Страница 6 из 13
В целом же дифференциацию представленных выше институциональных и общественных структур следует проводить по нескольким основаниям:
– направлению деятельности (качественный критерий);
– составу участников (общественные структуры, актуализирующиеся под тем или иным национальным флагом и аналогичные структуры, имеющие международные репрезентативные образы).
Что касается содержательного аспекта сравнительного правоведения, то, как уже отмечалось, он имел несомненные как сугубо количественные, так и качественные изменения.
Проведем краткий ретроспективный анализ означенных выше эволюционных преобразований, произошедших в несущих образах droit comparé начиная с 1900 года и по настоящий период времени.
Итак, Congrès internatio
Прежде всего это проблема сущностной оценки компаративно-правового направления в юриспруденции. Одни исследователи видели в нем черты исторической науки, по сути отождествляя сравнительное правоведение и сравнительную историю права. Такова была научная позиция итальянского исследователя Э. Карузи. Другие пошли по пути дифференциации исследований в подобной области. Так, Н. Сугияма предлагал разделить все существующие течения компаративно-правового научного поиска на четыре основные направления – школа этнографической юриспруденции (подобно сравнительному языкознанию, исследователи этой школы устанавливали историческую общность и связь в развитии права различных народов); школа группового сравнения, близкая первой; школа сравнительной философии права (представители этой школы считали, что установление закономерности развития права и его общих принципов по материалам одной страны если и возможно, то малопродуктивно и малодостоверно); школа, устанавливающая принципы общего права цивилизованных наций[45]. Третьи настаивали на том, что сравнительное правоведение следует считать автономной научной дисциплиной. В частности, представленной научной позиции придерживался швейцарский исследователь Э. Рогэн[46].
Следующим немаловажным направлением в научном поиске исследователей начала ХХ века стала проблема конструирования «мирового права». Как подчеркивает в данном случае профессор А. К. Саидов, «речь в данном случае шла уже не только о том, чтобы обнаружить единство права, скрытого под национальными формами, но и в том, чтобы практически выработать единое право, которое было бы залогом мирового сотрудничества»[47]. Адептом данного направления в юридической компаративистике следует считать французского исследователя А. Л. Леви-Ульмана. Организационными базисами для развития данного научного направления стали прежде всего различные юридические начинания, проводимые в рамках Лиги Наций.
Также не следует забывать, что 1900 год стал не только годом проведения Первого международного конгресса по сравнительному правоведению, но и годом вступления в законную силу Германского гражданского уложения. Отныне бесконкурентное существование Французского гражданского кодекса в цивилистическом пространстве Европы стало невозможно. Напротив, базисы двух принципиально отличных гражданско-правовых систем – пандектной и институциональной – предложили европейскому миру свои весомые доводы для оценки, анализа и даже подражания. Таким образом, юридическое сообщество стало свидетелем рождения двух направлений цивилистической мысли.
Определенный прогресс был достигнут и в географии компаративно-правовых исследований. Их спектр по сравнению с девятнадцатым столетием существенно расширился. Исследователи все больше акцентировали внимание на синхронном сравнении различных действующих правопорядков, нежели уходили в ретроспективные научные изыскания в отношении отечественных юридических образов.
Эволюционировали и сами объекты сравнительно-правового анализа. Если ранее сопоставление велось прежде всего в отношении законодательного материала той или иной страны или группы стран, то теперь в зону компаративного поиска включалась и юридическая практика, и доктринальные конструкции, и ретроспектива вопроса по той или иной рассматриваемой проблематике. Таким образом, концепция сравнительного права пришла на смену концепции сравнительного законодательства, доминирующей в предшествующем, девятнадцатом, столетии.
В целом же, как подчеркивает М. Ансель, сравнительное правоведение начала ХХ века развивалось согласно следующим теоретическим модусам:
– зона компаративных исследований должна ограничиваться правом так называемых цивилизованных стран;
– сравнение должно проводиться только в отношении потенциально сравнимых между собой объектов;
– общность права не должна основываться только на формальной идентичности правовых норм[48].
Наиболее крупными теоретическими работами указанного периода времени следует считать многотомный сборник работ по юридической компаративистике под общей редакцией профессора Э. Ламбэра[49] и работу Дж. Вигмора, представляющую панораму различных правовых систем.
Указанное прогрессирующее развитие droit comparé было прервано в 1939 году, с началом Второй мировой войны. Ведущие центры Европы и США ограничивали или вообще прекращали свою работу в сложившихся политических условиях[50]. Многие исследователи эмигрировали за границу, оставляя в сохранности в лучшем случае собственную жизнь[51].
В послевоенное же время для сравнительного правоведения были открыты доселе непознанные грани развития.
Внешними детерминантами, вызвавшими к жизни качественный скачок в развитии droit comparé как направления гуманитарных исследований, стали следующие немаловажные события:
– перекраивание геополитической карты мира в условиях развертывания универсальной юрисдикции Организации Объединенных Наций, а также других региональных и отраслевых международных организаций;
– пошаговая институализация на европейском территориальном поле уникального по своей основе политико-правового образования – Европейского союза;
– распространение социалистического политико-правового модуса на многочисленные группы стран по всему миру;
– падение тотального империального господства европейских держав над территориями-доминионами в африканских регионах и Латинской Америке;
– открытие границ для проведения горизонтальной преемственности в отношении стран, некогда ведущих автономный и даже закрытый способ политико-правового хозяйствования.
Каким же образом указанные выше события повлияли на становление и развитие сравнительного правоведения?
Прежде всего следует говорить о качественном изменении юридической карты мира:
– окончательная институализация социалистической группы правовых систем[52], вслед за которым последовало и появление специфического направления в юридической компаративистике – «контрастирующего сравнения». Его идеологи в отличие от своих предшественников начала ХХ века в большей степени были настроены противопоставлять правовые системы, чем искать точки их сближения;
– нанесение на нее все новых и новых групп правовых систем. Сравнительно-правовой научный поиск отныне не ограничивался только анализом национальных правопорядков «цивилизованных стран»;
– перенесение несущих образов различных национальных правовых систем на чужеродную им почву. Так, в частности, Япония после Второй мировой войны в сугубо функциональных целях рецептировала Германское гражданское уложение, тем самым упростив открытие собственного экономического пространства для европейского рынка;
– появление большого числа первоначально смешанных правовых систем[53]. Речь идет прежде всего о правовых системах с молодой национальной государственностью, которые после обретения ими независимости развивались в рамках дуалистического правового модуса. С одной стороны, пытаясь возродить доколониальные правовые традиции, а с другой – пролонгируя с определенными изъятиями действие «цивилизованного» права страны-колонизатора. Так, в частности к середине – концу ХХ века мы смогли наблюдать становление различных дуалистических правовых систем в территориальных границах африканского континента;