Страница 14 из 16
В отечественной и зарубежной историографии проблема соотношения заимствований Екатерины II в Наказе из документов Монтескье и самостоятельной работы является одним из важнейших вопросов. Так, например, П.К. Щебальский считает, что основа документа была заимствована у Монтескье, но Екатерина не во всем следовала за ним, просвещенная императрица все-таки производила отбор того, что планировалось заимствовать. Р.Ю. Виппер, А. Лютш отмечают в документе некоторые собственные идеи императрицы или интерпретацию воззрений Ш.Л. Монтескье. В это же время Чечулин отмечает, что у Екатерины в Наказе 294 статьи (которые, кстати, анализируются исследователем) имеют заимствования в той или и ной мере. «Выражая свое несогласие с позицией Щебальского, Чечулин утверждает, что единственным разногласием у Екатерины с Монтескье является то, что она называет монархическим правление, которое Монтескье отнес бы к деспотическому. Однако исследователь считает это естественным и необходимым, отказываясь видеть в этом весомое отличие»[185].
Считаем необходимым указать следующую позицию: в Наказе, часть которого несомненно была заимствована из других источников, содержится некоторая часть статей, написанных самой императрицей. Кроме того, Екатерина осуществляла очевидный отбор идей зарубежных авторов, подводила написанное ими под собственные приоритеты и воззрения. Кроме того, очевидно, что она вносила в Наказ и свои собственные идеи и предложения. На последнее, кстати, обращал внимание Г. С. Фельдштейн в своем фундаментальном труде «Главные течения в истории науки уголовного права»[186].
При всех своих недостатках Наказ обладает серьезной политикоюридической силой. В документе содержались правила составления нормативного материала, его систематизации, очевидно предназначавшиеся для членов Уложенной комиссии, но представляющий определенный интерес и для современного исследователя. В ст. 448 Наказа Екатерина предъявляла следующие требования к законам: они должны быть написаны словами, «вразумительными для всех», коротко, «чего ради без сомнения надлежит, где нужда потребует, прибавить изъяснения или толкования для судящих, чтоб могли легко видеть и понимать как силу, так и употребление закона»[187]. Если законодатель желает представить причину, которая побудила его к изданию данных законов, «то должно, чтобы причина та была сего достойна». «Законы не должны быть тонкостями», так как они написаны как для людей «посредственного разума», так и для «остроумных»: в них должна содержаться «не наука, предписывающая правила человеческому уму, но простое и правое рассуждение отца, о чадах и домашних своих пекущегося» (ст. 452)[188]. Само законодательство, отмечала императрица, должно строиться на основе соблюдения требований нравственности и морали (в законах «видно было» чистосердечие, в тексте – великая добродетель и «незлобие» – ст. 453)[189]. К слогу законов представлялись следующие требования: он должен быть краток, прост, выражение прямое (его «всегда лучше можно разуметь» – ст. 454)[190]. «Неопределенными речами законов писать не должно». Витиеватость фраз, пышность выражений не всегда является хорошим показателем («Надлежит убегать выражений витиеватых, гордых или пышных и не прибавлять в составлении закона ни одного слова лишнего, чтоб легко можно было понять вещь, законом установляемую» – ст. 459)[191]. Вышеуказанным требованиям, считала императрица, соответствует Уложение Алексея Михайловича (ст. 457): в данном нормативном правовом акте слог «по большей части ясен, прост и краток». Его слушаешь с удовольствием, никто из воспринимающих закон, обоснованно отмечала Екатерина, «не ошибется в разумении того, что слышит»[192].
Кроме того, в Наказе заключены основные положения по государственному устройству, деятельности пенитенциарных учреждений, судопроизводства, расследования по уголовным делам и др. В рамках нашего исследования рассмотрим идеи императрицы в логической последовательности.
Лучшей формой правления Екатерина II видит самодержавную монархию («Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе, власть не может действовать сходно с пространством толь великого государства», «Государь есть источник всякой государственной и гражданской власти» – ст. 9)[193]. При этом всякое другое правление для России, по мысли императрицы, «было бы вредно, но и в конец разорительно».
Подводя итог вопросу о форме правления, Екатерина II отмечает в ст. 15, что именно самодержавное правление «намерение и конец» является славой государя, самого государства и граждан[194]. В. О. Ключевский писал по этому поводу, что «самодержавная власть [у Екатерины II – М.С.] получала новый облик, становилась чем-то вроде лично-конституционного абсолютизма»[195]. Мало ввести полезный закон, надо к введению законов соответствующим образом «умы людские к тому приуготовить» (ст. 58)[196].
Законы не должны быть чересчур жестокими. «Несчастливо правление, в котором принуждены устанавливать жестокие законы», – подчеркивает Екатерина II.
Что касается проблемных вопросов назначения и исполнения наказаний за совершенное преступление, то здесь императрица в полной мере представала гуманной правительницей.
Именно в Наказе были обозначены цели карательной политики в государстве: во-первых, виновному следует запретить в дальнейшем вредить обществу и государству; во-вторых, всех преступников в государстве должно не определять в одно исправительное учреждение («Не должно сажать в одно место: 1) вероятно обвиняемого в преступлении; 2) обвиненного во оном и 3) осужденного. Обвиняемый держится только под стражею, а другие два – в тюрьме; но тюрьма сия одному из них будет только часть наказания, а другому самое наказание» – ст. 171[197]); в-третьих, необходимо предупреждать преступления среди граждан («Гораздо лучше предупреждать преступления, нежели наказывать» – ст. 240[198]). «Самое надежнейшее обуздание от преступлений есть не строгость наказания, но когда люди подлинно знают, что преступающий законы непременно будет наказан», – писала императрица (ст. 222)[199]. И с этим утверждением можно и должно согласиться, т. к. именно неотвратимость наказания для любых слоев населения (и для элиты, и для среднего класса) является основным сдерживающим фактором на пути совершения преступлений.
«Преступления не столь часты будут, чем большее число людей Уложение читать и разуметь станут. И для того предписать надлежит, чтобы во всех школах учили детей грамоте попеременно из церковных книг и из тех книг, кои законодательство содержат» (ст. 158)[200]. Кроме того, «все наказания, которыми тело человеческое изуродовать можно, должно отменить», – отмечала Екатерина (ст. 96)[201].
Все наказания императрица делила на те, которые отражаются на душе человека, а также на те, которые отражаются на теле его. В Наказе проводилась необходимость дифференциации наказания для разных преступлений: «Весьма худо наказывать разбойника, который грабит на больших дорогах, равным образом как и того, который не только грабит, но и до смерти убивает. Всяк явно видит, что для безопасности общенародной надлежало бы положить какое различие в их наказании» (ст. 94)[202].
185
См.: Садикова Д.Р. Отражение политических идей Ш.Л. Монтескье в Наказе Екатерины II (по материалам дореволюционной отечественной историографии) // Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 12 (341). С. 102–108.
186
См.: Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М., 2003. С. 83. Речь идет о статье 468 Наказа («не должно же криминальных законов смешивать с законами учреждающими судебный порядок». Г.С. Фельштейн пишет, что «эта статья Наказа не заимствована ни у Монтескье, ни у Беккариа и весьма вероятно принадлежит основному автору Наказа – императрице Екатерине II».
187
Екатерина II. Наказ Комиссии о сочинении проекта нового Уложения // Екатерина II. Избранное. М., 2010. С. 169.
188
См.: Там же. С. 170.
189
См.: Там же.
190
См.: Там же.
191
См.: Там же.
192
См.: Там же.
193
См.: Там же. С. 116.
194
См.: Там же.
195
См.: Ключевский В.О. Указ. соч. С. 783.
196
См.: Екатерина II. Указ. соч. С. 120.
197
См.: Там же. С. 134.
198
См.: Там же. С. 147.
199
См.: Там же. С. 144.
200
См.: Там же. С. 133.
201
См.: Там же. С. 125.
202
См.: Там же. С. 124.