Страница 5 из 20
Советская юридическая наука изобиловала различными исследованиями, направленными на «имплантацию» указанных постулатов марксистско-ленинской философии в теорию уголовно-процессуального познания и доказывания. Причем дальше всех в этих вопросах, безусловно, продвинулись представители так называемой информационной теории доказательств, возникшей в 1960-е гг. По справедливому высказыванию Ю. К. Орлова, она зародилась в самый разгар кибернетического бума и была обусловлена передовыми кибернетическими идеями и теориями того времени; она явилась мощным толчком для интенсивной разработки информационного аспекта теории доказывания, максимального использования достижений кибернетики в теории доказательств46. Ими была выдвинута идея о доказательственной информации как о сигнале, поступающем из объективной действительности в сознание субъекта доказывания и формирующем там некий «отпечаток»47. Данная концепция на первое место в понимании доказательств ставит сведения (информацию), имеющие значения для уголовного дела, которые в процессе расследования и судебного разбирательства получают органы дознания, следователь, суд. Однако при этом подобные сведения должны восприниматься в единстве с их источником – лицом или материальным носителем, без которого их существование и восприятие просто невозможно48.
Информационная теория доказательств не утратила своего влияния и в постсоветский период развития уголовно-процессуальной науки, приобретая все новых сторонников. В частности, Л. Д. Кокорев и Н. П. Кузнецов в своей монографии, посвященной доказательственному праву и вышедшей в свет в 1995 г., отмечали, что единственным средством доказывания в уголовном процессе являются доказательства, которые представляют собой фактические данные (сведения о фактах), полученные из перечисленных в законе источников определенными законом способами, на основании которых устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела49. Близкими по существу подходами характеризуются работы Р. С. Белкина50, С. А. Шейфера51, В. С. Балакшина52 и рядя других современных ученых. Итогом развития информационной концепции доказательств явилось фактическое введение ее основных положений в текст нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. При этом, согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ, в качестве доказательств допускаются различные показания, заключения и иные информационные ресурсы, содержащие сведения, имеющие значение для уголовного дела.
В целом поддерживая информационную теорию доказательств, мы вместе с тем считаем, что в современных условиях она не должна «застаиваться на месте», особенно в своем первозданном виде, обусловленном жесткой связью с постулатами марксизма-ленинизма. На сегодняшний день она нуждается в дальнейшем развитии. Тем более что в науке и практике уже выявились определенные недостатки информационной теории, например полное игнорирование логической стороны доказывания и отрицание роли доказательственных фактов53. Представляется, что в настоящее время нет никаких причин, создающих препятствия для гармоничного наполнения этой разработанной советскими процессуалистами концепции современными идеями и представлениями о закономерностях восприятия обстоятельств объективной реальности, о состязательных началах уголовного судопроизводства и т. д. В подобном контексте обновленная информационная теория доказательств вполне может выступить в качестве методологической основы для современных подходов к механизмам установления обстоятельств уголовного познания и сущности отдельных средств процессуального познания, в частности предусмотренных ст. 83 УПК РФ протоколов (результатов) «невербальных» следственных и судебных действий.
§ 1.2. «Невербальный» способ познания в уголовном судопроизводстве
Рассматривая возможность использования обновленной информационной теории доказательств в качестве методологической основы для изучения сущности и особенностей различных средств познания в уголовном судопроизводстве, необходимо обратить внимание на немаловажное обстоятельство. Несмотря на полувековую историю развития данной теории, практически не исследованным остается один из ее важнейших вопросов – вопрос, связанный с закономерностями восприятия субъектами познания отраженной информации, т. е. тех сведений, которые поступают к ним от объектов познания. Большинство отечественных процессуалистов и криминалистов традиционно оставляли эти проблемы за рамками своих исследований, видимо, считая такие закономерности самими собой разумеющимися и основанными на неоспоримом постулате марксизма-ленинизма о возможности отражения объективной реальности в сознании субъекта. Авторы некоторых фундаментальных работ старались углубиться в диалектико-материалистические законы философии и позиционировали уголовно-процессуальное познание (доказывание) как разновидность высшей формы отражения, характеризующейся известной степенью субъективизма54.
Представители информационной теории доказательств продвинулись в исследовании данных вопросов гораздо дальше своих коллег. В частности, один из ее основоположников В. Я. Дорохов писал, что в мышлении человека существуют, взаимодействуют, движутся не вещи, не предметы, а их образы, понятия, сведения о них55. Похожие позиции прослеживаются и в некоторых других научных исследованиях того времени. Иными словами, советские ученые фактически приблизились к концепции познания (доказывания) обстоятельств уголовного дела на основе неких субъективных образов, запечатленных в сознании дознавателя, следователя, судьи. Однако эти научные идеи так и не получили своего дальнейшего развития, очевидно из-за потенциальной опасности возникновения определенных противоречий с марксизмом-ленинизмом. Как полагает Л. А. Воскобитова, проблема отражения сознанием человека объективного мира никогда не была предметом специальных философско-правовых исследований; юристы используют как догму утверждения о познаваемости мира именно благодаря отражению как всеобщему свойству материи56. Хотя справедливости ради следует обратить внимание на то, что советский диалектический материализм вовсе не отрицал наличия субъективных познавательных образов, а напротив, утверждал об их существовании57. Упоминание образов встречается и в работах В. И. Ленина58. Но вместе с тем советские философы относились к данной проблеме с большой осторожностью, не выходили за рамки «дозволенного». В противном случае существовала реальная опасность перехода на позиции идеализма, который подвергался резкой критике. Например, Н. К. Вахтомин специально отмечал, что идеалисты извращенно толкуют активную роль субъекта в познании, превратив его в творца действительности, в некоего демиурга59.
В настоящее время более не существует никаких идеологических преград для возможности рассмотрения уголовно-процессуального познания (доказывания) вне зависимости от постулатов марксизма-ленинизма. Поэтому в современных условиях наибольшие научные усилия, связанные с развитием информационной теории доказательств, необходимо направить именно на исследование вопросов познания дознавателем, следователем или судом обстоятельств уголовного дела на основании мысленных образов, т. е. попытаться сделать то, чего так не хватало советской процессуальной науке.
Как мы уже отмечали выше, одним из базовых положений информационной теории доказательств является тезис о том, что субъект познания получает отраженную информацию от объекта посредством сигналов, передающихся в определенной форме. В кибернетике под сигналом обычно понимается тот или иной физический процесс, несущий информацию о событии, явлении, объекте, т. е. в определенном смысле выступающий в роли модели этих события, явления или объекта60. Таким образом, содержанием сигнала является сама информация, а его формой – способ передачи (например, изменение предмета, акустические колебания и т. д.). Дознаватель, следователь, судья, осуществляя познавательную деятельность посредством проведения тех или иных процессуальных действий, различным образом взаимодействуют с объектами познания, получая от них соответствующие информационные сигналы. В этой связи представляется достаточно справедливым выдвигаемый информационной теорией тезис, что механизмы психического отражения (восприятия, ощущения, представления) поступающих информационных сигналов и формирования на их основе определенных знаний об обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу, носят субъективный характер61. Но вместе с тем мы не можем согласиться с утверждением, что само психическое отражение имеет материальную сущность, поскольку связано с объективно существующей нервной системой и организмом человека. Рассмотрим этот вопрос более подробно.