Страница 8 из 17
Сегодня вклад И. К. Россохина в российское научное китаеведение признан на самом высоком уровне. Составитель фундаментального издания документов «Русско-китайские отношения» академик В. С. Мясников пишет: «Работая самостоятельно, а затем под руководством академика Г. Ф. Миллера, И. К. Россохин выполнил около 30 переводов с китайского языка, главным образом исторических сочинений… С именем И. К. Россохина связано и образование китайского фонда библиотеки Академии наук…”»135.
Не утратили интереса к историческим переводам первого русского китаеведа и современные молодые исследователи: «И. К. Россохин в 1745–1750 гг. перевел с маньчжурского языка громадный труд под названием “История о завоевании китайским ханом Канхием калкаского и элетского народа…”. Объем труда впечатляет: 48 книг, более трех тысяч страниц. К сожалению, этот труд остался неопубликованным. Речь идет об официальном сборнике документов “Ючжи циньчжэн пиндин шамо фанлюе”… Составителем сборника был известный китайский ученый Чжан Юйшу»136. В случае если бы работы первого русского китаеведа были опубликованы, русская общественность уже к середине XVIII в. имела возможность получить достаточно полное представление об истории Китая.
Результаты многолетних самостоятельных научных исследований первого русского китаеведа в области истории Китая нашли отражение в «Комментариях И. Россохина» на «Осведомление или некоторое поверение вольтеровых о Китае примечаний, собранное в краткую Братищева бытность в Пекине»137. Здесь И. К. Россохин, ссылаясь на «Цзычжи тунцзянь ганму», говорит о древнейшей истории Китая. Русский синолог уточняет датировки и периодизацию истории Китая: «(4) Как вышеупомянутая древняя история, так и другия многия истории китайския начала или подлинных лет первоначальным владельцам или царям не полагают, но только то одно пишут, сколько первые их цари один после другаго лет владели. И так, ежели оные лета взять за подлинныя, то по исчислению придет, что онаго перьвоначальнаго царя Фу-Хи-Шия перьвой год его владения начался с 3331 году прежде рождества Христова… (18) Царь Яу или Ди-Гоу-Тоу-Тан-Ши по достоверным хронологическим таблицам, кои Юн-Джын, хан маньджурской… сам сочинил, вступил во владение 2357 году прежде рождества Христова…»138. Всего И. К. Россохин выделил 104 «замечания», и значительная часть их посвящена вопросам, связанным с историей Китая, прежде всего древней и маньчжурской.
Наиболее крупным проектом по переводу И. К. Россохиным китайской исторической литературы была работа с текстом вышедшего в Китае в 1739 г. «Сводного описания восьми знамен» («Ба ци тун чжи»)139. «Маньчжурская история» была приобретена в Пекине русским представителем в середине XVIII в. по заказу Сената. В марте 1756 г. «История Китайского государства» была отправлена для перевода на русский язык в Академию наук. Затем, через полгода, Сенат предписал Академии наук сличить переведенную часть истории с европейскими трудами по истории Китая.
В конце 1757 г. из Академии наук по этому поводу был отправлен рапорт за подписью четырех академиков, среди которых был и М. В. Ломоносов, в котором говорилось: «Указом ея императорского величества, присланным ис Правительствующего Сената в Канцелярию Академии наук прошлого 1756 году сентября 17 дня велено из отосланной при указе ж из оного Правительствующего Сената в Канцелярию Академии наук того ж 1756 году марта 29 дня “Китайской истории” находящемуся при Академии прапорщику Розсохину некоторую часть перевесть и освидетельствовать: нет ли в сходственность той истории на других чужестранных языках, и буде при Академии есть, и во всем сходно, то, за великостию оной и трудностью языка, не переводить; а ежели в расположениях того описания явитца в чем несходственно или ничего на других языках нет, то ево, прапорщика, понуждать, чтобы наиприлежнейше старался в исправлении оного перевода, обнадежа награждением чина. И для вспоможения ему придать из имеющихся при Коллегии иностранных дел знающих китайского и манжурского языков переводчика одного, которому и жалованье производить на то время… И во исполнение оного ея императорского величества ис Правительствующего Сената указа в Канцелярии Академии наук определено: прапорщику Розсохину из оной “Китайской истории” некоторую часть перевесть и в Академическом собрании освидетельствовать: нет ли сходственности той истории на других иностранных языках и по освидетельствовании подать в Канцелярию репорт. А подданным того собрания Академической конференции секретарь и профессор Миллер репортом объявил, что по определению того собрания сличал он, Миллер, перевод оного Розсохина “Китайской истории” с печатными на иностранных языках о Китае книгами, с которыми сходства почти никакова не усмотрел, чему и быть невозможно, понеже китайская книга, по которой перевод сочинен, – новая, и в других краях еще неизвестна, но дабы можно было иметь из оной настоящую пользу, то надлежит выбрать: которые главы переводить пространнее и которых не переводить для того, что есть совсем ненужные, и время бы на оные не утратилось напрасно… И потому оную китайскую книгу переводить велено прапорщику Розсохину токмо те главы, кои заключают в себе важность и к знанию как для России, так и для ученого совета потребны, а которые ненужные, те оставить и их не переводить… А ныне оным прапорщиком Розсохиным означенной книги первый том переведен… Того ради, Правительствующему Сенату Канцелярии Академии наук сим покорнейше рапортует и просит, чтоб соблаговолено было к переписке объявленного переводу, да и впредь последующих, в помощь прапорщику Розсохину определить откуда надлежит приказного служителя доброго и исправного писца с произвождением жалованья от Статс-канторы, какое Правительствующий Сенат соблаговолит, на что от Правительствующего Сената Канцелярия Академии наук и ожидает ея императорского величества указу»140.
В помощь И. К. Россохину для перевода «маньчжурской истории» был определен А. Л. Леонтьев, который после смерти своего старшего товарища в одиночку завершил работу. Указом от 7 августа 1762 г. Сенат предложил Академии наук ускорить работы по публикации перевода И. К. Россохина и А. Л. Леонтьева. Однако адъюнкт истории и советник Канцелярии Академии наук И. И. Тауберт, вопреки этому распоряжению Сената, передал рукопись перевода академику А. Л. Шлецеру, намеревавшемуся вывести заграницу и опубликовать там переводы русских синологов. Лишь благодаря вмешательству в дело М. В. Ломоносова работы первых русских китаеведов остались в России. И почти через четверть века после смерти И. К. Россохина «Обстоятельное описание происхождения и состояния Манджурскаго народа и войска осмии знаменах состоящего (в шестнадцати томах)», представлявшего собой выполненный И. К. Россохиным и А. Л. Леонтьевым перевод «Ба ци тун чжи», было опубликовано в Санкт-Петербурге.
Академик В. С. Мясников отмечает: «Выбор этого сочинения для перевода не был случаен: русская наука, исследуя источники по истории маньчжуров, пыталась ответить на главный вопрос, волновавший всех… как столь малая народность, маньчжуры, смогла подчинить Китай и создать на его основе великую империю? Пытаясь осветить проблему происхождения маньчжуров, И. К. Россохин поместил в “Примечаниях”, опубликованных в последнем томе “Обстоятельного описания…” специальную статью, при подготовке которой им были использованы маньчжурские источники о племенном составе маньчжуров. В книге приводится также громадное количество и других исторических материалов»141. Благодаря трудам первых русских китаеведов в этой части изучения истории Китая Россия заняла лидирующие позиции. В 1825 г. в опубликованной в журнале «Азиатский вестник» статье говорилось: «Кроме России, никто из европейцев не имеет такого важного и полного творения о сем народе»142.
Дело переводов китайских книг в Санкт-Петербурге продолжил А. Л. Леонтьев. 27 ноября 1783 г. вышло «Постановление конференции Академии наук о передаче в библиотеку АН “переводов по Китаю” выполненных переводчиком Коллегии иностранных дел Леонтьевым»143. Переводы китаеведа А. Л. Леонтьева, в отличие от его предшественника, уже в большинстве своем были опубликованы в России, что в истории российского китаеведения случалось крайне редко. В случае с А. Л. Леонтьевым это было связано, вероятно, как с его профессионализмом и потребностями российского общества эпохи «Просвещения», так и с умением синолога работать в «дебрях российской бюрократии». Свой знаменитый перевод цинского законодательства А. Л. Леонтьев посвятил «Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне, Самодержице Всероссийской», отмечая в посвящении: «… будучи толико Монаршею милостию осчастливлен, принимаю смелость поднесть Вашему Императорскому Величеству перевод с первого тома книги оныя, и повергнуть себя ко освященным стопам со всеглубочайшим благоговением, Вашего Императорскаго Величества. Всеподданнейший и всенижайший раб Алексей Леонтиев»144.