Страница 5 из 39
Офицер развел лапами:
— Где там… В Дегелене нынче не до разбойников. Забыл, что люди на будущий год собираются передвинуть зону отчуждения?
— Попробуй, забудь, — буркнул Темир.
Капитан почесал за ухом, наблюдая, как стражники ловят перепуганного толая и стаскивают убитых. Бросил на Темира задумчивый взгляд. Поджарый, худой, с желто-коричневой песчаной шерстью и мощными задними лапами, тот совсем не казался опасным. Происходил Темир из того же рода, что и сам офицер — кумтышкан-кумкус, или монгольских когтистых песчанок, крупных и быстрых дневных грызунов, похожих на помесь тушканчика с крысой. Блекло окрашенный, с круглыми ушами и кисточкой на конце пушистого хвоста, Темир превосходно сливался с ландшафтом, а сидя, как и любая песчанка, превращался в уютный меховой шарик. Ну, разве такого испугаешься…
Впрочем, по меркам сородичей, Темир не отличался ни красотой, ни ростом. Запястья его передних лап были туго обмотаны полосками вареной кожи, на шее висела цепочка с полированным малахитовым диском — знаком официально зарегистрированного мутанта, или «ведуна», как их звали в Степях. Пояс и прочее снаряжение скрывалось под шерстью, их наличие выдавал лишь блеск кольчужной перчатки для левой лапы. Пальцы, тем не менее, были иссечены неизбежными «розгами лучника» — следами тетивы.
— Ты что, прямо отсюда… его? — спросил капитан, кивнув на убитого головореза. — Ножом? На скаку?
— Я прямо отсюда всех, — коротко отозвался ведун.
Офицер восхищенно присвистнул.
— Да-а…
— Лучше стрелы соберите, — резко сказал Темир. — У меня балансирные, немалых денег стоят. И ножи найдите. Коль награды не видать, хоть от расходов избавьте.
Капитан спохватился и смущенно потер шею.
— Прости. Спасибо за помощь… — он отвел глаза. — Мои парни обо всем позаботятся. Идем, отобедаем вместе!
Темир покачал головой.
— Некогда. До темноты я должен быть в Гурджан-улусе.
— Успеешь! Туда рукой подать!
Ведун усмехнулся:
— Я знаю.
Офицер моргнул.
— Ах да… — он щелкнул пальцами. — Вот это называется сесть в лужу. Мутанту дорогу объясняю! — он встрепенулся. — Погоди: а коли оставшиеся разбойники подкараулят тебя в пустыне?
— Хе-шш, — Темир потянулся, царапнув глиняную стену большими когтями на задних лапках, которым, собственно, его вид был обязан названием. — Непременно подкараулят. Я даже расскажу, где, за каким барханом, в котором часу.
— А-а-а…
— Мы в засады не попадаем. Никогда.
Офицер неохотно кивнул:
— Да, я слышал.
— Соль в том, что бандиты не слышали.
Капитан развел лапками.
— Что ж, чистого воздуха тебе, друг. Выручил ты нас сегодня.
— Работа такая, — буркнул Темир, спускаясь во двор. Помедлив, обернулся: — Вот что… Я, пожалуй, возьму толая этого «Рыжего Саура»? Не возражаешь?
Начальник стражи заколебался на миг — зверь был здоровым и сильным, покойному Уркхнесту его доставили только вчера, свежепойманного; такого можно продать с немалой выгодой. Но гордость, все же, одержала победу над алчностью.
— Бери, конечно. Заслужил, — с легкой досадой кивнул офицер.
Темир усмехнулся.
— Спасибо, бек-джигит.
Полчаса спустя, собрав ножи и стрелы, ведун помахал лапкой слегка растерянным обитателям караван-сарая и, погоняя новообретенного скакуна, направил его к северу. С пасмурного осеннего неба тупо глядели грязные облака, чем-то похожие на вывалявшихся в болоте свиней.
Путь до аула Гурджан-улус, самого северного населенного пункта Дегеленских степей, обошелся без приключений — как и любой путь ведуна, не ищущего приключений. Время клонилось к вечеру, когда Темир спешился у невысокого глиняного дувала и направился к воротам, ведя толая на поводу. Стражники следили за гостем с плохо скрытым подозрением: за четверть века смут, облав и разбоя, зверяне в степях почти озверели.
Особенно здесь, на границе обитаемой зоны. К северу от аула, всего в десятке миль, территория Семипалатинского ядерного полигона кончалась, уступая место непознанному, жутковатому миру людей. Там, вечно скрываясь от беспощадных хозяев планеты, обитали лишь редкие племена Невозжелавших — одичавших почти до скотского состояния зверян, боявшихся переселяться в ядовитые Дегеленские степи. Будто чистый воздух поможет спастись от людей…
Мысли молнией пронеслись в голове Темира, когда у ворот его остановил начальник охраны, чистокровный, желто-коричневый касаяк[2] с пышным хвостом. Его гигантские уши несли целый набор металлических колечек, подозрительно напоминавших распиленную ломтиками гильзу от «Ак-47».
— С какой целью в наши края? — неприветливо спросил касаяк.
— Я Темир Кубыланды, следопыт. Нанят проводником к врачу Эриху Кнутте, он должен был приехать несколько дней назад.
— Эрих Кнутте? — недоверчиво переспросил один из стражников. — Из Европы, что ль?
Темир кивнул:
— Норвежский лемминг.
— Ого! — касаяк смерил гостя сомнительным взглядом. — Издалека…
— Такие, как я, местным не по карману, — усмехнулся следопыт.
— Мутант, да? — начальник стражи грозно прищурил глаза. — Регистрация есть?
— А то! — Темир снял с шеи малахитовый медальон и аккуратно развинтил пополам. Стражники сгрудились за спиной командира — очевидно, читать умел только он.
— Ну-у… — с легкой неуверенностью протянул начальник поста, дочитав документ, — Кажется, все в порядке…
— Где мои клиенты? — поинтересовался Темир, возвращая медальон на шею. Касаяк невольно хмыкнул.
— Ведун спрашивает дорогу?
— Я не чую пути! — с раздражением бросил следопыт. — Сколько раз объяснять?! Я чую опасность на пути, а не сам путь! Умел бы находить любую дорогу, давно б отыскал сокровище Горной Ласки или усыпальницу Су Хутам Лу, и не тратил бы время на всякие экспедиции!
Стражник помолчал.
— Что ж, ответ исчерпывающий… Первая улица от ворот налево, иди до перекрестка, увидишь памятник Адзомолг-батыру, а на краю площади — арык. Сразу за арыком кроличий выгон, там должен стоять белый фургон.
— Фургон? — переспросил ведун. — Спятили? Я ж говорил, за Зону — только пешком!
Касаяк пожал плечами.
— Вот сам со своими европейцами и говори…
— Уж поговорю, — обещал хмурый Темир. Как он и предвидел, работа начиналась не лучшим образом.
Ведя толая на поводу, ведун вступил за стены аула. Зверян на улицах было мало, холодный ветер свистел меж глинобитных мазанок. Царила довольно странная тишина — лишь в стороне от ворот, у зайчушни, стайка детенышей увлеченно гоняла по улице тарантула.
Немногочисленные прохожие с подозрением следили за вооруженным гостем. Касаяков и кумтышканов встречалось поровну, никто не носил ни одежды, ни поясов — сказывалась близость к границам. В отличие от центра полигона, где люди не появлялись с пятидесятых годов, здесь приходилось регулярно от них скрываться, выдавая себя за «простых» грызунов.
Жители подземного города Дегелен всячески стремились унизить, осмеять или облаять обитателей границ — за дикость — но здесь, на севере, «цивилизованность» мало кого волновала. Выжить бы, да сохранить потомство. О большем в этих краях мечтать было не принято.
Памятник Адзомолг-батыру оказался небольшим бронзовым монументом, изображавшим тонущий в зыбучих песках перископ, окруженный хищными варанами. Много лет назад, простой механик-водитель Адзомолг прославился героической битвой с ящером, от которого он до последнего вздоха защищал свой застрявший гиротанк…
Обойдя памятник слева, Темир сразу увидел цель посреди выгона и даже ругнулся с досады. Высоченный белый трехосный фургон с красными «медвежьими лапками» на бортах — каким местом думают его хозяева, любопытно? И как он вообще так далеко на север добрался, по местным дорогам, этакая-то мишень?
Полный решимости высказать непутевым путешественникам все, что о них думает, Темир быстро направился к фургону. Хозяина узнал сразу; месяц назад, в Дегелене, именно этот робкий, неуклюжий пожилой лемминг нашел одного из последних природных мутантов и уговорил его послужить проводником «гуманитарной миссии» к дикарям за Зоной. Не то, чтобы Темира заботило здоровье одичавших племен — ему до них просто не было дела, однако идея посетить территорию людей показалась привлекательной.
2
Касаяк (казах.) — большой тушканчик.