Восход Акроникса

Дальше шло красочное и полное стенаний о своей нелегкой судьбе описание путешествия от южного побережья материка до Долин Натриара. Четырехрукий писец оказался на редкость наблюдательным, хотя и пробыл большую часть пути в хрустальной амфоре-паланкине, завешенной шорами, до краев наполненной соленой, океанской водой. С удивительной точностью он описывал все, что касалось причинённых ему неудобств и связанных с этим страданий, причем настолько увлекался, что вскоре парни от всей души желали ему поскорее уже сдохнуть и не мучиться. Полису, как и прибытию в сам храм, отводилось всего пару строк и те были связаны с выражением недовольства относительно неподобающей пышности встречи важного гостя, прибывшего издалека.

- Мое первое, негативное впечатление очень скоро усугубилось ещё больше. Оказывается, на зов Воющих Ведьм откликнулось большинство культов и магических орденов Кеплера, прислав в Кхидрин своих посланников. Как можно было допустить такое, ведь многие из нас открыто враждовали, а рядом с ублюдками, служащими молодым богам-выскочкам, оказались почетные носители слова древних демиургов. Вроде меня. Более двух сотен ряженных, словно скоморохи, уродцев толкались, орали, негодовали, требуя объяснить что происходит. Хотя бы в этом, наше с ними мнение совпадало, я конечно же кричал громче всех, ибо когда говорит Ждущий Приливов, все остальные обязаны благоговейно внимать!

Дальше Торунг начал читать перечисление имен и рангов всех, кто присутствовал на собрании. На втором десятке Ялазар не выдержал и потребовал, чтобы эта часть была пропущена, однако Мрачный пояснил, язык подводного народа построен так, что пропуск даже части написанного может полностью изменить последующий смысл всего текста. По этой причине, собратья убитого предпочитали записывать свои наблюдения не в огромные книги, а в свитки, посвящённые строго одному событию.

Недовольный повелитель костей, отдав факел Вику, отошел к ближайшему трону, бесцеремонно скинув с него изрубленные останки кого-то, в особенно богатых одеждах и устроившись на его месте, продолжил слушать. Молодой человек же просто оглядывал помещение магическим зрением, стремясь проникнуть взглядом сквозь толстые стены и понять, что же было спрятано в других двух комнатах. К сожалению, ничего из этого не вышло. Сила, разлитая вокруг, буквально слепила, не позволяя долго вглядываться в астрал.

Надо сказать, что монотонное бормотание Торунга все же пошло им на пользу, так как в середине списка прибывших, они внезапно услышали, "Герольд Черного Короля Долин Натриара, Ульф, Отмеченный Бездной".

- Что? - развернулся Вик. - Герольд Черного Короля?

Мрачный оторвался от чтения, подняв глаза на парня:

- Да. - и заметив сжавшиеся кулаки Вика, подметил. - Кажется, вы с ним знакомы?

- Там ещё что-нибудь про него есть?

Тор снова посмотрел на строчки текста и отрицательно покачал головой:

- Только имя. Чем, если не секрет, он разгневал тебя?

- Эта тварь убила мою семью. - ответил молодой человек, отвернувшись и стараясь взять себя в руки. Теперь он знал имя своего врага и хотя он пока не понимал, как сможет использовать полученное знание, это все же было значительным шагом вперед в его поисках.

Мрачный некоторое время смотрел за реакцией Вика. Казалось, он понимал жгучее желание парня вонзить клинок в сердце убийцы и молчал, давая парню время пережить, перебороть внезапный гнев от воспоминаний. Лишь когда ладони, смявшие сухой прах древних книг, разжались, высвобождая облачка пепла, а напряжение покинуло стан молодого человека, Тор продолжил читать.

Вскоре перечисление гостей закончилось.

- Мы слушали речь матриарха Ведьм, восседавшей на центральном престоле высшей ложи, будто она имела власть над всеми нами. - парни оглянулись на место, о котором говорилось в записях и обнаружили там откровенно скучающего Ялазара, закинувшего ноги на резной подлокотник и передразнивавшего говорившего Тора черепом, надетым на руку. Заметив всеобщее внимание, он быстро выкинул свою игрушку.

- Чего? - притворно удивился он.

Откашлявшись и возведя горе очи, Мрачный вернулся к чтению:

- Как и сообщил нам вестник, Эфирным Владыкам удалось отыскать записи о Несостоявшемся Празднике Чистых Небес и Веке Ночи, последовавшем вслед за ним. Долгие часы перед нами пели хвалебные оды мудрости колдунов и божественному проведению Пантеона, откровенно испытывая терпение присутствующих. По крайне мере, так мне показалось сначала, однако вскоре я стал замечать, будто рассказ плавно приобретает все более и более подозрительные, схизматические нотки. В тот момент мне первый раз почудилось, что нас не изводят нетерпением, а готовят к чему-то и я знал, что это "что-то" мне, как и многим прочим, может сильно не понравиться. Долгие дни нам вещали истории и так известные каждому, кто был допущен до знаний о Хроногрессах. Где искать древние машины, места падения осколков и даже о тех ересиархах, что мечтают о гибели Кеплера, созданного нашим великим Владыкой Приливов, пусть некоторые глупцы и говорят обратное, полагая Гелоса прародителем всего, даже Пантеона. К этому моменту уже не только я, но и иные гости начали испытывать откровенное раздражение происходящим, словами отрицания всего, чему нас учили с детства. Происходящее все больше напоминало дурную проповедь отступников. И когда гнев уже готов был воплотиться насилием, двери залы отворились и шестеро рабов внесли черную, словно смоль книгу, сшитую из тысяч лоскутов кожи. Голоса стихли и все молча смотрели на этот древний артефакт, от которого исходила такая аура первородной силы, что даже самые недовольные были вынуждены замолчать. В тот момент я почувствовал страх. На страницах этой книги нас ждало откровение, подтверждавшее ересь, которую мы были вынуждены слушать на протяжении всего пребывания в храме Воющих Ведьм. А возможно, там было что-то ещё, более ужасное. Ведь не даром матриарх так не хотела говорить все сразу, оттягивая обнаруженную ими правду до самого последнего момента.

Тор оторвался от чтения, размотав следующую часть свитка и смочив пересохшее от пыли горло добрым глотком воды, заговорил вновь:

- Едва прозвучали первые слова, запечатленные на страницах сего древнего тома, две сотни глоток, как одна, возопили о немыслимой ереси и в этот раз я был истово рад, что мы оказались столь единодушны в нашем праведном гневе, ибо словами этими были: "Заклинаем Вас, уничтожьте Хроногрессы, уничтожьте их все до единого! И то зло, что несут они в себе."

Вик с Ялазаром переглянулись, начав слушать ещё внимательней, это не укрылось от их спутника, но он не стал отвлекаться, оставляя вопросы на потом:

- В окружавшем гвалте, я пытался докричаться из своего бассейна, специально вырытого для меня внизу, до тех, кто посмел высказать идею, которая испокон веков вела наших вечных врагов, вроде Подавителей и им подобных. Но помещение здесь было выстроено так, что звуки сверху неостановимым дождем падали вниз на нас в то время, как наши собственные голоса гасли, не в силах подняться к свету, будто тонули в темных пучинах забытых вод. Ярость растекалась в воздухе, но все равно, присутствующие оставались вынуждены слушать схизматиков, что говорили и говорили. То что они рассказывали нам, о их якобы "истине" и том "зле", что живет в творениях колдунов-алхимиков, ядом просачивалось в умы и души, а я с ужасом наблюдал, как недовольные голоса вокруг становились тише, проникаясь чудовищной ложью. Чем бы ни был этот темный гримуар, что откопали проклятые Эфирные Владыки, он не мог быть правдой! Не должен был ей быть, но оказался написан так грамотно, так легко соединял ранее непонятные, казалось несвязанные друг с другом факты, будто насмехаясь над всей моей прежней жизнью и верой. Чем больше я слушал, тем сильнее мое горло сдавливали рыдания, а грудь, тиски страха, что все это может оказаться правдой! Я не верил в это, но не мог найти ни единой лазейки, которая бы опровергла сказанное. И тогда те, кто испытывал схожие с моими чувства, рванулись прочь, не желая боле слушать матриарха, но предатели оказались готовы к этому, не дав покинуть залу, сражая беглецов клинками и заклятиями на самом выходе. К счастью, стражи храма Воющих Ведьм явно не ожидали, что почти полторы сотни великих жрецов и магов не поверят их лжи, а потому, даже находясь в цитадели своего поганого божества-предателя, они не сумели остановить поток, не поверивших им. Их смели, заплатив огромную цену, но мое сердце пело. Запертый в бассейне с соленой водой внизу, я знал, что свершившаяся здесь анафема не останется неузнанной, а значит, возмездие неизбежно. Мне же и тем кто остался, по малодушию ли своему или слабоверию, судьбой уготовано было смириться со своей участью, внимая проклятым предателям.