Страница 83 из 121
— Ну так, что, ты позволишь мне убить ее и освободить тебя, мой господин Лавкрит, — вернулся к разговору Богом Мизар. — В конечном счете вы ничего не потеряете, но приобретете то, что чего так желали.
— Хммм… что же мне делать? — Лавкрит задумчиво постучал по подбородку и его изумрудные нечеловеческие глаза оглядели троих смертных, — так трудно решить. Но, пожалуй, это выгодное предложение, — улыбнулся Лавкрит.
— Мерзкий паразит! — воскликнула девушка, замахиваясь камешком в своей руке. Она хотела бросить его со всей силы в усмехающееся лицо Слепого Бога, но рука Мизара перехватила ее.
— А за это благодарю. Как раз после того, как я разберусь с 'ЭТИМ', — так он говорил о ней, — я собираюсь заняться моим вторым делом. Этот камешек, — как я понимаю, — он является проходом в Хаос. Очень удобно, я заберу его и попользуюсь как вратами.
— Отпусти меня, отпусти! Ты чудовище! — так кричала Гвен. Несмотря на то, что тело едва слушалось ее от дикого холода, она ухитрилась нанести удар кулаком по щеке Мизара. Его голова ого мотнулась, но второй удар ей нанести не удалось. Он перехватил другу ее руку своей свободной. Красный след расплылся по его щеке, однако, он улыбнулся:
— А в тебе осталось еще столько жизни.
— Довольно! — вдруг прозвучал голос. Гвен не сразу узнала голос дедушки. Обыкновенно говорящий шутками, вечно над чем–то потешающийся, сейчас он был абсолютно серьезным. — Ты можешь убить ее, но Лавкрит не достанется тебе. Ничто не способно проникнуть через этот барьер, пока я не опущу его. А я могу поддерживать его сколько угодно долго.
— О, так ты предпочитаешь, чтобы твоя внучка умерла здесь от холода? — облачка их с Фон Грассе дыхания вырывались из губ. Температура продолжала понижаться, лишенная притока теплого воздуха.
— Она не умрет…
— Почему ты так в этом уверен? Даже я не смогу долго выдерживать эту температуру. А ее тело уже начало коченеть.
— Она поняла меня, ведь так?
Глаза Гвен блеснули, когда Мэй Као кивнул. Вырвав руку, она отпрыгнула от Мизара, погрузившись по горло в ледяную воду. Ее тело теперь практически не различало разницы.
— Я не умру, — произнесла она не послушными губами, — потому, что раньше я погружусь в глубокий сон, настолько глубокий, что он будет похож на смертью. Потом дедушка уберет барьер, этот паразит не сможет покинуть мое тело, будучи связанным с лишенным сознания моим телом. Так может продолжаться сколь угодно долго.
— Если же ты решишь убить мою внучку, — продолжил Мэй Као, — можешь это сделать. Но тем ты достигнешь лишь того, что Слепой Бог вынужден будет искать себе новый подходящий сосуд. А это будет мое тело. Все равно так или иначе, барьер я могу поддерживать так долго, как захочу, ты не сможешь покинуть его пределы, какой- бы магией ты не пользовался.
— Хахахаха! — вдруг Мизар рассмеялся заливистым смехом, — это невероятно. Ваша семья всегда приводила меня в восхищение. Лантис Кларио, его сестра и теперь и ты, их дед. Действительно потрясающе. Вы продумали все до мелочей, даже не сговариваясь. И понимаете друг друга с полу слова. Ну… — Мизар вновь стал серьезным, — и что же вы двое задумали?
— Хехе, — Мэй Као улыбнулся, прищурившись. — Гвен, девочка, ты, кажется, хотела попасть в Хаос? Думаю, пришло время это сделать. Но путь туда опасен. Тебе нужен компетентный проводник. Думаю, этот молодой человек, будет превосходным в этой роли.
— О, полагаете я соглашусь с этим абсурдным предложением?
— Думаю, у тебя просто не будет иного выхода, — закивал Мэй Као. Вложив руки в рукава, он взглянул на Лавкрита. — Я и сам хотел бы поскорее избавить мою внучку от общения с ним.
— Но ты ведь помаешь, что она умрет. Едва это произойдет, добровольно или же нет.
— Она не умрет, — уверенно кинул Мэй Као. — Даже если это произойдет, она не умрет.
— Можешь объяснить причину такой уверенности?
— Даже если контракт будет разорван, полагаю, это будет разрыв контакта лишь с одной душой. Другая же останется существовать.
— Другая душа? Интересно.
— Да, моя внучка дорогая внучка обладает душами двух женщин. Одна — ее собственная, а другая… другую ей пожертвовала ее мать, перед смертью. Говорят, если человек очень любит другого, он способен на такое самопожертвование. Ее мать была именно такой.
— О, ты знала об этом? — спросил Мизар у Гвен.
— Да, — она неуверенно кивнула. Брат Лантис когда–то говорил мне об этом. Но я до конца не хотела верить.
— Понятно, значит вот как. А что же с тем, за чем я пришел?
— Контракт будет разорван добровольно, теперь для Гвен это не будет помехой, раз ее жизни ничто не угрожает. Однако, я не могу полностью доверять тебе, молодой человек с глазами, холоднее, чем эта вода. — Поэтому, ты получишь его не раньше, чем вы вернетесь их Хаоса.
— О, а где гарантия, что я не брошу ее там?
— Я узнаю об этом, так или иначе, и тот час же найду для Лавкрита новый сосуд.
— Как ты смеешь говорить обо мне такое, несчастный старик?! — возмутился Лавкрит.
— Умолкни, ты раздражительно–шумный для Бога, — Мэй Као поднял палец и Лавкрит послушно закрыл рот, что удивило даже Гвен. — Я забыл скакать нечто важное. Этот камешек на самом деле просто камешек он никогда не был вратами в Хаос.
— Но… тогда где же врата? — Мизар в отвращении отбросил камешек от себя.
— Дедушка! Но тогда для чего я…
— Хехе, — Мэй Као снова кивнул и указал на воду, — врата, — вся эта запруда. То, что ты искала камешек, было простым испытанием. Я должен был убедиться, что твое тело не достаточно ослабло от соседства с ним.
— Но…
— Потому, что как только девочка завершит то, за чем пришла в Хаос, едва вы ступите на землю этого мира, Лавкрит будет передан тебе, и ты можешь делать что пожелаешь. Но… когда вы ОБА ступите на эту землю.
— Кажется… я проиграл, — вздохнул Мизар. — Ну кто бы мог подумать. — Он развел руками. — Хорошо, идет, я возьму ее с собой в Хаос, однако, там я буду волен делать все, что пожелаю, кроме ее убийства.
— Мне нет дела до твоих дел, просто проследи, чтобы моя внучка вернулась домой благополучно.
— Тогда, мы отправляемся немедленно. Идем, — Мизар подошел и взял Гвен за локоть.
— Подожди… не смей трогать меня, негодяй! — закричала Гвен.
— В таком случае, — Мизар улыбнулся, отступая, — не могли бы вы передать нам нашу одежду? — попросил он Мэй Као. — Моя находится на том берегу, — он кивнул на противоположный берег за водопадом. Я спрятал ее, когда ждал вашего прибытия.
— Дада, конечно, разумеется, — Мэй Као перебросил им одежду. Гвен поспешно повернулась:
— Дедушка! Почему я должна одеваться в присутствии этого чудовищного мужчины?
'Да он наверняка убьет меня, едва мы окажется в Хаосе?' — думала Гвен. — 'Однако, Кальвин… это намного важнее. Если я смогу попасть туда…' — девушка упрямо поджала губы, непослушными руками натягивая одежду на мокрое тело.
— Счастливого пути! — Мэй Као хлопнул в ладони и с них слетели четыре маленьких белых бумажки, испещренные какими–то символами. Гвен не знала, что они значат, но понимала, что они иногда использовались для снятия какого–то ограничения. Однако, это был не барьер. В следующий миг она поняла, что ее ноги начали проваливаться, будто под ней было не дно, а бездна. В последний миг перед тем, как силуэты дедушки и Лавкрита скрылись из виду, чужая рука схватила ее за локоть и притянула к себе. Этот мужчина!
— Держись рядом со мной, если не хочешь потеряться, — произнес он, и голова Гвен скрылась под водой.
….
— Фххх, — выплюнув воду, что заполнила ее легкие, Гвен стерла остатки влаги со своего лица. Она стояла по пояс в воде. В первый миг ей показалось, что они никуда не переместились и проход просто не работает. Но…
— Если не поторопишься, я уйду без тебя и если найду Кальвина Рейвена, сделаю с ним, что пожелаю…
Голос Фон Грассе отвлек ее от собственных мыслей. Она устремила ненавидящий взор на своего спутника, уже вышедшего из воды. Более того, несмотря на купание в ней, он казался совершенно не тронутым ею. Даже складочек на его одежде были не больше, чем обычно. Совершенный до мелочей. В отличие от ее собственного жалкого состояния. Что с ней происходит? Раньше она никогда бы не расклеилась из–за такого. А теперь голова была точно набита ватой, глаза слезились, уши закладывало. А дышать… да здесь невозможно было сделать полный вздох, чтобы не закашляться. В то же время, Фон Грассе явно не испытывал тех же неприятных ощущений, что и он. Значит… Гвен подняла взгляд к небу. Другое. Темно–красное небо, испещренное золотыми прожилками. Не так. Золотые жилы тянулись к земле и соединялись с крышами зданий, раскинувшихся под ними. Далеко под ними. В то время, как они находились на склоне какой–то горы. Голой, лишенной малейшей растительности. А то, что простиралось перед было…