Сновидения (сборник)

– Ты серьезно? – растерянно спросил он, поднявшись. – А как же отчет?

– Отчет я сделала. Вот он, – протянув ему бумаги, сказала Катрин.

Он бросил их на соседний стол, несколько раз прошелся по комнате, остановился перед Катрин и спросил:

– Ты твердо решила уехать? – она кивнула. – Может быть, ты передумаешь?

– Нет, Луи, не передумаю, – ответила она.

– Черт! – крикнул он, ударив кулаком по столу. Бумаги, лежащие на краю, полетели на пол. Он присел на корточки и принялся собирать их. Катрин присела на корточки напротив него и спросила:

– Что с вами, Луи? Вы всегда такой уравновешенный, милый человек, вдруг изменились до неузнаваемости. Неужели – я причина вашего негодования? Я не самый лучший ваш сотрудник. Вспомните, сколько раз вы делали мне выговоры…

– Катрин, – прижав к груди бумаги, проговорил он. – Все эти выговоры – прикрытие. Мне хотелось видеть вас… Лучше вас нет никого в целом свете.

– Луи?! – Катрин поднялась. – Нет, Луи…

– Да, Катрин. Я в вас безнадежно влюблен все эти годы, – признался он, медленно поднимаясь. – Я бы никогда вам не сказал о своих чувствах, но… Не уезжайте, Катрин. – Она покачала головой. – Тогда поезжайте на столько, на сколько нужно, а потом возвращайтесь. Мне будет легче, если я буду знать, что вновь увижу вас, вашу загадочную улыбку, ваш взгляд, блуждающий где-то далеко-далеко…

– Я не знаю, что мне делать, – пожала она плечами. – Нужна ли вам ложная надежда? – Он кивнул и улыбнулся. – Но зачем тешить себя тем, что, возможно, никогда не произойдет?

– Наверное, людям нужно о чем-то мечтать. О чем-то недосягаемом, несбыточном, – проговорил Луи, глядя в глаза Катрин. – Будьте моей… мечтой, Катрин Мере.

– Хорошо, – улыбнулась она.

Луи шагнул к ней, обнял, поцеловал в губы и поспешно вышел. Все произошло так молниеносно, что Катрин не успела опомниться.

– Что это вы тут делали? – голос красотки Мишель прозвучал осуждающе.

– Выясняли отношения, – проговорила Катрин, продолжая смотреть на дверь, за которой скрылся шеф.

– Кто победил? – поинтересовалась Мишель.

– Никто, – ответила Катрин, усаживаясь за свой стол. – Каждый остался при своих интересах.

– Зря, – сказала Мишель тоном строгой учительницы. – Надо было…

Дальше Катрин ничего не слышала. Все, происходящее в эфирном пространстве офиса, ее больше не интересовало. Она была далеко, на краю земли и смотрела, как звезды падают в океан. Как бездонность сливается с безбрежностью и рождается безграничная нежность.

Катрин знала, что сегодня вечером состоится прощальная встреча с таинственным незнакомцем Аленом Жерменом, но что все произойдет так, Катрин не предполагала.

Едва она вошла в квартиру, Ален приоткрыл потайную дверь и спросил:

– Позволите.

Катрин кивнула. Он подошел к ней, протянул букетик эдельвейсов и что-то прошептал. Она стояла у зеркала и через помутневшее отражение смотрела на все происходящее, как на кадры замедленной съемки. Все происходило не с ней. Ален обнял Катрин за плечи. Она прижалась к его щеке и прошептала:

– Как я рада вас видеть. За год, что мы провели в тайных беседах, я привязалась к вам так сильно, что не могла думать ни о ком кроме вас. Я представляла вас и уродливым стариком, и обворожительным красавцем, и скромным юношей, и настоящим французом – человеком вне возраста, волевым, любвеобильным, страстным, в меру эгоистичным. А когда я увидела вас, то…

– Разочаровались, – поцеловав ее в лоб, сказал Ален.

– Нет, – улыбнулась она. – Увидев вас я поняла, что ничего не смыслю в мужской красоте, что внешность не всегда отражает внутреннее содержание, которое важнее во сто крат. Я продолжала бы вами восхищаться, даже если бы вы были уродливым стариком. Вы мне нравитесь, Ален. Очень-очень нравитесь, – она зажмурилась. – Я так откровенничаю с вами, потому что это всего лишь сон, сновидение…

– Это не сон, Катрин, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее щеке. Катрин открыла глаза, внимательно на него посмотрела, поняла, что все происходит именно с ней, с ним, испуганно отстранилась, прошептав:

– Не может быть.

– Может, – улыбнулся он. – Посмотрите на часы. Позвоните по телефону своей подруге.

– У меня нет подруг, – сказала она.

– Тогда поставьте эдельвейсы в вазу, – предложил он.

– Где вы их взяли? – разглядывая цветы, спросила Катрин.

– В горах, – улыбнулся он. – Ванесса сказала, что вы любите горные цветы. Вот я и решил порадовать вас.

– Вам не стоило утруждаться. Я ведь завтра уезжаю, – проговорила Катрин, не решаясь поднять глаза.

– Ванесса сказала мне о вашем отъезде, – прошептала он и, вздохнув, повторил чуть громче:

– О вашем отъезде сказала мне Ванесса. Мадам Ванесса Мария Жермен моя… как вы думаете, кто мне Ванесса?

– Мама, – сказала она, подняв глаза. Ей вспомнилась вчерашняя трогательная сцена, и на сердце стало тепло.

– Конечно, мадам Ванесса его мама! – запело все у нее внутри.

– Ванесса моя… – он глубоко вздохнул и сказал то, что повергло Катрин в шок. – Она моя жена.

Катрин прижала обе ладони к губам и попятилась. Потайная дверь распахнулась и на пороге появилась мадам Ванесса, одетая в пышное платье времен Людовика. Седые волосы были спрятаны под напудренный высокий парик. В таком виде мадам Ванесса была похожа на призрак.

– Следуйте за мной, – приказала она, одарив Катрин недружелюбным взглядом.

Катрин посмотрела на Алена, надеясь, что он все объяснит, но он лишь галантно поклонился и прошептал:

– Прошу вас, мадмуазель.

Катрин перешагнула порог потайной комнаты, мысленно ругая себя за то, что не уехала сразу после работы.

– Зачем мне весь этот маскарад? Что ждет меня в тайном лабиринте? Что приготовила для меня эта парочка безумцев? Кто спасет меня?

Но среди этих страшных мыслей мелькнула одна, не лишенная здравого смысла: «Зачем волноваться заранее? Думай о том, что самое плохое уже случилось».

– Я буду думать, что это – всего лишь сон, который скоро закончится, – решила Катрин, моментально успокоившись. Она пошла следом за мадам Ванессой по винтовой лестнице, ведущей вниз. Ален Жермен замыкал шествие.

Преодолев несколько ступеней, Катрин обернулась, решив посмотреть, как же выглядит потайная дверь. Но увидела бледное лицо Алена с огромными, полными слез глазами и замерла. Он приложил палец к губам и покачал головой.

– Будьте внимательнее, Катрин, – громко сказала мадам Ванесса. – Здесь ступени почти стерлись, не оступитесь. Мы зовем эту лестницу лабиринтом страсти, – понизив голос, добавила она. – Тот, кто свободен от чувств, легко преодолеет все сто ступеней, ведущих вверх. Да, да, вы не ослышались, Катрин. Несмотря на то, что мы спускаемся, мы идем вверх. Через мгновение вы в этом убедитесь сами.

Мадам Ванесса толкнула массивную дверь и шагнула в темный проем. Катрин шагнула следом за ней и замерла. Они вышли на круглую крышу, в центре которой стоял круглый стол, накрытый длинной белоснежной скатертью, сервированный на троих. Длинные изящные фужеры на золотых ножках, длинные свечи в золотых подсвечниках, старинная посуда, кобальтовая ваза с эдельвейсами – все казалось нереальным на фоне звездного неба и миража Эйфелевой башни. И даже звуки музыки, напоминали шепот ветра и морского прибоя.

Мадам Ванесса пригласила всех к столу. Ален откупорил бутылку «Шато». Мадам Ванесса подняла бокал и улыбнулась своей очаровательной улыбкой, которая так нравилась Катрин.

– За вас, моя девочка! Спасибо, что были терпеливой, добропорядочной и внимательной. Мне будет вас не хватать. Если решите вернуться в Париж, то мы с удовольствием вновь приютим вас. Пейте, не бойтесь. Это замечательное вино из коллекции бабушки Антуанетты урожая 1899 года. Вино из девятнадцатого века.

Мадам Ванесса выпила залпом, поставила бокал и сказала:

– Не бойтесь меня, Катрин. И не смотрите на меня так, словно я – призрак бабушки Антуанетты. Ее призрак появится позже, лет через сто, – она беззаботно рассмеялась. А потом, чуть подавшись вперед, проговорила: