Сновидения (сборник)

– Да!

– Да, – эхом прозвучал вздох Катрин.

Анри положил руку поверх ее руки. Она негромко заговорила о тайных знаках, предшествовавших их встрече. Он молча слушал, отмечая про себя, что нечто подобное происходило и с ним. Он тоже слышал таинственный шепот на крыше. В его комнате появилась роза в старинной кобальтовой вазе, а потом в кафе пришла Катрин – грустная мадмуазель, которой он должен был вручить эту розу. Так просил его таинственный призрак.

Когда они впервые поднялись на крышу, ему показалось, что шепот Катрин похож на шепот таинственной незнакомки. Ее слова были так созвучны с тем, что говорила та, другая, невидимая собеседница. И в том, что они не сговариваясь сели спинами друг к другу, был тоже некий тайный знак их единения, единства, родства душ, озноба тел, который не позволял им перейти грань запрета. Души – вне тел. Тела – вне душ. Пока телесное соитие им было не нужно. Важнее было духовное слияние.

Тихое «да» приоткрывало доступ к еще непознанному, к новому в их отношениях. Они оба это понимали и не спешили. Страх сковывал сознание.

– А, вдруг..?

– Анри, давай поедем в Париж, – предложила Катрин. – Пойдем в замок Мильфлер к Ванессе, может быть тогда приподнимется занавес над нашей тайной.

– А если нет? – спросил он.

– Тогда мы пригласим Ванессу и Алена на нашу свадьбу, – сказала Катрин.

– А мы уже решили, где и когда она состоится? – поинтересовался Анри.

– Решим по пути в Париж, – ответила она.

Мадам Ванесса распахнула дверь и воскликнула:

– Ален, посмотри скорее, кто к нам пожаловал!

– Катрин, какой сюрприз, – широко улыбнулся Ален. Он протянул руку Анри и представился: – Ален Жермен.

– Анри де Лакруа, – пожав его крепкую руку, сказал Анри. – Катрин много рассказывала мне о вас и мадам Ванессе. Мне кажется, что это не она, а я жил в замке тысячи цветов. Кстати, мадам Ванесса, почему у вашего замка такое фантастическое название?

– О, это давняя история, – приглашая всех к столу, проговорила мадам Ванесса. – Кофе или что-то покрепче? – спросила она, хитро улыбнувшись.

– Мы привезли с собой «Мадам Клико», – сказал Анри, поставив на стол бутылку шампанского.

– У вас есть для нас еще какой-то сюрприз? – спросила мадам Ванесса.

– Да, – сказала Катрин. – Мы с Анри решили пожениться.

– Поздравляю, – прошептала мадам Ванесса, положив свою руку на руку Катрин.

Анри побледнел. Именно этот шепот он слышал на своей крыше. Но как могла дама в столь преклонном возрасте подниматься по крутым ступеням винтовой лестницы и беседовать с ним ночи напролет? Анри смотрел на мадам Ванессу не мигая и думал:

– Ладно, пусть ступени ей не помеха. Но как она преодолевала расстояние от замка Мильфлер до Елисейских полей за доли секунд? Не прилетала же она на метле. Нет, это детские сказки. Скорее всего и в его доме есть потайная дверь, ведущая к тайному ходу, о котором никто не подозревает. Или знают о нем, но почему-то молчат. Почему? Новая тайна, но чья?

– Вы меня изучаете, как доисторический экспонат ископаемого мамонта, – проговорила она.

– Я вами любуюсь, – прошептал он, продолжая смотреть ей в глаза.

– Любуются не так, мой милый, – покачала она головой и холодным тоном сказала:

– Вы меня изучаете. Вы пытаетесь, глядя на меня, найти ответы на множество незаданных вопросов. Задайте их, быть может, я на них отвечу.

Анри растерялся, а мадам Ванесса звонко рассмеялась.

– Ален, принесите бокалы и лед. Должны же мы отпраздновать помолвку.

– Позвольте, я вам помогу? – спросила Катрин и, не дожидаясь ответа, поднялась.

– Нас тактично оставили наедине, – улыбнулась мадам Ванесса, проводив взглядом Катрин и Алена. – Итак, молодой человек, вы хотите знать, не я ли приходила к вам? Да, я. Удивлены? Еще бы. Не спрашивайте, как я это делала. Лучше подумайте о конечном результате: вы женитесь на Катрин Мере наследнице замка Мильфлер.

– Сейчас меня больше волнует другое, – покачал головой Анри. – Я наконец-то вижу таинственную незнакомку, научившую меня восхищаться душой. Я наконец-то могу поцеловать вашу руку, посмотреть вам в глаза и сказать спасибо за ваши уроки.

– Я не ошиблась в вас, мой мальчик, – сказала она. – Будьте счастливы.

Ален вручил Катрин хрустальные фужеры с тонкой позолотой и прошептал:

– Я искренне рад за вас.

– Спасибо вам за Анри, – улыбнулась Катрин.

– Мне? Я здесь ни при чем, – насыпая в ведерко лед, сказал Ален.

– Но разве не вы оставили в тайной комнате розу в кобальтовой вазе? – спросила Катрин.

– Какую розу? – ответил он вопросом на вопрос.

– Чайную, – растерянно прошептала Катрин.

– Я ничего не знаю про чайную розу в кобальтовой вазе, – подтолкнув ее к двери, сказала он. – И вашего Анри я вижу впервые.

– Но… – Катрин повернулась так быстро, что их лица оказались совсем рядом. У нее перехватило дыхание. Бездна лет, разделяющая их, исчезла, и стало ясно, что для любви нет возрастных границ. Зато есть чувство долга, которое помогло им не лишиться рассудка.

– Я вас… люблю, – прошептал он. – Я… желаю вам… счастья.

– Я… – она не смогла вымолвить ни слова.

– Не теряйте голову, – сказал он, распахнув дверь. Катрин послушно последовала за ним.

Все, что происходило потом, было больше похоже на сон. Катрин силилась проснуться и не могла. Они пили шампанское, шутили. Анри что-то рассказывал, а она не проронила ни слова. Она улыбалась, смотрела мимо Алена, желая лишь одного: поскорее уйти отсюда, чтобы спастись.

– Вы все еще хотите знать, почему замок называется Мильфлер – тысяча цветов? – спросила мадам Ванесса. Анри подался вперед – Все началось в эпоху Ренессанса, – нараспев проговорила он. – Тогда успешно развивалось ювелирное искусство, создавались витражи и шпалеры, украшенные тысячами цветов. Цветочная тема была самой популярной. Наш дальний предок Жан Левист заказал цикл «Дама с Единорогом» из шести шпалер. Сейчас все они хранятся в музее Клюни – национальном музее средневековья! – мадам Ванесса улыбнулась. – Когда шпалеры были изготовлены, Жан приказал найти сорта всех цветов, изображенных на полотнах, и высадить их вокруг замка. Но этого ему показалось мало. Он приказал самым искусным мастерам расписать десять комнат цветочным орнаментом и строго следил, чтобы цветы нигде не повторялись. Жан ходил по комнатам и громко кричал:

– Тысячи цветов, тысячи цветов должны украшать стены замка!

– Мильфлер, мильфлер, – передразнивали его подмастерья, смешивающие краски.

Услышав их насмешки, Жан Левист не рассердился, а обрадовался. Он долго мучился, как бы поинтересней назвать замок, и вот – название найдено – замок Мильфлер!

Века, эпохи, столетия покрыли ретушью некогда яркую картину прошлого. О том, что здесь когда-то было, никто и не вспомнит, – закончила свой рассказ мадам Ванесса.

– А что-нибудь от росписи осталось? – спросил Анри.

– Кое-то, – улыбнулась мадам Ванесса. – Хотите увидеть? – Анри поднялся. – Какой вы шустрый. Я же не сказала: «Пойдемте», я всего лишь спросила вас… Анри…

– Смотри, не попади в беду, – послышалось Катрин. Вспомнился сон про принца и пастушку.

– Очнитесь, Ваше Величество! – воскликнула Катрин. В комнате воцарилась тишина. Все с недоумением смотрели на Катрин.

– Простите, я задумалась, – проговорила она, низко опустив голову. Яркая краска стыда залила ее щеки.

– Не смущайтесь так, дорогая, – сказала мадам Ванесса, погладив Катрин по голове. – Я вас прекрасно понимаю, Вам не терпится остаться с Анри наедине, а мы все болтаем и болтаем. Возьмите ключ и ступайте на вашу крышу. Ведь вы именно за этим сюда приехали.

Катрин покраснела еще сильней, подумав:

– Откуда она все знает? Если она может читать по глазам, то она прекрасно понимает, какой ураган чувств бушует в моей душе, ища выхода.

– Идите, идите, Катрин, – в голосе мадам Ванессы послышались нотки приказа.