Мать (CИ)

- Цирк какой-то, - сказал Гаев. - Так ты из тамбовских, что ли? И давно в Москве?

- С девяносто второго.

- А я - с восемьдесят девятого. - Он огляделся. - Вижу, не зря переехала. Жизнь удалась.

Он чувствовал себя ужасно глупо. Хотелось поговорить об их отношениях, но вместо этого он нёс какую-то чепуху. Эта баба положительно сбивала его с толку.

- Знал бы ты, чего мне это стоило, - сказала Светлана. - Когда перебралась в столицу, продала в Тамбове квартиру. Деньги шли три месяца и сгорели начисто. - Она отставила наполовину пустую кружку и посмотрела на Гаева. - Ну, ты допил?

- Сейчас, ещё немного.

- Честно тебе скажу - у меня нет желания раскрывать перед тобой душу.

- А зачем тогда в магазине клеила?

Светлана фыркнула.

- Ну и слово - клеила! Бррр.

- Знакомилась, - смягчил формулировку Гаев. - Я ведь ради тебя вино заказывал, на фирму ездил.

- Ты как будто считаешь это подвигом. Хотя для тебя, наверно, так и есть.

- Что значит "для тебя"? - обиделся Гаев.

- Для твоих лет. Сколько тебе? Двадцать один? Двадцать два? Знаю людей, которые в твоём возрасте открывали собственное дело.

- Чего ж тогда с ними не спишь?

Светлана поджала губы.

- С чего ты взял, что не сплю? - Она глубоко вздохнула. - И вообще, это тебя не касается. Я бы советовала тебе быть скромнее.

- С какой это стати?

- С такой, что моя благосклонность не бесконечна.

Гаев криво усмехнулся.

- Напугала! - Он поиграл пустой чашкой.

- Поставь её в посудомойку, - велела Светлана.

Гаев подчинился, затем пробурчал:

- Моя благосклонность тоже не резиновая.

Светлана будто не услышала.

- Ну что, всё? - спросила она, вставая.

- Да.

- Ну пойдём, я тебя провожу.

Проходя по коридору, Гаев бросил взгляд в гостиную. Там, на столике, стояла забытая бутылка "Монте Ллано" и два бокала - аперитив к вечернему угощению. В прихожей Светлана прислонилась боком к стене, обхватила локти ладонями и смотрела, как он обувается.

- Мне звонить или как? - поинтересовался Гаев возле двери.

- Я сама тебе позвоню.

- Хорошо.

Глава четвёртая

- Я прочитала у Карнеги, что надо улыбаться, - сообщила Марина. - Ну и улыбалась в метро. А ко мне подсел какой-то кавказец, положил ладонь на плечо и начал приставать. Вот и пойми вас, мужиков. - Она развела руками, обидчиво надув губки.

- И что, отфутболила чувака? - спросил Артём - стриженый ёжиком крепыш в футболке с портретом Роберта Планта.

- А ты как думаешь?

- Ты реально хочешь знать, что я думаю?

- Да.

Артём пожал плечами.

- Какая разница, какого папика доить?

- Ой, спец нашёлся! Ты где в метро папиков видел?

- Это ты у нас по папикам, не я.

Марина приняла оскорблённый вид. Стоявший рядом Гаев развязно посоветовал ей:

- По башке ему за такие шутки.

Артём мельком глянул на него.

- Не умничай.

- Я нормальных парней выбираю, а не папиков и не дятлов, - заявила Марина.

Артём презрительно выпятил губу.

- А дятлы - это кто? - полюбопытствовал Гаев.

- Ну, которые только долбят и кормят в ресторанах, - объяснила Марина. - Долбят и кормят. И всё.

Гаев ошарашенно уставился на неё, не в силах вымолвить ни слова.

- Зачем ты вообще книжки читаешь? - спросил её Артём.

- А ты не читаешь?

- Нет.

- Ну и зря.

- А зачем?

Маринку переклинило.

- Ну, надо же жизнь понимать!

- То-то тебе Карнеги помог понять жизнь. Небось, такой же придурок...

Маринка повернулась к нему спиной. Артём неторопливо прошёлся вдоль стеллажей с бутылками, увидел кого-то в проходе меж отделов и язвительно изрёк:

- А вот и вумановские олигархи подтянулись после заводской смены.

В отдел, стуча каблуками, вошла Ирка. Без улыбки поздоровавшись со всеми, намётанным глазом осмотрела полки с вином.

- Это кто убрал мой джин? Я его специально туда поставила.

- Я убрал, - сказал Артём.

- Совсем обнаглел?

- Тебя не спросили.

- Я сейчас администратора приведу.

- Приводи.

Артёму было по барабану. Через месяц он уходил в армию и напропалую хамил всем вокруг, не боясь последствий.

У Гаева зазвонил телефон.

- Да, алё, - сказал он, торопливо выходя в чайный отдел.

- Владимир? Привет, - услышал он голос Светланы. - Ты сейчас сильно занят?

- Да нет, вроде, - озадаченно произнёс Гаев, косясь на пожилую женщину с крашеными фиолетовым волосами, которая читала про себя состав на упаковке "Гринфилда".

- Послезавтра вечером что делаешь?

- Хм... Не знаю... - Гаев начал лихорадочно вспоминать, что у него послезавтра. - Дома, наверно, буду. А что?

- Хотел бы пригласить тебя на одно мероприятие. Сможешь?

- Пожалуй. А что за мероприятие?

- Да так... Пустяки. Клубный концерт. Мне там обязательно надо быть.

- Форма одежды - парадная?

- Вот ты у меня - умненький! Обожаю тебя. Ну ладно. Договорились. Я тебе ещё позвоню. Пока!

В телефоне пошли гудки. Гаев сунул телефон с футляр и самодовольно усмехнулся. Тоже мне, тамбовская принцесса. Не прошло и недели... А уж понтов-то было!

Она открыла дверь и смерила его взглядом. Подставила щёку для поцелуя, затем пропустила в квартиру.

- Это - твоя лучшая одежда? - спросила она.

- Да. Не нравится?

- Расстегни-ка верхнюю пуговицу на рубашке.

- Она уже расстёгнута.

- Значит, ещё одну.

Гаев расстегнул.

- Мм... даже не знаю. И обувь у тебя, конечно...

Гаев посмотрел на свои летние ботинки, которые он перед выходом даже протёр мокрой тряпкой.

- Что с ней не так?

- Ничего. - Светлана убежала в спальню, крикнула оттуда: - Ты проходи пока в гостиную. Я сейчас.

Поскольку встретила она его ненакрашенная, в шортах и футболке, это "сейчас" могло растянуться надолго.

По телеку шла футбольная передача. Пока Семак вколачивал голы в ворота несчастной "Тюмени", Гаев со смешанным чувством неприязни и зависти оглядывал уже раз виденный им интерьер: пузатые крашеные горшки на полках, электрический камин, панно в виде огромной слюдяной пластины, здоровенная картина в японском стиле с деревом на фоне багрового неба. Как в пещере. Агорафобия у неё, что ли?

Спустя сорок минут Светлана, наконец, привела себя в товарный вид и появилась на пороге, одетая в облегающее чёрное платье до колен, с открытым правым плечом. В правой руке она держала за уголок изящную красную сумочку. У Гаева захолонуло сердце.

- Ни фига себе!

Светлана усмехнулась.

- Теперь осталось тебя в порядок привести.

- А чего меня приводить?

- В таком виде я с тобой в клуб не поеду.

- Ну и не езжай. Подумаешь!

- Ой, вот только не строй из себя обиженного мальчика, - бросила через плечо Светлана, выходя в прихожую. - Сейчас по дороге заедем в магазин и быстро тебя приоденем.

- Да что со мной не так? - беспокоился Гаев, выдвигаясь за ней.

- Надевай ботинки.

Лифт доставил их на подземную парковку. Лавируя меж машин, Светлана процокала каблуками к малиновому Порше Кайен. Булькнул, отразившись коротким эхом, звук открываемого замка.

- Мы как, на всю ночь зависнем? - спросил Гаев, усаживаясь на переднее сиденье.

- Вот ещё! Мне завтра на работу.

- Кстати, а кем ты работаешь?

Светлана достала салфетку, протёрла зеркала.

- Директором ресторана.

- Какого?

- "Туарег".

Кажется, она волновалась. Извлекла из сумки пудреницу, посмотрела на себя, пожевала губами. Заметив взгляд Гаева, улыбнулась ему.

- Расслабься. Будет весело.

- Не сомневаюсь, - пробормотал Гаев.

Как-то иначе он представлял себе их отношения. Хотя, может, так и надо. Светлане виднее, конечно. Но, блин, он не нанимался к ней в эскорт-услуги! Это как-то... унизительно даже. Вспомнились Иркины слова: "Содержать своего парня - это унизительно". Ну-ну. А быть содержанкой - это как?