Голос

Плен Александра

ГОЛОС

ПРОЛОГ

Концерт должен начаться через полчаса. Рива рассеянно смотрела на трехмерный слепок голозеркала и никак не могла сосредоточиться. Несколько раз она обошла застывшую девушку, стоящую посреди гримерки. Поправила неровно сидящий пояс, передвинула ближе к уху едва заметный микродатчик. Покрутила неудобный массивный браслет, одновременно выполняющий функции и навигатора, и компьютера, и коммутатора. Руки потянулись к звездам, сияющим в волосах. Немного растрепала прическу, и они заблестели еще ярче, рассыпаясь радужным каскадом.

«Живое» платье сидело идеально. Рива залюбовалась выдающимся творением Оскара Лоренты, знаменитого на всю галактику кутюрье. Платье пока находилось в спящей фазе, но когда Рива выйдет на сцену, оно будет меняться в зависимости от высоты взятых нот, освещения и просто в соответствии с заложенной в него программой. С плеч потечет вода и разобьется пенным прибоем у щиколоток. За спиной распахнутся радужные крылья. Платье превратится в огромный бутон розы и раскроет свои лепестки, являя зрителям в сердцевине цветка прелестную миниатюрную певицу… И много всего прочего, чего она и сама еще не видела, даже на репетициях.

Рива приблизила свое лицо к застывшему лицу девушки. Зря она поймала стоп-кадром этот миг. Между бровей пролегла озабоченная морщинка, губы судорожно сжались, а выражение глаз было, как у побитой собаки. Нет. Так не пойдет. Рива взмахнула рукой и стерла голограмму.

Все раздражало. Эти полчаса перед выходом были крайне важны. За это время Рива приводила мысли и чувства в порядок. Наносила последние штрихи макияжа, копировала удачные позы, гримасы и улыбки. Очищала голову от повседневных мыслей, раскрывала душу и сердце музыке. Впереди тяжелое выматывающее выступление. Ее бенефис. Ее триумф. Она так долго к нему шла…

Рива впервые будет петь в знаменитом Централ Космик Холле. Главная сцена представляла собой огромный шар, сердцевину искусственного спутника, вращающегося вокруг столицы миров Гриз. В центре шара находилась сцена, на которой Рива и будет стоять. Акустика в зале была поразительная. Лучшее, что изобрели архитекторы за сотни лет. Вокруг сцены парили островки, в которых вольготно располагались немногочисленные зрители. Каждый мог или подлететь к сцене, или вообще создать собственное голографическое изображение певицы перед собой в полный рост… Главное было не это.

Главное — мощное звучание лучшего сопрано галактики. Чарующие переливы, великолепный объемный звук, создающий эффект погружения. Гипнотическое воздействие живого, завораживающего голоса. Ну и еще, конечно, возможность похвастать перед друзьями и знакомыми, что были на концерте великой Ривальдины Холланд.

Находиться в шаре имела возможность лишь элита. За один билет можно было купить небольшую космическую яхту или андроида последней модели, поэтому основная часть любителей музыки услышит выступление через транс-пресс или в записи.

Все было идеально и готово к выступлению. Через маленький транслятор, висевший в гримерке, Рива могла видеть развалившихся на диванах зрителей, попивающих коктейли и болтающих по транскому друг с другом. Она узнала министра образования Рона Долгита и медиамагната Йена Гресс, который в последнее время не давал ей проходу, забрасывая цветами и подарками. Она вздохнула. Сотня богатейших людей галактики ждали ее выступления, и еще недавно она бы отдала все за возможность ощутить этот пьянящий триумф славы и известности. Но не сейчас… Конкретно в эту минуту мысли Ривы были далеки от концерта.

— Подонок, — пробормотала сквозь зубы девушка, — не посмел даже позвонить мне, оставил месседж. Трус.

Из памяти никак не хотело уходить послание мужа: «Дорогая, переведи в течение трех дней триста тысяч кредов на карту. У меня был неудачный вечер».

Самое ужасное, что весь гонорар за еще не состоявшийся концерт, она отправила ему месяц назад. Как и за два следующих выступления, которые даст только через две недели на Альване.

Рива обессиленно опустилась в кресло. Концертное платье тут же сжалось по фигуре, становясь более похожим на обтягивающий комбинезон. Рива отдала за великое творение знаменитого кутюрье баснословную сумму. Но не жалела. Нужно поддерживать имидж. Это последнее, что у нее еще осталось.

С огромных гонораров, которые она получала за концерты, Рива оставляла себе не более десяти процентов. Едва хватало на гостиницы и концертные платья. Все остальное забирал супруг. У нее даже не было своего дома, норы в которую она могла заползти, когда становилось совсем плохо. Рива не могла себе позволить и маленькой тесной квартирки в стоэтажном скворечнике на окраине. Она не платила продюсеру, организационными вопросами занималась лучшая подруга Дана.

Если бы кто спросил, куда госпожа Холланд тратит миллионы, которые получает за выступления, она бы не смогла ответить. Потому, что была в сущности нищей.

И если раньше, год назад, Ноа просто пил, употреблял дорогие наркотики, покупал космические яхты, андроидов, дарил драгоценности, дома, аэромобили любовницам, делал косметические и оздоровительные операции в самых первоклассных клиниках. То сейчас стало совсем невмоготу. Ноа принялся играть. Скачки, казино, ставки на боях. А это бесконечная, ненасытная, голодная пасть. Сотни тысяч, миллионы улетали в небо, и конца края этому не было видно.

Рива устало потерла виски…

Она впервые в своей жизни не знала, что делать. Впереди только мрак, отчаяние и глухая безнадежная тоска. Об этом ли она мечтала десять лет назад? К этому ли стремилась?

Всю свою жизнь она убегала от тюрьмы, от нищеты, от бедности, от насилия. От той безрадостной судьбы, которую ей готовила жизнь с рождения. «Не удалось, — грустно улыбнулась Рива, — какая ирония. Продать душу дьяволу, чтобы выбраться из клетки, и опять в нее же и угодить».

Концерт начнется через полчаса. И как бы плохо ни чувствовала себя прима, как бы ей тяжело не было, шоу должно продолжаться… Рива встала, подошла к зеркалу и растянула губы в очаровательной улыбке.

ЧАСТЬ 1. Эпсилон

На Эпсилоне 235 не должна была существовать жизнь. Планета производила угнетающее впечатление. Когда ее открыли, то сразу же занесли в каталог как закрытую, не пригодную для колонизации, планету. На ней не нашли ни полезных ископаемых, ни воды, ни какой-либо жизни. Атмосфера была так разряжена, что, казалось, еще одна солнечная вспышка, и последние остатки тонкого слоя улетят в космос. На единственном материке Эпсилона температура воздуха полгода была плюс двести градусов по Цельсию, полгода минус сто. Голая выжженная пустыня, по которой бешеные ураганы несли пыль, песок и камни в вечном круговороте.

Никто в своем уме не стал бы жить здесь, но Абдула Забир и был сумасшедшим. Когда он решил выйти на новый уровень космического пиратства, нужно было оборудовать базу. Причем там, куда никто не сунется.

Младенчество Рива почти не помнила. В памяти остались только ощущения голода и жажды. А еще вечный, выматывающий страх.

Рива родилась в семье пирата. Хотя выбора у нее не было — все мужчины на Эпсилон 235 были пиратами. Абдула основал поселение на такой закрытой, неприглядной, неприспособленной для жизни планете с далеко идущей целью. И именно поэтому ему так долго удавалось скрываться от космической полиции. Никто бы в кошмарном сне не подумал, что на Эпсилоне можно жить. Но там жили…

В атмосфере было недостаточно кислорода для дыхания, температура на поверхности была убийственной, поэтому Абдула принял решение жить под землей, создав систему коридоров с замкнутой экосистемой. Пиратствуя к тому времени более двадцати лет, он накопил достаточно денег для оборудования базы.

Абдула ушел из знаменитой банды Шаха, забрав с собой десяток преданных головорезов и два шаттла, дальновидно предположив, что рано или поздно их знаменитую банду накроют, так как полиция уже наступала Шаху на пятки.