Морская ведьма

Элла и Азелинда, с клокочущим смехом переталкивали изо рта в рот кусок окровавленной человеческой плоти, в то время как их пальцы без конца перебирали и разрывали влажные красные нити.

Марсель

-Может мы решим хоть что-то, наконец? Мы собираемся уже в четвертый раз, но так же далеки от решения проблемы, как и в первую нашу встречу.

Немолодой грузный мужчина, облаченный, несмотря на жару, в одеяние из черного бархата, тяжело откинулся на спинку кресла, вытирая капли пота стекавшие по узкому лбу с прилипшими седыми волосами. Толстые пальцы , украшенные перстнями с драгоценными камнями, стиснули золотой кубок с вином, осушенный залпом. Прищуренные черные глаза раздраженно оглядели каждого из тех, кто сидел рядом с ним за широким столом. На столе стоял почти пустой кувшин с вином и большое блюдо, на котором валялось несколько маслин и пустые раковины улиток.

За окном веранды шелестели листьями апельсиновые и оливковые рощи большого сада, а за ним виднелась крепостная стена, за которой слышался рокот синеющего на горизонте моря. Здесь, вдали от шума и грязи города находились роскошные дома знати и богачей и среди лучшей из них считалась вилла Гийома Ривьерского, виконта Прованса, Первого Патриция и Первого среди равных.

Кроме хозяина дома за столом сидели еще шестеро мужчин облаченных в шелк и бархат, носящих золото и драгоценные камни в знак своего высокого положения. Все они состояли в Совете патрициев - глав самых влиятельных семей Марселя, в чьих руках сходились все нити управления огромным городом.

Однако сейчас все эти нити грозили запутаться, а то порваться.

-Я остаюсь при своем мнении, мастер Гийом,- сказал коренастый смуглый мужчина с черной бородой и крючковатым носом, выдававшим иудейские корни, - нам следует исполнить свой союзный долг. Как член Карфагенской Лиги, мы обязаны...

-Карфагенской!- подскочил полноватый молодой человек,- Гуго, да откройте же вы, наконец, глаза! Марсель не может вечно следовать за Палермо и Карфагеном, словно бычок, которого ведут на бойню. А ведь именно это нас и ждет, если мы вступим в войну, в которую нас втягивают ...братья за морем.

-Ты так боишься Рейха, Жескар? - усмехнулся чернобородый.

- Мой племянник прав,- раздался голос от края стола, заставивший вздрогнуть всех остальных. Говоривший был худ - даже широкая накидка не могла скрыть костлявого щуплого тела. На первый взгляд он ничем не походил на дородного Жескара с его пышными каштановыми кудрями- лишь присмотревшись можно было обнаружить схожесть темно-зеленых глаз и характерной линии подбородка выдающей фамильное родство. Тридцать лет назад молодой Беренгар Арльский, укрепил свое влияние выдав сестру за наследника одного из старейших родов Марселя, возводившего свои истоки к королям Бургундии и обладавшего постоянным местом в совете Семи. Отпрыск от этого брака, в пятнадцать лет ставший главой дома, всегда внимательно прислушивался к своему дяде, считавшемуся крупнейшим землевладельцем во всей Ривьере.

-Только глупец не стал бы бояться Рейха,- продолжал Беренгард,- глупец или тот, кому наплевать на наш город. Карфаген и Палермо далеко, за морем и Атаульфу их не достать. А вот до нас ему близко...

-Скажите уже, что вы боитесь за ваши виноградники,- бросил Гуго.

-Да, а почему я не должен?- парировал Беренгард,- потому что я не сделал состояние на перекупке пряностей и слоновой кости у Карфагена, как вы? Я понимаю, почему вы остываете их интересы, но неужели вы готовы пожертвовать городом ради нашего союза?

-К Марселю уже подходили имперские армии,- вмешался в разговор крепкий старик чей белый плащ прикрывал кольчугу,- я был мальчишкой, но помню, как они пытались осадить город. Стоя на стенах, рядом с Людовиком Арльским, вашим отцом и...

-Ваша воинская доблесть известна, мастер Безон,- перебил Беренгар,- но это было шестьдесят лет назад. Когда Рейх терзали распри герцогов и мерсийские набеги, на троне в Трире восседал восьмилетний мальчишка, а понтификом был полоумный Сикард, вообразивший себя архангелом Михаилом и погибший, при попытке взлететь к башни монастыря Святого Галла. Но и тогда Марсель чуть не взяли. Сейчас Рейх един и силен, на престоле молодой воин, который вот-вот сбросит Мерсию в море и тогда...

-И тогда он повернет на нас,- угрюмо закончил чернобородый Гуго.

-Так не надо его провоцировать,- вскричал Жескар,- ведь от нас требуют не обороняться, а наступать. Конечно, Рейх начнет войну, если мы впустим наемников из Карфагена, двинемся вверх по Роне- что полное безумие. Нужно укреплять стены и просить мира.

-Он начнет войну все равно,- покачал головой Гуго, -Марсель лакомый кусочек и кайзеры давно облизываются на него,- даже если мы будем сидеть тише воды, ниже травы. Закончив с Мерсией он придет с войском сюда, а с ним- бараноголовые Дезидерия.

-Но нападать самим еще хуже,- подал голос невысокий человек в ниспадающих серо-голубых одеяниях. На ней блестела серебряная бляха в виде корабля с вплавленными посреди огромным сапфиром - символ Корабельного Мастера. Эту должность, вот уже несколько веков занимали члены семьи Гаренидов, со времен лангобардского владычества считавшиеся крупнейшими судовладельцами в городе. Эту же должность, а вместе с ней и место в совете получил и Моронт Гаренид, нынешний глава дома.

-За стенами мы еще можем отсидеться, но вести войну,- он покачал головой, - невозможно. Вчера пришла весть из Генуи- герцог Бернард собирает войска и ждет подмоги от Дезидерия. Еще одна армия "братьев" сейчас стоит в Лионе и только Богу известно куда она направится- на север, в Фризию или к нам на юг.

-Значит надо дождаться пока она пойдет на север,- хмыкнул Гуго,- там она всяко нужнее и Дезидерий это понимает. Что же до Бернарда, то ему не до нас - Ломбардия полыхает от восстания варфоломеитов.

-Это хитрость! - воскликнул Моронт,- против толп сиволапого мужичья и грязных расстриг ломбардец справился бы и сам. Говорю вам, так они усыпляют нашу бдительность, собрать войско для похода на Геную, а потом и Марсель.

-Может и хитрость,- хмыкнул Гуго,- но вообще-то это мужичье не такое уж сиволапое. С Карантании их восстание задавили с трудом и то, потому что местному герцогу пришли на помощь братья всех трех орденов. Говорят, - добавил он, - в порту и на базаре видели несколько проповедников.

-Возможно, мы готовимся не к той войне,- произнес доселе молчавший угрюмый человек в черной сутане,- а возможно- нам надо готовиться сразу к двум войнам.

-О чем вы, епископ Робер?- Жескар повернулся к священнослужителю, но тот покачал головой, обернувшись на стук у входа. Остальных, как по команде, повернулись следом.

На веранде появилась молодая женщина, держа неся блюдо с инжиром и кувшин с вином. Русые волосы заплетались в длинную косу, ниспадавшую до пояса. Одета она была весьма смело - плечи ее оставались открытыми, а длинный, чуть ли не до пупа вырез мгновенно приковал взгляды всех присутствующих. Улыбаясь, девушка начала разливать вино, прогнувшись в талии и выставляя напоказ упругие груди.