Гравюры на ветре

* 20 *

Первую половину дня я старательно писала материал о лечении мигрени. Это была далеко не первая медицинская тема, над которой мне приходилось работать, поэтому особых сложностей я не испытывала. К обеду текст был готов, и я решила позвонить Герарду, чтобы согласовать содержание:

— Здравствуйте, это Елена. Мы с вами вчера беседовали о статье…

— А, конечно, конечно. Рад слышать! — вот уже часа три, как я сидел с телефоном в руках, ожидая ее звонка. Как это право смешно, что ей приходится напоминать мне, кто она такая. Будто бы за эту ночь я мог забыть о нашем знакомстве. — Как ваша работа? Все ли удалось написать?

— Да, я собственно по этому поводу вас и беспокою. Скажите, каким образом можно переслать вам текст?

Этих слов я ждал со вчерашнего вечера. Каким образом? Ясное дело, по почте. Это же так просто — вы отправляете, я принимаю… Но нет. Еще не осознавая всего размаха бедствия, которым мне грозила эта встреча, я решил кинуться в омут манящих, но запретных отношений. А что, собственно, такого? Кто меня осудит, если я буду просто общаться с молодой красивой женщиной? Я могу даже пригласить ее к себе домой — Артуру и Карине нравится, когда я знакомлю их с интересными людьми… Это же лишь слова, беседы, не имеющие ничего общего с пороком.

— Елена, знаете, — я перевел дыхание, — у нас все еще не подключили компьютеры… И потом, я не успел в прошлый раз поговорить о вашей болезни. Понимаете, я сейчас пишу монографию о мигрени, и любой нестандартный случай для меня хорошая находка. Может быть, именно вы подтолкнете меня к еще одной новаторской идее…

— Да? С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, — ее нежный голос сводил меня с ума.

Я посмотрел в еженедельник и удостоверился в том, что на сегодня все пациенты закончились:

— Если вас не затруднит, то мы могли бы встретиться у нас в клинике.

— Хорошо, а когда?

— Я уже свободен, поэтому решать вам.

Немного помолчав, она ответила:

— Если я подъеду к вам часов в пять, будет нормально?

— Абсолютно. Жду вас в своем кабинете…

Положив трубку, я стала потихоньку собираться. Мне еще надо было заскочить в один ресторан, чтобы написать небольшую заметку — с некоторых пор кроме критики и разнообразных рекламных статей, я начала вести еще и рубрику новостей ресторанного мира, что доставляло мне немало удовольствия. Не знаю почему, но всевозможные кафе, кондитерские или заведения высокой кулинарии действовали на меня успокаивающе. В них мне легко и сочинялось, и мечталось. Можно сказать, что поверхностное соприкосновение с этим бизнесом было моим хобби и позволяло чувствовать себя частью современного мира…

Чем ближе стрелки пододвигались к пяти, тем учащеннее становился мой пульс. Что я себе напридумывал? Не слишком ли сильно позволил разыграться фантазии? Сейчас у меня есть повод для встречи, а что будет потом? У меня может элементарно не хватить смелости…

— Да, да, входите, — услышав стук, я забыл обо всем, и устремился к двери.

— Я не сильно опоздала? — Елена звякнула застежками пушистой черной куртки.

— Нет, вы удивительно точны. А что, на улице снова стало холодно?

Ее смех наполнил кабинет смыслом:

— Вас удивила моя одежда? Не обращайте внимания — мне почти всегда зябко. Даже в такие солнечные дни, как сейчас.

— Это интересно, — я попытался напустить на себя ученый вид. — Такой симптом может многое объяснить. Давайте присядем… Расскажите мне, в какое время суток у вас обычно начинаются приступы головной боли?..

Почти час мы проговорили обо мне. Неужели, он действительно сможет мне помочь? Это казалось невероятно, но как хотелось в это поверить! Мигрень? Я всегда думала, что именно так называется то, чем я больна, но по словам Герарда, этот диагноз был мне поставлен ошибочно.

— Так как же на самом деле именуют медики мой недуг?

— Зачем вам нужны все эти скучные термины? — он снял очки и аккуратно положил их возле стопки медицинских карт. — Я вас уверяю, вылечить это мне не составит труда. Все очень просто — я сейчас дам вам порошки, вы пройдете трехнедельный курс и, если не станет легче, снова придете ко мне на прием.

Меня немного смутила такая постановка вопроса:

— Не знаю, потяну ли я вашу терапию по деньгам.

Герард махнул рукой:

— Забудьте об этом. Я же сказал, что вы для меня интересный случай нетипичной мигрени. У меня в книге будет целая глава посвящена этому вопросу. Так что успокойтесь и… Вот, возьмите, — он вытащил из стола целлофановый пакет с бумажными насквозь пропахшими имбирем фунтиками. — Будете принимать два раза в день до еды, разводя в теплой воде.

— Спасибо… — я замялась. — Даже не знаю, как мне вас отблагодарить?.. Просто как-то не удобно…

— Поверьте мне, Елена, — он сказал это с каким-то странным выражением лица. — Все немного не так, как вам кажется. Давайте не будем говорить о вопросах благодарности. Просто потому что… Просто потому что не будем. Ладно?

— Да, — от неловкости я улыбнулась.

Что означают его слова? То, что он ко мне неравнодушен? Нет, это невозможно. У него такой увлеченный медициной вид. Он женат, занимается любимым делом… Очень хороший человек. Редкий. Да, так и есть. Попался на моем пути действительно порядочный человек, а я не хочу в это верить. Привыкла не пойми к кому, вот и шарахаюсь от любого проявления человеческих чувств…

На душе потеплело. Я успокоилась:

— Мы же еще хотели посмотреть мою статью.

— Да, да, само собой! — я обрадовался возможности продлить наше общение.

Взяв из Елениных рук тонкие сиреневатые листы, я попытался подумать о деле. Подумать о деле? Нет, я не могу сказать, что все это время мне не удавалось внимательно ее слушать. Я даже умудрился поставить ей диагноз и прописать лекарство, но… Это было очень сложно. Пока она отвечала на мои вопросы, я только и делал, что разглядывал ее красиво очерченные губы, следил за выражением глаз, любовался едва уловимыми движениями бровей… И с трудом вслушивался в то, что Елена говорила. Статья… Надо внимательно прочитать, что я там надиктовал ей, иначе Салтанат, увидев публикацию, меня линчует.

— А можно, я возьму текст с собой, а утром позвоню вам?

Она нахмурилась:

— Мне бы его завтра уже сдать редактору. А так получится очень долго…

Этот номер у меня не прошел. Придется искать что-то еще:

— Да, ну что ж. Надеюсь, что вы не сильно будете скучать, пока я все внимательно прочитаю?

Она кивнула, а я нацепил очки и погрузился в изучение текста. Исправлять практически ничего не пришлось, поэтому уже через пятнадцать минут я отдал ей страницы с небольшими карандашными пометками.

— Вот, кажется и все. Звоните мне, если начнется обострение на лекарства. Не стесняйтесь…

Она убрала бумаги в сумочку… Встала… Надела куртку… Застегнула неподатливую скрипучую молнию… Сделала шаг в сторону двери… У меня оставалось меньше минуты на то, чтобы придумать еще один, пусть даже идиотский повод для встречи. Быстрее, быстрее! Вот! Есть! Догадался! Будем надеяться, что это сработает:

— Елена, скажите, а нет ли у вас знакомых, которые разбираются в компьютерах? А то видите ли какая ситуация — здесь все время что-то ломается, да и вообще работать невозможно из-за пациентов, а дома сгорел мой ноутбук. Надо пойти в магазин, что-то выбрать, а я, как многие медработники, абсолютно далек от техники. Поможете?

— Конечно! — она радостно встрепенулась. — Как хорошо! Вот я вам и пригожусь. Сегодня свяжусь с моим одноклассником, он обязательно расскажет, что и как надо покупать. Тогда я позвоню вам завтра?

— Да. Можете завтра, а можете и сегодня. Ничего страшного, компьютер мне нужен как можно быстрее, поэтому, если что-то удастся узнать, наберите мой номер. Хорошо?