Масик

- Прощайте! Я не знаю, что будет завтра, что со мной случится, - и он открыл входную дверь, выпуская кошку, всё это время прооравшую благим матом, на свободу. Мнемозина мгновенно устремилась вперед, в темноту подъезда.

И Жорик выскочил за ней на лестничную площадку. Теперь в подъезде лампочка была, вероятно, уже выбита... Темнота там настала кромешная...

Несмотря на всю комичность ситуации, Жорику сейчас было явно не до смеха. Он высказал в прощании именно то, что сейчас чувствовал: полную растерянность в ожидании будущего, неопределенность судьбы, тревогу, ожидание внезапного удара.

Прежде чем устремиться в погоню за кошкой, он обернулся. Зоя, растерянная, стояла в проеме двери, распахнутой настежь. Тогда Жорик сделал шаг назад, в квартиру. Обнял Зою.

- Не стой на ветру. Скорее, закрывай дверь! И обещай мне, что не выйдешь из дома сейчас, что бы ни случилось... Слышишь? - и он обнял девушку ещё крепче, прижимая к себе. - Обещаешь?

- Да.

- Тогда... Всё же надеюсь, что до свидания. Я люблю тебя! - сказал Жорик, отстраняясь от Зои, и быстро вышел.

На этот раз, он услышал, что за его спиной захлопнулась дверь в квартиру. И он поспешно запрыгал вниз, по лестнице, устремляясь вперед, за кошкой.

6. Гонка.

Темень подъезда была непроглядной. А где-то впереди, в пустом пространстве этой темноты, орали коты дикими, совершенно не реальными голосами. Этот ор был похож лишь отдаленно на мяу, но более - на не совсем членораздельную речь, воспроизводимую кошачьей руладой. Но, именно - речь.

"Быть может, это Мнемозина отбивается от обычных, земных котов? - неожиданно подумал Жорик. - Интересно, не часто ли они ей досаждают?

На улице, в проёме между тучами, светила почти полная луна. Мнемозина ждала Жорика у дверей подъезда, и, по всей видимости, вышла победительницей из кошачьей бойни. Её пушистые, наглые соперники, жаждавшие ласки, с позором разбежались.

Жорик нагнулся и погладил кошку. Но она дико посмотрела на него своими желтыми сейчас глазами и утробно и дико взвыла.

"Ясно, почему они разбежались", - осознал Жорик, и даже посочувствовал обычным, местным котам.

Кошка завернула за угол и вышла через железные ворота двора на абсолютно темную, не освещенную ни единым фонарем, улицу.

- Стоп, парень! Деньги гони сюда, - к нему уже подходили трое. Кошка проворно прыгнула в ближайшие кусты.

У одного из троих, который шел впереди, блеснул нож в руках: забавлялись эти ребята по-черному.

Жорик слыхал о подобных происшествиях в городе: поговаривали, что некая компания играла в карты. И не всегда на деньги. Иногда проигравший должен был исполнить определенное действо: например, ограбить или избить случайного прохожего. Город был бандитский, и на многих улицах после девяти было лучше не появляться.

Нападающий, явно хорохорясь, процедил сквозь зубы:

- Слыхал, что говорю? Или ножиком пощекотать?

Двое других отступили в более глухую тень, и спокойно наблюдали. Пока не вмешиваясь.

- Да пошел ты, - ответил ему Жорик, как можно спокойнее. Потом вывернул карманы. При этом на землю выкатилось несколько мелких монеток. - Вот и всё, что есть, - простодушно сказал он.

- Подбери, - процедил незнакомец сквозь зубы, - Если жизнь дорога.

- Не настолько. - ответил Жорик. - Сам подберёшь! - и мгновенно отпрыгнул вбок и побежал в сторону, противоположную расположению затаившихся гоп-компаньонов собеседника.

"Вроде, нельзя поворачиваться спиной к нападающим: собакам или гопникам. Будут травить. Но там, дальше, после глухого забора, последуют жилые дома. И, если окна полуподвального этажа не забраны решеткой... Можно будет попробовать пробить стекло ногами и ввалиться в дом к людям. За разрушения я заплачу им позже. Главное, произвести как можно больше шума при этом, - отчаянно подумал Жорик.

- Грабят! - заорал он на бегу, предварительно набрав полные лёгкие воздуха.

Нападавшие слегка отстали, и, похоже, явно колебались, стоит ли преследовать свою потенциальную жертву.

И тут из следующей за глухим забором подворотни, отрезая Жорику дорогу к жилому дому, к окнам, в которых горел свет, вышли ещё двое.

"Это - конец, - тоскливо подумал бедный преподаватель. - Завтра на этой улице найдут мой остывший труп".

- Спокойно, Маша, я - Дубровский, - сказал вдруг первый из них, невысокого роста, крепкий и коренастый. И Жорик с облегчением узнал голос Петьки. Затем Петька и Семён Семёнович стали рядом с Жориком, и Семён Семёнович крикнул вперёд:

- Эй, парни! А мы - с ним. Что, соберёмся три на три? Некрасиво втроем на одного. Не по-мужски, - и он достал из кармана нож, который сверкнул в лунном свете.

- Линяем отсюда! Я этого типа знаю. С ним лучше не связываться, - сказал впереди голос из темноты. И все трое бывших преследователей Жорика поспешно кинулись в бега.

- Мнемозина... она спряталась в кустах. Нужно найти кошку, - пробормотал Жорик.

- Здесь, неподалёку, после жилого дома, следующую подворотню и забор, есть заброшенный дом. Развалины, старый сад... Там, похоже, место встречи всех котов этого района. Они так и посверкивали на нас глазами, пока мы изучали эти живописные окрестности, - сказал Семен Семёнович.

- Прости, Георгий, что слишком увлеклись изучением кошачьих троп. И прозевали твой выход, - сказал Петька.

- Ничего... Успели относительно вовремя, - усмехнулся Жорик.

- Ну... Хорошо, что ты в штаны не наложил, - пошутил его друг.

- Думаю, Мнемозина устремилась бы, чтобы взять след, сюда. В полуразрушенный дом. Она должна быть сейчас где-то рядом, - размышлял вслух Семён Семёнович.

- Кис-кис-кис, - позвал Жорик, высматривая в темноте кошку.

И она появилась. Подтянутая, ориентальная - как ему недавно сообщили, с вытянутой мордочкой. Понюхала воздух.

- Пойдём, Мнемозина! Испугалась? - Жорик погладил кошку. Она замурлыкала. Потом сверкнула горящими, включившимися фарами. И устремилась вперед. Однако у пустого дома она задержалась ненадолго, и вскоре побежала дальше, вдоль по улице.

Потом остановилась, будто бы их поджидая, обернулась при этом назад, и смешно чуфыркнула.

- Юморная кошатина! - своеобразно похвалил её Семён Семёнович.

Далее последовали улицы, переулки, подворотни... Пока кошка не оказалась позади большой, длинной многоэтажки, и не прыгнула в подвал через выбитое окно, просочившись в узкую щель между металлическими прутьями.

Похоже, внутри было холодно и сыро. Да и на улице - не тепло. Мёрзли ноги и стучали зубы. А они, все трое, как идиоты, стояли возле кошачьего лаза и ждали.

Наконец, она показалась. Держа в зубах мышь. При этом, в свете луны, Жорику показалось, что она ехидно улыбается.

- Она - что? Просто здесь охотилась? - спросил Петька.

- Похоже на то, - ответил Семён Семёнович. - Георгий, ты плохо её кормишь, наверное.

Кошка, слегка поиграв уже удушенной жертвой, осторожно её съела. Хряп - хряп - хряп...

- Жалко мышку, - сказал Жорик. - Ну, Мнемозина, ты и хищник!

- Ну да! Таким хищникам - лишь лабораторных мышей ловить, - усмехнулся Петька. - Ну, милая, а теперь - куда?

Кошка зыркнула на Петьку, шумно фыркнула, облизалась, умылась - и вновь затрусила вперед, потом обернулась: проверила, что люди за ней действительно следуют.

И... Началась гонка. Снова - улицы, переулки; потом - окраина города. Только слегка подмёрзшие, лужи; в одну из них ногой угодил Петька, погрузившись ботинком в жидкую грязь. Дальше - заборы, буераки, старая дорога с покореженным асфальтом... Лесополоса, трасса, высохший прошлогодний бурьян, грунтовка, овражек... Вдали - небольшое селение.

Все уже устали бежать. Особенно, по бездорожью. Преследовать кошку было не слишком весело... Но вот, на отшибе от небольшого посёлочка или хутора, пошел забор из сетки Рабицы, с колючей проволокой наверху. Потом - длинный, глухой железный забор, и его большие, массивные ворота. За забором, если смотреть издали, похоже, виднелись строения с глухими стенами, сараи... Впереди залаяли собаки.