Точка бифуркации

— Ничему не удивляйтесь, мой принц, — произнес Араун. Он повернулся к лесу. Сейчас он стоял прямо перед стволом огромного дерева, не менее чем в три обхвата. Крона его, раскидистая и густая, скрывала собой небо, которого Кальвин и так не видел уже довольно давно. Весь этот лес был царством, живущим по своим законам, однако до сих пор он не встретил и признаков обитающих в нем животных, из тех, которым положено быть в лесу, подобному этому. Лишь вода, влажность, да море изумрудной листвы. Хотя вода… капли. Кальвин заметил, что вода изменила свой цвет. Теперь она отливала глубокой синевой. Синева? Да и если приглядеться, листва также была необычно насыщенного цвета. И, если подумать, хотя неба не было видно, этот свет, что лился сверху… Кальвин протер глаза… Вот оно! — внезапно понял он. Эти краски и цвета были удивительно похожи на те, что были в Промежутке. Не может ли быть, что это место и Промежуток каким–то образом были связаны?!

В это время Араун встал прямо перед деревом. Широко расставив ноги, подняв в воздух свое оружие, он с силой вонзил его в землю. На глазах Кальвина от того места начали расходиться сияющие изумрудом круги, будто сама земля стала поверхностью воды. Круги ширились, и когда они достигли ног Кальвина, ему показалось, что мир пошатнулся. Он едва удержал равновесие, но рука Роны, вставшей рядом с ним, осторожно поддержала его. Круги ширились, пробегая по траве, по деревьям, по воздуху, и там, где они проходили, мир менялся на глазах. Деревья растворялись, как и земля, а на их месте проступали очертания… настоящего города. Такого, какого Кальвин не видел никогда в жизни.

Миг головокружения быстро прошел, и Рона поспешно отпустила его. Через мгновение все было кончено. Иллюзия, что скрывала это место, была снята, от леса не осталось и следа. Кальвин и отряд стояли на вершине длинной лестницы, спускающейся в город, который с этой высоты казался как на ладони. Небо над ним было таким… Оно было высоким и насыщенного бардового цвета. По нему ползли тонкие, золотистые змейки. Приглядевшись, Кальвин понял, что это молнии похожие на ручейки.

— Это сок Древа, — пояснила Рона, шепнув ему на ухо. Кажется, она взяла на себя роль его собственного гида. Тенио больше не решался заговорить с ним, стоя чуть в стороне и глядя на город широко раскрытыми глазами, как будто видел его в первый раз.

— Сок? На небе?

— Мы находимся под корнями Древа, и это естественно, что его сок просачивается сюда. Но, — голос Роны наполнился легкой грустью, удивившей Кальвина, — раньше они были полноводными реками, а теперь стали такими. С каждым годом его становится все меньше.

— Сок — это энергия, — продолжил Араун, подняв свое оружие, он обвел город, раскинувшийся под ними широким жестом, — он дает нам всю энергию, что нам необходима. Он основа нашей технологии и жизни. Здесь мы не пользуемся магией.

— Не пользуетесь магией? — Кальвин покачал головой. Хотя он хотел спросить, почему сока стало меньше, но слова позабылись, когда он разглядел город внимательнее. Этот город был похож на сон. Здания устремлялись в небо. Самое низкое из них было не меньше, чем в десять этажей, невозможно было найти ни одного здания с округлыми очертаниями. Шпили, шпили, шпили, углы и остроконечные башни, многие из которых были выше, чем то место, на котором они стояли. А материал — казалось, это не был не камень, не кирпич, не дерево. Больше всего…

— Это стекло, — пояснила Рона. — Оплавившийся песок, смешанный с соком древа — он дает нам тепло, ведь здесь никогда не бывает солнца. Теперь больше нет, — как–то сбивчиво закончила она, бросив беглый взгляд на него и поспешно отведя глаза.

— Солдат, — резко заметил Араун. — Принцу не зачем беспокоиться о таких вещах. Об этом он побеседует, если пожелает, с принцессой.

— Да! — Рона застыла по стойке смирно.

Приглядевшись, Кальвин заметил, что над каждым зданием в небо устремлялся еще один шпиль, на конце каждого такого шпиля было шарообразное завершение. К каждому из них устремлялась тонкая золотистая нить с неба. Так вот, что делал этот сок.

— Каждое здание — автономный организм, ни в чем ином не нуждающийся. Сок дает нам пищу, тепло, и даже одежду, — пояснил Арун, занявший место Роны в качестве рассказчика.

— А что это за здание? — Кальвин кивнул на отличающийся комплекс зданий в самом центре города. Эти здания были ниже и единственные, у которых были купола округлой формы. В свете багрово–золотистого неба, окрашенные в те же тона, они казались парящими над землей.

— Это самая охраняемая часть нашего мира — научно исследовательский комплекс и центр наших разработок, Неон Хаос — так он называется.

— Это оружие… — Кальвин кивнул на стержень, — оно тоже сделано там?

— Да, — кивнул Араун, — хотя это устаревшая модель.

— Устаревшая, — Кальвин покачал головой. На что же должна быть похожа более новая, если и эта была способна приносить такие разрушения?

— А ваша принцесса? Где она находится? — рискнул спросить Кальвин.

— Принцесса не любит суету, — произнес Араун, — она живет отдельно, на другом конце города, у подножья горы. Я провожу вас к ней.

— Вы все свободны до дальнейших распоряжений, — объявил Араун отряду. — Тенио и Рона, идете со мной в качестве сопровождающих. И еще… — Араун достал из своей сумки нечто вроде плаща. Тонкая скатка, развернувшись, оказалась целым комплектом одежды. Ткань, если это была именно она, казалась настолько тонкой, почти прозрачной. Однако, как объяснил Араун, она была способна противостоять даже магической атаке.

— Мне следует надеть это? — Кальвин с сомнением оглядел предложенные ему вещи. Они были темного, почти черного цвета, и сильно отличались от одежды самого Арауна и Роны.

— Нам ни к чему привлекать излишнее внимание. Возвращение принца может повергнуть людей в смятение и отвлечь их от своих обязанностей, а мы не можем позволить себе такой сбой в работе. Существование нашего народа держится на дисциплине и четком распределении функций.

— Хорошо–хорошо, я понял, — Кальвин подумал немного и снял с себя шаль и куртку. Поверх рубашки он натянул предложенную ему одежду, на которой карманов было едва ли не больше, чем всего остального. Воротник–стойка жестко врезался в шею, но Кальвин все же застегнул его, хотя долго провозился с замком. Араун помог ему, просто защелкнув его одним плавным движением. Молния — так он назвал он эту странную металлическую ленту, соединяющую две половинки куртки. За ними последовали брюки и просторная накидка с широкими рукавами, доходящими до локтей того же цвета. А голову его теперь скрывал глубокий капюшон.

— Теперь идемте, — Араун начал спуск по длинной, широкий лестнице. Как оказалось, она вела с самой вершины горы. Цвет самой горы был насыщенно изумрудный, как и тот лес, который оказался лишь иллюзией. Кальвин заморгал, когда среди камней ему вновь почудились толстые стволы деревьев. Иллюзия, да?

У лестницы не было перил, однако Кальвину показалось, что от падения в пропасть с этой огромной высоты их отделял тонкий, светящийся золотом, барьер.

— Молчите и старайтесь не вертеть головой. Смотреть можно, но задавать вопросы не стоит, пока мы не прибыли во дворец принцессы, — напомнил ему Араун, пока они спускались по лестнице. — Как я уже говорил, излишнее внимание нам ни к чему. Когда принцесса решит, о вашем возвращении будет объявлено всенародно.

— Э… моем возвращении? Разве я уже был здесь раньше? — смущено почесал щеку Кальвин.

— Ваше высочество рождались здесь много раз на протяжении веков, это и есть ваша Родина, — туманно пояснил Араун.

Спуск закончился внезапно, и Кальвин поспешно натянул капюшон поглубже. Маленький отряд окунулся в суету городских улиц. Не вертеть головой? Араун просил невозможного. Такого города Кальвин не видел никогда в жизни. Ему просто не с чем было сравнивать. Улицы, на которых могли бы поместиться в ряд несколько колонн всадников, протянувшиеся между идеально прямыми линиями домов. Дверей в них не было. Вместо них Кальвин заметил все то же защитное поле. Люди входили и выходили из дверей, двигались по сторонам улицы, хотя на самом деле никакой суеты, обычно присущей такому огромному городу, не было. Кальвин не заметил ни одного праздно шатающегося человека. Почти все были одеты в такие же костюмы, что и у него, лишь цвета немного различались. Здесь они были всех оттенков, однако, ни одного яркого или теплого Кальвин так и не увидел. Унылые сочетания зеленого, серого, синего и их оттенков.