Точка бифуркации

Часть 4

(Приора. Временное укрытие Криса Энн)

— Вчера я собрал эти отчеты: За последние три дня умерло 345 человек, родилось ноль. Сдано молока от крупного рогатого скота — двадцать два литра. Двадцать два! Нмм… Торговцы винных лавок терпят убытки, так, как вино стало кислым. Более того, по неутвержденной версии из красного оно становится белым и наоборот. Чай… теперь, что касается чая. Сегодня я прошел по всем лавкам и обнаружил, что зеленый чай совершенно испорчен. Он не испортился в прямом смысле, но он превратился в черный. Торговец… ладно это не важно… Важнее то, что температура продолжает понижаться, я уже видел увядшие листья на деревьях в столице. Но самое главное… вот — Анджи, что перебирал в руках листы бумаги, протянул присутствующим нечто странное, — свитые спиралькой красно–коричневые бутоны. Должно быть, это были цветы. — Цветы, и они росли прямо на склоне горы в минусовую температуру! Говорю вам, — жарко внушал им Анджи, — еще вчера их не было. И где вы видели такие цветы?!.. — неожиданно он замер, нахмурившись, — Эй, меня вообще кто–то слушает? Это вообще кому–то нужно? Для чего я все эти дни лазил по окрестностям и собирал эти проклятые данные по рождаемости скота?! — в конце ему пришлось повысить голос, так, как двое его товарищей по пещере, казалось, совершенно не обращали на него внимания. Небольшой костерок освещал пространство между ним и Ивоном. Тот сидел, прислонившись к стене, и читал книгу, полностью погруженный в это занятие.

— Я слушая тебя, продолжай, — произнес Ивон не поднимая головы.

— Это вряд ли, — с сомнением заметил Анджи. — А что касается второго, — он перевел взгляд на одинокую фигурку, сидящую почти у выхода из пещеры. Рыжие волосы свисали на лицо, почти полностью скрывая глаза. Укрытые меховым плащом плечи поникли. Свесив руку с одного колена, он сидел, не реагируя ни на что вокруг. — А вот он вряд ли! — терпение Анджи лопнуло от одного вида Криса в таком состоянии. Его захлестнула ярость. В тот же миг меж его пальцев оказалось зажато с десяток тонких, острых, блестящих лезвия, которые он едва заметным движением руки, почти не пользуясь запястьем, метнул в его сторону. Однако, даже так, когда кинжалы пришпилили края его одежды к стенам и полу, он не пошевелился. Да что такое?

— Оставь его, Анджи, он все еще не может придти в себя после потери сестры. — Никто из них не взглянул в ту сторону пещеры, что была дальше всех от выхода. Там, в искусственно выдолбленном во льду углублении, присыпанная теми же прозрачными кусочками льда, лежала Алия. За прошедшие дни ничто не изменилось в ее лице. Казалось, она просто спит. По льду были рассыпанные те немногочисленные цветы, что Крис смог найти. Он сам, никому не позволив сопровождать его, потратил пол дня, собирая их по склонам. Но сейчас на них остались только эти красноватые бутоны–спиральки.

— Вот поэтому я считаю, что нельзя оставаться ему в таком состоянии, — не унимался Анджи. — Ты посмотри на него, Ивон. Он что жив, что мертв. Ну а ты, я говорю, температура падает, мне не нравится это. И сейчас начало лета! Что происходит, Ивон?! И… опусти уже эту книгу. Я не могу говорить с тобой так! — перегнувшись через костерок, Анджи выбил книгу из пальцев товарища. Тот вздохнул и закашлялся, словно поперхнувшись. Подняв книгу, он вновь неторопливо раскрыл ее.

— Ты издеваешься надо мной?! Так и будете сидеть здесь, пока не замерзнете и не умрете от холода?!

— В любом случае, — голос Ивона как обычно был мягок и рассудителен, составляя полную противоположность своему вспыльчивому черноволосому другу. — Мы не можем действовать без решения Криса. Пока он сам не захочет уйти отсюда, пока не сможет отпустить то, что уже не изменить.

— И когда это произойдет? Через месяц или через год? Ты же помнишь, что с ним произошло?! — Анджи совершенно не заботился о том, что Крис может их услышать. Ту сцену он запомнил надолго, когда не знал, стоит ли больше опасаться за жизнь Ивона, без чувств распластавшегося на его коленях или Криса, столкнувшегося со смертью сестры.

А Ивон снова закашлялся.

— Эй, ты не простудился? Только этого не хватает, — несмотря на то, что на Ивоне была куртка, а на Анджи его любимая тонкая блуза, казалось, он совершенно не ощущал холода, о котором говорил.

— Нет, все в порядке, друг мой, просто… кажется что–то в воздухе.

— Воздух? Что с ним не так? — еще более мрачнея, Анджи принюхался.

— Его вкус… кажется, в нем чувствуется какая–то горечь.

— Горечь? Да… возможно ты прав, я не заметил этого. Включить это в отчеты? Ты ведь сам сказал мне записывать все, что происходит необычного и странного вокруг. Но этот вкус… — Анджи неуверенно замолк.

— Он похож на тот запах, когда раскрываются почки весной. Почки хвойных растений, яркий и терпкий, пропитанный смолами и эфирными маслами воздух, — произнес Ивон.

— Но… весна уже давно прошла, хотя и кажется, что зима началась снова. Если подумать, то мне тоже хочется кашлять. Горло саднит. Воздух стал каким–то вязким.

При этих словах фигурка в дальнем конце пещеры шевельнулась — Крис приподнял голову.

Анджи удивился. Что отвлекло его, наконец?

Но на этом все и остановилось. Как он ни ждал, ничего больше не изменилось. Должно быть, показалось.

— Хорошо, и последнее, не знаю, имеет ли это значение, это просто слухи, но… в городе ходит информация, что правитель Эсфирь Вендиго официально объявил о своей болезни. Он же так молод, не понимаю, что с ним могло случиться, что он поручил все дела Синоду и лично его главе. И еще, у него появился личный секретарь… и такое имя странное. Никак не могу вспомнить. Грей… Грейс… Грейслейн Ос… Ауслейз. Должно быть, он с Юга. Но…

Внезапно дернулся, вскочив на ноги. Кинжальчики Анджи посыпались с го одежды.

— Что… чего это ты вдруг? — опешил Анджи.

— Кажется, твоя новость так поразила его, — заметил Ивон, закрывая книгу и тоже поднимаясь.

— Я… мне нужно идти, — не произнося больше ни слова, Крис повернулся к выходу из пещеры..

— Э… эй, постой не так быстро! — Анджи оказался там с быстротой молнии и встал, уперев одну ногу в стену, загораживая проход. Скрестив руки на груди, он ухмыльнулся. — Ты и шагу не сделаешь дальше, пока не объяснишь, куда это ты собрался так внезапно?

— Здесь я согласен с Анджи, — кивнул Ивон. — Если хочешь уйти, проясни свои намерения. Я не могу позволить тебе порхать по горам или идти сдаваться во дворец. После смерти Алии мы не можем потерять еще и тебя, ты ведь понимаешь?

Крис оглянулся на Ивона. Его глаза… они были совершенно лишены чувств, но все же Крис мягко улыбнулся, встретившись взглядом с другом.

— Я собираюсь принять его предложение. Вам не обязательно сопровождать меня.

— Что значит 'предложение'? Кто этот 'ОН'? И почему это… ты так легко отказываешься от нашей помощи. Разве мы не друзья тебе?! — именно это обстоятельство совершенно добило Анджи.

— Не расстраивай Анджи, Крис, ты ведешь себя невежливо, — заметил Ивон, кивнув.

— Вы не должны в это влезать, даже касаться этого. Это грязно и отвратительно. Просто оставайтесь здесь, или идите куда хотите, я больше не имею права вас держать. Вы и так помогли больше чем достаточно.

— Ха… — вдруг произнес Анджи, и в следующий миг рука его метнулась вперед и сгребла капюшон плаща Криса, натянув ему на голову. Его нога тут же сделала подножку тому, повалив друга на спину. Прижав локоть к его ее, Анджи прошипел:

— Да как ты смеешь так говорить? Мы что, просто посторонние для тебя? Алия была мне как сестра и Ивону тоже. А ты просто бесчувственное чудовище, раз так обращаешься с нами. Наверняка ты задумал какую–то опасную глупость от отчаяния, и не хочешь, чтобы мы путались под ногами, выручая тебя. Ты это хочешь сказать?! А?! Отвечай!

— Анджи… полегче, даже если хочет, он не сможет говорить. Ты едва не придушил его, — напомнил ему Ивон.

— Хмм, — Анжи отпустил шею Криса, откинув с него капюшон резким жестом. — Ну, пока ты не объяснишь, что задумал, я не позволю тебе и шагу ступить. Можешь применить силу. Тебе известно, что даже если мы ушли из Инквизиции, в паре клирик и инквизитор сильнее тебя. Тебе не устоять против нас двоих.