Страница 9 из 16
«Пейзажный центр» в мозге
Вопрос о том, где в мозге может происходить ключевой процесс обработки зрительной информации, связанный с нашей избирательной реакцией на различного рода ландшафты, остается до известной степени открытым. Однако недавние исследования, проводившиеся с использованием нейровизуализации, выявили в височной доле зону, получившую название парагиппокампальная область мест (parahippocampal place area, PPA), – она запрятана среди других зон, участвующих в сложном процессе обработки визуальной информации об объектах. PPA реагирует на изображения различных мест, в которых объекты организованы естественным образом, то есть так же, как в реальном мире. Нейроны в этой зоне обладают некоторыми интересными свойствами. Прежде всего, они, похоже, очень активно откликаются на замкнутые пространства, что, вероятно, прямо указывает на наличие нейробиологической базы у эпплтоновской концепции укрытия. Но, что еще важнее для наших целей, сильнее всего PPA активизируется при виде изображений, где соотношение пространственных частот находится в том диапазоне, который, по данным Валчанова, с наибольшей вероятностью обусловливает наши предпочтения.
Ну и в качестве вишенки на торте – еще одна интересная особенность PPA, которая позволяет ей претендовать на роль центрального звена нервной цепи, контролирующей наши эмоциональные реакции на изображения мест (и, вероятно, на роль того вожделенного недостающего звена в нашем понимании биологических механизмов, обусловливающих выбор среды обитания у человека). Данная область мозга чрезвычайно богата опиоидными рецепторами. Эти нейрохимические рецепторы, давно ассоциируемые с механизмами мозга, отвечающими за восприятие боли и за естественные анальгетические эффекты, такие как «эйфория бегуна», – также обильно представлены в проводящих путях системы вознаграждения. На нейронном уровне удовольствие, которое мы испытываем, например, от вкусной еды, классного секса или инъекции героина, отчасти объясняется активизацией опиоидных рецепторов в мозге. Их наличие в той области мозга, которая, по всей видимости, участвует в обработке информации, связанной со зрительными картинами, – убедительное доказательство того, что мы находимся на верном пути. Следуя этим путем, мы узнаем, какие проводящие пути участвуют в формировании у нас положительной реакции на вид того или иного места{32}.
Имитируя природу
Когда мы начинали лабораторные исследования, посвященные воздействию природы на психику человека, нашей важной целью было попытаться определить биологическую основу тяги человека к природным ландшафтам. И, я думаю, мы добились определенных успехов в этом направлении; однако попутно у нас возникли и другие задачи. На фоне бурного развития новых технологий, позволяющих демонстрировать виды природы на больших экранах, и появления беспрецедентных возможностей делать эти изображения интерактивными мы понадеялись оседлать волну прогресса и найти способы добиваться сильного восстанавливающего действия, вовсе не используя реальную природу. В наших ранних экспериментах, задолго до того, как мы начали показывать нашим добровольцам странные, искаженные изображения природы и городов, мы создавали в лаборатории виртуальную среду, где у людей возникало бы ощущение контакта с природой. При помощи шлема виртуальной реальности, оборудованного маленьким экраном и реагирующего на каждый шаг и поворот головы испытуемого, мы отправляли людей в виртуальные тропики, джунгли и на побережья, наполненные видами, красками, звуками, а в ряде случаев и запахами настолько правдоподобными, что некоторые участники даже забывали, что на самом деле находятся в комнате с офисной мебелью, компьютерами и кучей проводов. В начале эксперимента мы намеренно вызывали у волонтеров высокий уровень стресса, прося их припоминать неприятные моменты своей жизни или производить в уме сложные арифметические вычисления одновременно с прослушиванием индустриального шума. И когда мы затем перемещали испытуемых из этих стрессовых условий в идиллию виртуального леса, их психологические показатели достигали высоких положительных значений менее чем за десять минут. Причем виды природы действовали намного эффективнее, чем контрольные изображения городских ландшафтов, – таким образом, стало ясно, что дело здесь не только в избавлении от стресса или эмоциональном подъеме от возможности поиграть с крутыми компьютерными технологиями. Примечательно, что наблюдаемые нами эффекты были более выраженными, чем тогда, когда другие исследователи проводили похожие эксперименты, но «восстанавливали» участников, позволяя им окунуться в атмосферу настоящей природы{33}. Это открытие вызывает у меня смешанные чувства. С одной стороны, возможность добиваться восстанавливающего действия с помощью пикселей на экране дает нам мощный инструмент, который можно использовать для дальнейшего изучения данного эффекта. Но с другой стороны, и это меня тревожит, такая возможность как бы подразумевает, что живую природу, особенно в городах, легко можно будет заменить чудесами технологий. Если природа в своем реальном виде не нужна для того, чтобы мы могли пользоваться ее психологическими дарами, то почему бы не обойтись и вовсе без нее? Возможно, в городах будущего нам ее заменят мощные цветные мониторы на фасадах зданий и динамики, транслирующие шум водопада и щебетание птиц.
Я легко могу представить себе обстоятельства, в которых умение изображать природу и воспроизводить ее воздействие на психику придется как нельзя кстати. Только подумайте, насколько это улучшит жизнь тех, кто не имеет доступа к реальной природе из-за каких-либо физических ограничений. Старики, лежачие больные, люди, прикованные к инвалидному креслу, – словом, все, кто не может позволить себе запросто выйти из дома и отправиться на прогулку в лес, – получат возможность наслаждаться природой и ее благотворными эффектами при помощи технологий.
Есть и другие сферы, где внедрение технологий, создающих эффект контакта с природой, имеет огромные перспективы. Например, один из моих коллег помогал разрабатывать технологию создания виртуальных пейзажей как дополнительного средства обезболивания в стоматологической хирургии. Несколько экспериментов показали, что иллюзия пребывания в лесу помогает снизить боль и стресс, с которыми часто сопряжены подобные медицинские операции{34}. Американская компания Sky Factory начала производить потолочные осветительные системы, имитирующие статические и динамические виды неба и деревьев за счет встроенных фотографических изображений или видеоплееров высокого разрешения. Такие виртуальные «окна в небо» устанавливаются в медицинских кабинетах, больницах, отделениях химиотерапии – словом, там, где иллюзия контакта с природой может дать пациенту прилив моральных сил во время болезненной либо стрессовой процедуры.
Или представьте себе, например, каково жить в сверхурбанизированной среде, окруженной дикой природой, красивой, но представляющей серьезные риски для случайных визитеров. В Малайзии жители крупных густонаселенных городов вроде Куала-Лумпура живут в окружении роскошных джунглей, где у них, конечно, имеются обширные возможности для единения с природой, – но в нагрузку идут ядовитые рептилии и насекомые, а также могучие хищники, встреча с которыми может основательно подпортить идиллическую лесную прогулку. Так, мое собственное знакомство с австралийской Северной территорией было омрачено из-за отсутствия правильного представления о рисках жизни в буше.
Наконец, вовсе не обязательно стремиться к тому, чтобы полностью заменить островки живой зелени в городах электронными симулякрами. Однако я вполне допускаю, что с пониманием самих принципов, на которых строится благотворное действие ландшафтов, нам откроются способы не заменить, но дополнить особенности города. Таким образом мы сможем расширить возможности целительного контакта с природой в плотно застроенных городских районах или в интерьерах зданий, где использование элементов реальной природы затруднительно, а то и невозможно.
32
Ирвинг Бидерман и Эдвард Вессел написали прекрасную статью для широкой аудитории, где рассказали об исследовании роли PPA в формировании эстетических предпочтений человека: Perceptual Pleasure and the Brain (American Scientist, 2006, Т. 94, р. 249–255).
33
Некоторые из моих проведенных совместно с Делчо Валчановым экспериментов по изучению восстанавливающего эффекта виртуальных природных ландшафтов описаны в статье Restorative Effects of Virtual Nature Settings (Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking, 2010, Т. 13, р. 503–512).
34
Хантер Хоффман и его коллеги описывают использование виртуальной реальности для снижения зубной боли в статье The Effectiveness of Virtual Reality for Dental Pain Control: A Case Study (Cyberpsychology and Behavior, 2004, Т. 4, р. 527–535).