Точка бифуркации

— Это пройдет.

— …

— Я сказал, тошнота — это скоро пройдет. Она всего лишь отзвук, эхо, ведь внутри тебя нет монстра, который бы каждую минуту, каждый час уничтожал твое тело и душу.

— Если бы я мог я бы принял всю эту боль, что терзает вас на себя, — тихо ответил Мизар.

Казалось, Сай удивился, услышав эти слова.

— Ты не можешь, никто не сможет выдерживать эту боль. Поэтому тебе незачем беспокоиться обо мне. Выполняй то, что я приказываю тебе, этого будет достаточно. А сейчас иди, незачем кому–то видеть моего советника в таком виде. Это вызовет ненужные вопросы. — Мизар вздрогнул, увидев выражение лица короля — сосредоточенное, оттаянное и жесткое. — Ты ведь понимаешь, что даже я не выйду сухим из воды, если станет известно о том, что я заключил сделку с Безумным Богом.

Часть 3

Быстрая тень легко перебегала, прячась то в одной, то в другой нише. Сейчас по Торквемаде нельзя было передвигаться любому, у кого были знаки отличия выше, чем ранг купца. Сердце Охары сжалось. 'Мизар, смотри, во что превратился город'. Кутаясь в охристого цвета плащ, она прошла мимо грабивших какую–то лавку оборванного вида людей, мимо двух парней, цепляющихся к девушке. Лента в ее волосах указывала, что она была прислужницей в трактире. Не оборачиваясь, она скользнула мимо стаи людей сомнительного происхождения, которые разносили вдребезги карету какого–то дворянина. Но, даже видя, что происходит в ее родном городе, она была бессильна что–то изменить. 'Мизар, видишь, ты отсутствуешь, и вот во что превратился город без власти, город, в котором этикет и манеры всегда ставились на первое место. Где ты Мизар? Даже если ты ненавидишь меня, даже если тебе безразличен и этот город, и эта страна, ты нужен ей. Сейчас ты единственный, кто способен что–то изменить, ведь у тебя есть это право, повелевать всеми ими. Но, наверное, ты даже не помнишь о нас. Ты служишь господину, что стал для тебя дороже даже собственной невесты….'

Преодолев бегом последние десятки метров до их временного убежища, Охара скинула плащ и привались спиной к дверям башни. Отдышавшись, она открыла дверь, прошла к очагу и не смогла сдержать улыбки. Котелок был полон ароматного рагу, дети ждали ее возвращения, но как долго она сможет в этом хаосе скрывать их происхождение? Эта башня все еще служила домом Гильдии, но самой Гильдии воров уже не существовало.

— Охара, мы все приготовили!

— С возвращением, сестренка Охара, — стайка детей высыпала из–за занавеси, которая разделяла круглую площадку башни на жилую и кухонную часть. Но сегодня ночью они будут вынуждены покинуть это место. В конце концов, и та часть Гильдии, что еще осталась после ухода Тенио и остальных, будет потеряна. Сможет ли она найти человека по имени Йон, о котором однажды написал ей в том единственном письме Тенио? Она не знала, но сейчас оставаться в Торквемаде было опасно даже для нее, тем более, что она была второй претенденткой на престол.

'Мизар, мы больше не можем ждать тебя. А сама я не обладаю никакой властью. Возможно, Ксанада перестанет существовать как монархия. А может, потеряет свою самостоятельность в качестве государства, но я не могу ничего сделать. Ничего', — думала она.

— Сестренка Охара, вот здесь, взгляни сюда! — самый маленький из детей, светловолосый и веснушчатый мальчишка, подбежал к ней, размахивая сложенным свитком.

— Тише, Рика, что ты делаешь? Забыл, что я говорила тебе о ТОМ человеке? Нельзя резко говорить Охаре о нем… — прошипела, удержав его за руку, старшая из девочек с двумя черными косами — Мариша.

— Что это? — устало спросила Охара. Она присела на стул, расправив юбки, которые она теперь была вынуждена носить, и которые ненавидела.

— Письмо, — пискнул уже порядком напуганный Рика.

— Письмо? От кого же? — Охара протянула руку и взяла из руки мальчика свиток. Но едва взглянув на печать, скрепляющую свиток, глаза ее расширились. Она вскрикнула: — Это от него?!

— Видишь, что я тебе говорила, лучше уйдем, — Мариша потянула за собой Рику и подгоняя других детей. Но Охара не обратила на них внимания. Неужели, неужели ее молитвы были услышаны, и он действительно мыслил в одном с ней ключе? Невероятно и все же… Дрожащей рукой она сорвала печать, и принялась читать письмо. Всего две строчки содержались в нем. Две строчки: 'Я возвращаюсь. Мизар Фон Грассе Рейгн. 'Рейгн' И именно это слово заставило Охару зажать рот ладонью. Непрошенные слезы скрытой радости выступили у нее на глазах.

Часть 4

— Э… госпожа Ризель? — Кальвин улучил момент, когда поблизости не было Гвен или Руи, и он мог подойти к главе Гильдии Риокии.

— А, юный ассистент нашего профессора, — мелкие светлые кудряшки качнулись, когда Ризель склонила голову. Как заметил Кальвин, она была несколько выше его ростом. Ее элегантный наряд был чересчур экстравагантным для такого времени. Впрочем, ее совершенно не смущало, что подол ее длинного платья волочится по пыли лесной дороги. Весна уже вовсю диктовала свои права в королевском заповеднике. Солнечный свет лился сквозь молодую зеленую листву на деревьях, прыгали по ветвям прыткие белки, пару раз Кальвин замечал вдалеке стайку оленей. Он вспомнил тот первый день, когда они встретили в этом лесу Ренье. Тогда они с Гвен приняли его за простого молодого егеря. С тех пор многое изменилось, слишком многое.

— О вчерашнем дне… Я хотел спросить вас о том, что произошло вчера, — наконец, Кальвин решился задать мучавший его вопрос.

Ризель бросила на него косой взгляд, бегло оглядев его фигуру. Кальвин поежился. Конечно, он странно выглядел. Но с этим ничего не поделать. Его волосы, хотя и были собраны в хвост, но все равно свисали ниже поясницы. А шаль на его плечах, цвета глубин моря, еще меньше подходила для похода. Но, как с ужасом понимал Кальвин, он уже как–то свыкся со своим новым образом, тем более, что каждый раз, как он встречался с тем странным парнем, в точности похожим на него, его волосы снова отрастали. Хорошо, что еще тот странный балахон он все же вымолил у Гвен спрятать в своей сумке.

— Вчера ты, признаюсь, удивил меня. Мало того, что изменился — не думала, что волосы у людей могут расти так быстро — хотя тебе идет, — при этих словах Ризель, звучавших как сомнительный комплимент, Кальвин скривился. Женщина добавила: — Но когда мы вошли, ты выглядел так, словно призраков увидел.

— Я… Гвен мне ничего не рассказывала, а ваша дочь как видит меня, так пугается. Мне больше некого спросить о том, что все же произошло вчера.

— Что именно ты бы хотел узнать? — казалось, прошла вечность, пока Ризель все же поправила свои очки и обратила свой взор на идущего рядом с ней юношу.

— Не было ли чего–то странного во вчерашних событиях? Ваши ощущения, замечания, явления — все что угодно.

— Странный вопрос, уже само то, что наша Гильдия, оплот драгоценного знания, была захвачена этими неотесанными людьми из Сейма, да еще по наущению королевского доктора, само по себе выше всякого нормального течения событий. Но мы оказались заложниками ситуации, хотя я позаботилась о том, чтобы переправить все лабораторные комплексы и все ценное с особым торговым караваном в Таару.

— В Таару? Но когда вы успели? — Кальвин выглядел потрясенным.

— Простая предусмотрительность, ну и Руи очень помогла мне.

— Руи? Ах да, я совсем забыл о ее способности, — Кальвин приложил ладонь к голове.

— Да, моя Руи особенная, кажется, ее называют Дитя Хаоса, но я знала, на что шла, когда нашла ее отца.

— ЧТО? — Кальвин едва не споткнулся, — вы действительно заранее желали такой судьбы своему ребенку?!

— Это был просто эксперимент, но я люблю свою дочь, и всегда буду любить. Она ничем не отличается от обычных детей.

— Но судьба всех детей… — Кальвин ин отвел взгляд.

— Я знаю, но не верю в эти слухи. Руи абсолютно нормальный, здоровый ребенок. У неё не бывало даже серьезной простуды. Я не верю, что высшие силы, что следят за ростом Древа, могу оказаться настолько жестокими, что отнимут жизнь из простой прихоти. — В голосе Ризель зазвучала стальная решимость. — И я буду бороться за нее до конца. О…