, а чемоданы стояли не распакованными. И здесь рука сама нажала вызов горничной, а голос, протяжно-небрежный, попросил явившуюся девушку разобрать чемодан и отгладить бежевое платье. Нет, не это, вон то, с бисерным шитьем на плече.

– И только, будьте добры, через пять минут. У меня визит, предупредила она вслед уплывающей с её платьем девице.

Легкий макияж – немного помады и пудры, несколько взмахов щеткой, пшиканье духов, колготки, туфельки, золотой браслет с часами… Она ещё стояла перед зеркалом, когда явилось отглаженное, нежно играющее расклешенным подолом в ароматном воздухе платье.