Восход Акроникса

- Удобная штука. Это сырой пламень? - поинтересовался повелитель костей.

- Он самый. - ответил Мрачный.

- Часто приходилось бывать в местах, лишённых света? - Ял встал с колен и подняв факел повыше, двинулся вперед.

- Случалось. Не все же время караваны охранять. - согласился Тор. - И уж поверь, нет ничего хуже, чем остаться в подземелье без огня. Не от зверья, так от холода сдохнешь.

С этим Вик был полностью согласен. Сам он не раз убеждался, что хищники - далеко не единственная опасность чертогов, скрытых под землей и сейчас, по привычке, высматривал выбоины и трещины в почти идеально гладкой стене, при этом стараясь не упасть через все чаще попадающиеся останки. Здесь погибло множество созданий разных рас, а в конце спуска их ждали три арки, украшенные изображениями Гуарона, Ваалы и Эннеры, лун Кеплера. Снаружи порталы оказались залиты, чем-то вроде толстого слоя смолы, словно закрытые гигантскими печатями. Возможно, это было сделано, чтобы никто укрывшийся внутри не смог выбраться наружу.

Здесь были десятки трупов. Ялазар, окинув побоище взглядом, заметил:

- Кажется, они пытались спастись внутри, но судя по запечатанным проходам, вряд ли участь оставшихся внутри много лучше.

Однако Торунг с сомнением покачал головой:

- Думаю те, кого подвесили на цепях над стеной, с тобой не согласятся. Куда дальше? - было ясно, что придется потратить немало времени, прежде чем удастся освободить двери из каменных тисков, а значит, заглянуть за все три, скорее всего, не удастся.

- Давайте попробуем сначала открыть проход с Гуароном. - предложил Викариан. Он пришел сюда, ища ответы о прошлом своей семьи, что незримыми нитями переплеталось с Праздником Чистых Небес, а небесный гигант, в отличии от своих младших сестер, имел к нему самое непосредственное отношение.

Спорить никто не стал и вооружившись сотворенными Ялазаром костяными долотами и валявшимися вокруг отколовшимися кусками каменных печатей, они принялись ломать запоры, освобождая деревянные створки. Работа оказалась тяжелой и довольно долгой, к счастью звуки ударов тут звучали приглушенно, а значит их хотя бы не услышат наверху.

Факел почти погас. И Ялу пришлось обмотать его новыми тряпками, смоченными в сыром пламени, но дело наконец было окончено. Двери с трудом поддались, позволяя протиснуться внутрь. В лицо дохнуло жаром и смертью, словно горный великан задержал воздух, а после, так и не выдохнув, умер. Пришлось некоторое время провести снаружи, продолжая раздвигать заклинившие створки, потому что внутри находиться оказалось просто невозможно, это было все равно, что засунуть голову под воду. Скорее всего, кто-то запечатал все вентиляционные шахты. В конце концов, какой смысл закрывать главный вход, если те, кого ты хочешь похоронить заживо, смогут выбраться из ловушки другим путем. Тоже самое, видимо, ждало их и в двух других комнатах.

Но стоило парням ступить внутрь и пройти по недлинному, широкому коридору, как они застыли в немом изумлении. Свет факела, зажатого в высоко поднятой руке повелителя костей, тысячами дрожащих бликов отражался вокруг них, будто сами камни ловили отблески пламени, заключая их в своей недвижимой плоти.

Торунг провел рукой по одной из таких стен и с неё, серым туманом, слетела многолетняя пыль.

- Это отражающий металл. - Мрачный не изменил себе, говоря сухим, сосредоточенным тоном, но молодой человек чувствовал, за маской безразличия скрывался интерес, а может и восхищение. - Он тут повсюду.

Ялазар с силой треснул обухом факела в огромную, металлическую пластину рядом с собой, да с такой силой, что та низко взвыв, скинула с себя саван тлена, передав свою заунывную песню соседкам, так же избавляя их от пыли.

- Чтоб мне провалится. - осипнув от сыпавшегося им на голову мертвого снега, прохрипел восхищённый повелитель костей, оглядывая помещение, в миг озарившееся светом. Один факел разогнал тьму, властвовавшую тут больше двадцати лет. Подобного Викар не видел даже в подземельях гномов, а уж на что те были горазды, создавать всякие чудеса. Он даже не стал высказывать Ялу опасения о том, что на звук, все ещё звучавшего низкого, стального эха, могли сбежаться слуги Галдариана.

Внутри оказалось невероятно просторно. Тут могло без труда уместиться несколько сотен человек. Комната оказалась гигантской залой с полукруглым потолком, из центра которого свисала чаща с тонкими желобами-лучами, отходившими от нее в стороны и видимо служившая подвесным светильником. Если уж один единственный факел позволял без труда разглядеть рисунки и символы, начертанные на каменных тронах, стоявших вокруг, то пожалуй эта конструкция должна была давать свет едва ли не больше, чем бывало на поверхности в самый солнечный из дней.

Каскады амфитеатров, лож и рядов вычурных кресел, водоворотом спускавшихся сверху-вниз, скользили мимо прохода, в котором сейчас стояли парни и из центра дальней стены выходил широкий балкон, гордо возвышаясь над всем остальным залом. Там находилось несколько наиболее вычурных престолов, расположенных полумесяцем возле заваленных книгами и ворохами пергаментов столами. За ними виднелся огромный, бронзовый диск и висящее рядом с ним стенобитное орудие, предназначение которого Вику было непонятно, но вряд ли как остальные щиты, покрывавшие стены, он использовался для освещения. Длинные, в пару десятков шагов, кожаные полотнища, с начертанной на них невероятно точной картой Кеплера, свисали с этого балкона так, чтобы каждый присутствующий мог их разглядеть. Там, на месте древнего Фариза, в чьем чреве скрыт Хроногресс, был начертан знак необычного механизма, окруженный семью печатями- коронами. Вику в голову пришла мысль, не обозначают ли они случайно тех семь королей, о которых вещал "мудрец".

Карта была точно такая же, как и в Атласе Крига, только более полная. Молодой человек без труда ориентировался в границах Долов, нанесённых на неё, почти в каждом из них замечая строго по одному обозначению древней машины. Он знал, что Хроногресс был не один, читал об этом, но чтобы их было так много, даже не догадывался. Кроме того, на карте были указаны особые пометки, в виде драгоценных камней и один из них находился точно в том месте, где лежал найденный Баалом осколок этого механизма.

Под ногами противно хрустело и Вик впервые посмотрел вниз. Здесь было настоящее кладбище. Сотни пустых глазниц тоскливо смотрели в пустоту и сквозняк сдувал с блеклых от пыли костяков остатки истлевших одежд.

- Храм Гарайя, храм О"этхана, храм Бо. - Торунг проходил среди мертвецов, разглядывая знаки, начертанные на скамьях и ложах. - Да тут символы почти всех культов Пантеона. Даже вон, Ялиха и Рама Пожирателя, уже лет пять, как уничтоживших друг друга в междоусобице, они никогда не ладили, но здесь, по-видимому, забыли разногласия. Когда вор вчера рассказывал о паломниках я представлял, что собрались слуги богов побратимов, ну или в крайнем случае, просто искатели откровений. Однако я даже подумать не мог, что старые враги шли сюда, дабы вместе что-то обсудить или предпринять. Никогда ни о чем подобном не слышал.

С другого конца зала раздался голос Ялазара:

- Тут не только храмы. Вот знак Ждущих Приливов и Башни Алых Снегов, а тут, Избранные Мьелы, королевы некромантов. Это оракулы, колдуны и маги, они никакого отношения к Пантеону не имеют.

- Зато имеют к Празднику Чистых Небес и сбору сил для Хроногресса. - догадался Викариан. Он зашагал к центральной ложе, где видимо должны были сидеть те, кто собрал всю эту разношерстную братию. - Раз в столетие происходит это событие. Есть ждущие его и те, кто стремится не дать ему произойти.

Торунг кивнул, оглядываясь, небрежно откинув сапогом со своего пути скелет в высоком, рогатом шлеме:

- Видимо первые начали готовиться заранее. Детальность написанной ими карты впечатляет, они явно что-то планировали.

- А вот в этом я не уверен. - с сомнением откликнулся повелитель костей, проходя мимо, вырезанной из цельного ствола дерева, руки сжатой в кулак, которую они сначала приняли за стенобитное орудие, видимо ей били в бронзовый гонг, чтобы привлечь всеобщее внимание. - Я конечно не служитель культов и не адепт ордена магов, но все же кое-что знаю о всей этой мистической чертовщине. Да, есть временные союзы, но они заключаются уже на пороге Праздника, а никак не за четверть века до него.