Натюрморт (в сокращении)

Нет. Я не хочу отсюда уезжать. Прошу вас, не позволяйте меня забирать.

Все утро в палате толпился народ: приходили прощаться медсестры и нянечки, забегали студенты, заглядывали врачи. Словно я уже умерла.

— Так, я думаю, все. Можно ехать. — Вдруг объявил Уоррен, входя в палату.

— Вы будете держать нас в курсе? — спросил доктор Кийт.

А в полицию кто-нибудь позвонил? Знает ли детектив Спинетти, что меня выписывают?

— Конечно, — заверил его Уоррен. — Вы первый услышите о малейшем улучшении ее состояния.

— Все-таки имейте в виду, что в Винневуде при больнице Ланкено есть прекрасный реабилитационный центр…

— Я уверен, это не понадобится, но спасибо вам. Спасибо вам всем, — сказал Уоррен. — Вы были так добры к Кейси и ко мне. Нет слов выразить, как я вам благодарен.

Кейси услышала, что кто-то даже начал всхлипывать.

— Но теперь пришла моя очередь заботиться о Кейси, — продолжал Уоррен. — Будем надеяться, что в следующую нашу встречу моя жена сможет поблагодарить каждого из вас сама.

— Будем надеяться, — эхом откликнулись все.

Послышался скрип каталки.

— Ну, вперед, — сказал Уоррен.

— Осторожнее голову, — предупредил кто-то.

Сильные руки подхватили Кейси, переложили ее с кровати, которая за последние три месяца стала ей домом, на узкую каталку и выкатили из палаты.

— Принести вам чего-нибудь, мистер Маршалл? — спросила Пэтси. — Я могу попросить домработницу сварить свежего кофе.

— Хорошо бы джина с тоником.

— Значит, джина с тоником.

— Налейте и себе тоже. День был суматошный, мы оба заслужили отдых.

— Да? Спасибо, мистер Маршалл. Я сейчас.

— Пэтси… мы же договорились обходиться без формальностей. Называй меня Уоррен.

Удовлетворенный вздох.

— Я сейчас, Уоррен.

— Джин в шкафчике над баром, — кинул он ей вслед. — А тоник должен быть в холодильнике.

— Я найду. — Шаги Пэтси затихли на лестнице.

— А тебе, милая? — спросил Уоррен, заботливо кладя руку Кейси на лоб. — Хотел бы я принести чего-нибудь и тебе. Ты в порядке? Ты хоть понимаешь, где ты?

От его прикосновения сердце Кейси забилось чаще, как и всегда. Только раньше им двигала страсть, а теперь — страх.

— Должно быть, ты устала, — продолжал он. — Дорога, вся эта суета. Но теперь тебе наверняка уютно и спокойно. Ты в своем доме. Нравится тебе новая кровать? Надеюсь, удобная — стоит целое состояние. А когда ты поправишься, мы продадим этот мавзолей и купим все новое, как ты мечтала. Яркие, чистые цвета. Хорошая идея?

Идея-то неплоха, размышляла Кейси, не понимая, почему ее муж так мило с ней разговаривает. В комнате есть еще кто-нибудь?

— Я перебрался в спальню твоих родителей, — продолжал он. — Она не связана у меня с неприятными воспоминаниями, так что я временно обосновался там.

Ты перебрался в родительскую спальню?

— Я подумал, что тебе нужна собственная комната. Твоя кровать обращена к окну, и если ты чуть вытянешь шею, то увидишь ивы на берегу реки. Ты слышишь меня, Кейси? Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я дома — вот все, что я понимаю. В бело-сиреневой спальне, той самой, которую мы делили с тобой с того дня, как ты переехал сюда.

Зазвонил телефон, Уоррен поднялся.

С какого кресла, интересно? В кремовую и лиловую полоску? Или того круглого с цветастой обивкой?

— Алло? — сказал Уоррен. — А, привет, Гейл. Да, Кейси хорошо. Мы приехали ближе к обеду. Прости, да, я обещал позвонить, но закрутился.

А я весь день пролежала одна. Заходила Пэтси, включала телевизор, мерила давление. Заглядывал Уоррен, что-то двигал, устраивал. Потом я заснула, а проснулась, только когда начались пятичасовые новости.

— Да, сначала давление немного подскочило, но теперь в норме. Вот почему я хочу несколько дней не принимать никого. Я понимаю, ты волнуешься и хочешь ее видеть. Цветы, которые вы с Джанин прислали, изумительны. Я поставил их на столик у ее кровати.

Кейси принюхалась и уловила запах ландышей.

— Я просто хочу дать Кейси время адаптироваться… Спасибо. Конечно. И будь добра, позвони Джанин… Ладно. Отлично. Конечно. Пока. — Он повесил трубку. — Гейл передает привет и говорит, что должна многое тебе рассказать. Это все ваши секреты. Еще она просила тебя поцеловать. — Уоррен поцеловал ее в щеку. — Любой предлог поцеловать мою девочку…

Послышалось звяканье льда в бокале.

— Ну как? — спросила Пэтси, входя в комнату.

— Все хорошо. По-моему, Кейси здесь удобно.

— А сам-то?

— Сам? Мне полегчает после первого же глотка. Спасибо.

— Не слишком крепко?

— Слишком крепко не бывает.

— Миссис Сингер оставила ужин в духовке. Я ее отпустила.

— Спасибо. Я и не думал, что уже так поздно.

Кто такая миссис Сингер?

— Давно она у вас работает? — поинтересовалась Пэтси.

— С тех пор как Кейси попала в больницу. Один я не справлялся.

— Конечно, такой огромный дом. А раньше у вас не было помощников?

— Кейси не хотела. Когда она росла, дом был полон слуг, и она старалась не вспоминать об этом.

— Понимаю, — сказала Пэтси, хотя явно ничего не поняла.

— Дважды в неделю приходили убираться, — сказал Уоррен.

— А готовил кто?

— Ну, мы в основном ели в городе, особенно когда оба работали. Если Кейси оставалась дома, она варила какие-нибудь макароны. Если я приходил рано, я жарил мясо.

— Получалось?

— Исключительно получалось. Просто великолепно.

— Ого!

— Ты должна как-нибудь попробовать, при условии, что ты любишь чеснок.

— Очень люблю.

Ну разве не прелестно?

— Это хорошо. Потому что мое мясо — чистый чеснок. Пройдет не один день, пока сможешь поцеловаться с бойфрендом.

— Тогда очень удачно, что у меня нет бойфренда. Нелегко встретить человека в этом городе, поверь.

Так, все ближе к делу!

— Да, но я думаю, тебе все-таки это удалось.

— Как и тебе, — улыбнулась Пэтси. — Я была замужем. Мы в разводе, — быстро добавила она. — Кажется, он сбежал в Лос-Анджелес. Ему все говорили, что надо становиться актером и прочее.

Опять зазвонил телефон.

— Прости, — сказал Уоррен и снял трубку. — Алло? Привет, Джанин. Как дела?

— Налить еще? — шепотом спросила Пэтси.

— Да, пожалуйста, — ответил Уоррен. — Да, Джанин, это Пэтси. Она предложила мне чашку чаю. Напряженный был день… Да, сказал, что позвоню. Гейл уже звонила. Я просил передать тебе… Да, правильно. Потому что, я думаю, Кейси нужно акклиматизироваться. Давление слегка повышено… Да, в субботу нормально. И спасибо за цветы. Ладно, в субботу увидимся. Пока. — И он повесил трубку.

Вошла Пэтси — снова звякнули кубики льда.

— Попробуй этот.

— Мм. Даже лучше, чем первый.

— Спасибо. И что Джанин?

— Непотопляема. Настанет конец света, и выживут только тараканы и Джанин.

— Похоже, ты ее недолюбливаешь.

— Ну, скажем так, она хороша в малых дозах. — Снова зазвонил телефон. — Прямо коммутатор центральной телефонной станции.

— Ответить? — предложила Пэтси.

— Нет, не нужно. Алло, — буркнул он, сняв трубку. И после долгой паузы: — Ах да, Стив. Прошу прощения. Я совсем забыл. Подождите полминуты, пока я найду эту папку…

— Давай я принесу, — вызвалась Пэтси.

— Принеси, пожалуйста, мой портфель, он в кабинете внизу, — прошептал Уоррен. — Рядом с большим дубовым столом.

— Я мигом.

— Да, мне сейчас принесут портфель… Что ты делаешь, черт тебя побери! — зашипел вдруг Уоррен. — Ты что, не знаешь, что звонки можно отследить?

Кто это звонит?

— Да, здесь, — продолжал он. — Я сейчас рядом с ней. Ей лучше с каждым днем.

— Вот, — выдохнула Пэтси, вбегая в комнату.

— Спасибо. Прости, дело строго конфиденциальное, — немного замялся Уоррен. — И пожалуйста, закрой дверь… Да, Стив, прошу прощения. Спасибо, что подождали. Еще минутку, я только найду контракт…