Страница 13 из 17
Таким образом, научное китаеведение начало развиваться в России в первой половине XVIII в. Несмотря на то что русское общество находилось под влиянием западноевропейской науки, а в самой России свой вклад в дело становления китаеведения внесли немецкие ученые и преподаватели-китайцы, начало российской синологии было положено исключительно трудами русских китаеведов – воспитанников Российской духовной миссии в Пекине. Важнейшей составляющей русского китаеведения с самого начала было изучение истории Китая. Становление и развитие отечественной синологии шло в тесной связи с российской исторической наукой и при поддержке со стороны таких ученых, как академики М. В. Ломоносов и Г. Ф. Миллер. Несмотря на относительно позднее начало формирования в России научного китаеведения, уже к концу XVIII в., благодаря трудам И. К. Россохина, А. Л. Леонтьева и другим, это направление российской гуманитарной науки достигло мирового уровня, а по ряду позиций вышло в лидеры.
Глава II
История Китая и русская наука в первой половине XIX в.
2.1. Академическое и университетское востоковедение и историческая наука в России
Академическая наука
В XIX в. российское востоковедение, как важнейшая составляющая гуманитарных наук и образования, вступило в новый этап своего развития. Одним из самых заметных и важных направлений в отечественном востоковедении было китаеведение, в рамках которого в основном и шло изучение истории Китая. Новый уровень российского китаеведения первой половины XIX в. определяется общим развитием академической науки и университетского образования в России.
В начале XIX в. были проведены реформы академической науки и университетского образования в России. В 1803 г. был принят новый «регламент» (устав) Академии наук, в ведение главного научного учреждения этим уставом были возвращены и гуманитарные науки, в числе которых была названа история. «Регламентом» Академии наук от 30 января 1830 г. выделялся класс «“исторических и политических наук”, в числе которых отдельно была названа “история и словесность азиатских народов”»200. Еще раньше, в 1818 г., Комитет министров выпустил приказ «О необходимости устроить с 1 января 1819 г. при Кунсткамере Академии особое отделение для медалей, рукописей и книг восточных под названием Восточного кабинета и хранителем оного определить академика Френа»201.
Становление академического востоковедения на этом этапе истории Академии наук проходило в сложных условиях. Историки пишут: «На основе устава 1803 г., разрешавшего дополнять список наук, составлявших предмет занятий Академии, в эти годы была образована кафедра по восточным языкам и словесности… На кафедру восточных языков и словесности в 1804 г. был избран адъюнктом Ю. Г. Клапрот202, приехавший в Россию, чтобы заняться изучением Востока… в 1811 г. он уехал за границу, увезя с собой многие собранные им материалы, а также некоторые рукописи и карты XVIII в., взятые им из Академии… продал в Национальную библиотеку в Париже… В 1817 г. Ю. Г. Клапрот был единодушно исключен из членов Академии наук… Таким образом, с 1811 г. представителя по востоковедению в Академии наук совсем не осталось…»203.
Юлиус Клапрот оставил заметный след в развитии китаеведения в Санкт-Петербургской Академии наук. В «Летописи Российской академии наук» за 1810 г. встречаются такие записи: «Г. Ю. Клапрот представил отчет о своем путешествии по Китаю, а также собранные им материалы по истории, филологии и этнографии северо-восточных областей Китая»; «Г. Ю. Клапрот читал доклад о памятниках Древнего Китая эпохи династии Юй»204. 5 декабря 1810 г. отмечается запись: «Н. И. Фукс сообщил о высочайшем одобрении предстоящей командировки Г. Ю. Клапрота в Берлин сроком на 6 месяцев для работы по изданию китайского словаря и каталога китайских и маньчжурских книг. На эти цели Александр 1 выделяет Клапроту 750 червонцев (2250 руб.)». А почти через год «Н. И. Фукс прочел письмо Г. Ю. Клапрота из Берлина с отчетом о работе над китайскими рукописями»205. Указания на исследования истории Китая Ю. Клапротом имеются в историческом исследовании неизвестного автора XIX в. «Из истории завоевания Китая Маньчжурами в XVII в.»: «фон Капштадт сообщил список Дун хуа лу г. Клапроту который, впрочем, сделал из него только небольшое извлечение – о происхождении – Маньчжурской династии… Другие части материалов, кажется, еще не были известны в Европе»206.
Через некоторое время академическое востоковедение в России было восстановлено. В 1817 г., возвращаясь из Казани на родину, в Санкт-Петербурге остался работать известный немецкий востоковед Х. Д. Френ207. Общепринятым считается тот факт, что с созданием по его инициативе в 1818 г. Азиатского музея «в Академии наук возникло научное востоковедение»208. В том же 1818 г. в Академию наук был назначен новый президент – граф С. С. Уваров209. Широкую известность этому государственному деятелю принес опубликованный еще в 1810 г. проект создания Восточной академии в России, который так и не был реализован.
Говоря о развитии академического китаеведения в России в начале XIX в., необходимо упомянуть посольство в Китай графа Ю. А. Головкина210, при котором ехала группа ученых от Академии наук. Один из участников экспедиции Ф. Ф. Шуберт211 в характеристике главы ученой части этого посольства И. О. Потоцкого212 отметил: «Главным предметом его исследований была древняя история, а именно самая сухая материя – история скифов, о которых он писал и издал ценные труды»213. Почти все ученые в посольстве Ю. А. Головкина имели известность и как историки. В воспоминаниях Ф. Ф. Шуберта говорится: «Посольство сопровождал также адъюнкт Клапрот, сын знаменитого химика, который понимал китайский, так же как и многие другие восточные языки, или утверждал, что понимает, и который позднее приобрел известность как синолог и историк…»214. Сам Ю. А. Головкин и некоторые члены его посольства при подготовке к поездке в Китай знакомились с литературой и архивными документами по истории Китая и русско-китайских отношений в Санкт-Петербурге и Москве. Кроме того, они знакомились с материалами и по дороге в Китай. В Национальном архиве Республики Татарстан сохранилась «Выписка из журнала Главного правления училищ о посещении Иркутской гимназии 22 февраля 1806 г., представителями русского посольства в Китае»215, где члены посольства Ю. А. Головкина смотрели «росписи китайских книг».
К этому времени в Иркутске уже сформировалась китайская книжная коллекция, составившая основу будущего Азиатского отдела библиотеки местной гимназии. Как писали архивисты в начале XIX в., «Азиатский отдел библиотеки ведет свое начало, как нам уже известно, еще с 20 сентября 1802 г., когда иркутский купец Федор Щегорин216 принес в дар Иркутскому главному народному училищу разного содержания монгольских и маньчжурских книг на 1011 руб. 50 коп. Вообще же и высшее начальство, и гимназическое старалось пополнять библиотеку по делу востоковедения всеми, более или менее, выдающимися, новейшими исследованиями. М. М. Сперанский в бытность свою Сибирским генерал-губернатором препроводил в Иркутскую гимназию на хранение большой транспорт… 19 сочинений… всего более 800 т (томов) … К 1828 г. в азиатском отделе библиотеки числилось 46 названий сочинений на китайском, маньчжурском, монгольском, татарском и японском языках»217. Всего к этому времени там имелось более 1500 томов сочинений на восточных языках, в числе которых были «Всеобщая китайская история на манджурском языке, 1-го тома недостает (11 томов, 59 книжек)»; «Толкование на книгу Шудзин, правления древних… (13 книжек)»; «Воинские походы Императора Канси против Зюнгарскаго хана Голцана, 13 книг в обертке, а прочие без оной… (42 книжки)»; «История Золотой Орды» и др. При этом иркутские архивисты в начале XX в. записали: «Ценнаго в этой массе (более 1500 т.) книг не было ничего… да и пользоваться ими никто не мог».