Биалавия

- Что случилось, то случилось. Я сначала выполню обещанное, а потом будем разбираться со всем этим.

Кетка опустилась рядом с тем, что осталось от матушки Браудли, присела и поцеловала в хелицеры. А дальше произошло то, что никто из них не ожидал: матушка Браудли появилась перед ними во всем своем прежнем величии. Иллюзия была настолько правдоподобной, что бабочки отпрянули и дернулись активизировать флайспрутеры. Восемь глаз, расположенные в три ряда, спокойно и внимательно смотрели прямо на них, держа в фокусе каждую. Из четырех нижних сочилась гемолимфа, стекая по халицерам и капая на белоснежные нити путины. Розанну замутило от представившейся картины, и она поспешила надеть пофигогаз.

- Чувствую себя принцем, который нашел свою спящую красавицу - сдавленно прошептала Кетка, а дальше завела свою любимую песню. - Красотка, я - не я, и лошадь не моя. Я вообще мимо пролетала. Понит, подтверди!

- Кетка, ну ты даешь! - воскликнула та с восхищением. - Ты активизировала остаточный всплеск на слепке. Это последнее эмоциональное состояние Браудли, считай завещание.

- Обалдеть! А можно как-то просмотреть его на ускоренной прокрутке, - привычно заворчала Кетка. - А то как-то напрягает этот взгляд, и кровушка почему черного цвета? Тронт меня поцелуй, я ж могла подцепить что-то - в ее крови яда, наверно, на стадо бизонов хватит! Срочно мыться и промываться!

- Тебе ничего не угрожает, - успокоила ее Понит. - Все яды уже растворились. А вот то, что гемолимфа черная, это очень странно. Пока не понимаю, может быть, это как раз влияние того, что убило Браудли.

В это время иллюзия матушки Браудли подернулась дымкой, исказилось, как будто начались помехи при трансляции, а потом бабочки увидели тронтов, которые приближались к ним.

- Улетаем! - закричала Кетка и резко развернулась к подругам.

Но Розанна успела ее перехватить, и, сняв пофигогаз, сказала:

- Это тоже иллюзия, Кетка. Только очень качественная иллюзия - настолько качественная, что обладает эмоциональной вибрацией. Вот только слепки у этих псевдо тронтон пустые. Приглядись, и ты заметишь еще парочку несовпадений.

Кетка резко выдохнула, медленно развернулась и вгляделась в то, что она приняла за тронтов. Потом хмыкнула и подлетела поближе к матушке Браудли. Розанна с Понит последовали за ней.

- Никогда такого не видела! - произнесла Кетка. - Это как будто огромный каплехран, размером от земли до неба. - Эх, жалко, папочка не видит: вот он уж запустил свои пытливые лапки в эту сферу.

А тронты все приближались и приближались - скоро уже можно было разглядеть их в деталях. У бабочек округлились глаза, когда они поняли, кто был среди них.

- Чвелистыш!!! - Кетка не смогла сдержать эмоций. - Ты посмотри, Розанна, это разве тронт? Это что-то другое, чего мы даже в учебных пособиях не видели. Но это точно Чвелистыш!!! Вот что биалавия с тронтами-то делает! Розанна, ты... - и она резко смолкла, когда увидела то, что происходило в этот момент с ее подругой.

Розанна замерла, и казалось, что даже крылья заледенели - бабочка сейчас напоминала натянутую струну. Живыми оставались только глаза, в которых плескалась магма. И в этом расплаве, как в зеркале, отражался Чвелистыш.

- Понит, ты тоже это видишь? - прошептала пораженная Кетка.

- Да, это и есть биалавия, Кетка. - тихо ответила ей целительница. - Это она и есть.

А в глазах Розанны отражалось прекрасное существо, каждая черточка которого вызывала восхищение, ослепляла и поражала. Он являлся источником и причиной жизни этой магмы, только ему она подчинялась и только ему безгранично доверяла - она ластилась к нему, словно детеныш к своему родителю в поисках одобрения и защиты, она заигрывала с ним, она его увлекала, она проникала в каждую его пору.

- Оторви мне голову, когда заметишь в моих глазах нечто подобное, - Кетка перешла на ворчание, потому что не нравилось ей то, что она видела. - Или лучше ядом напои, потому что я не хочу так.

- Как так? - Понит благодаря своему характеру могла сохранять рассудительность и холодный рассудок. - Она видит его так же, как и ты. Только для нее в приоритете другое - то, что не видит никто, кроме нее. И способность к здравомыслию она сохраняет, и из ума не выжила.

Поняв, что Кетка ей не верит, Понит пояснила:

- Это их вторая встреча, которая всегда проходит без посторонних глаз. Точнее, для Розанны она вторая, а вот для него - она... - тут Понит посмотрела на иллюзию Чвелистыша и резко схватила Кетку, после чего застыла подобно баобабу в безветренную погоду.

- Эй, ты чего? Понит, пожалуйста, мне одной отмороженной здесь достаточно.

- Это невероятно... - Понит посмотрела на Кетку потрясенным взглядом, и это заставило Кетку испугаться, потому что такой она еще свою хладнокровную подругу никогда не видела.

- Понит, я тебя сейчас стукну - процедила Кетка: ситуация начала ее изрядно напрягать. Одна подруга продолжала изображать соляной столб, вторая, продолжая крепко держать ее, пребывала в прострации и смотрела сквозь нее.

Дальше Кетка не выдержала, решительно вырвалась из захвата Понит и ощутимо ее встряхнула.

- Понит, приди в себя! Или ты тоже свалилась в биалавию? Вы что, решили одного на двоих делить что ли?

Понит помотала головой, взгляд ее стал осмысленным и она недоуменно посмотрела на Кетку, как будто приходя в себя после оглушения.

- Прости, Кетка, - она глубоко вздохнула и продолжила, - это действительно невероятно! Посмотри на Чвелистыша, точнее на его иллюзию.

Кетка повернула голову, посмотрела тронта и тут заметила, что что-то не так во всей этой большой иллюзорной картинке. Хватило мгновения, чтобы осознать, что на "экране" двигались все, кроме Чвелистыша. Он сейчас зеркально отражал Розанну - та же застывшая напряженная поза, и глаза... Кетка знала, что наследница бриллиантовой ветви соцветия Креппти очень красива, но то, что она может быть такой... Сейчас от Розанны в глазах Чвелистыша невозможно было оторвать взгляда, потому что в них отражалось прекраснейшее творение Природы, которое светилось изнутри. Ее крылья как будто покрывала несметная бриллиантовая крошка, от чего глаза начинало слепить, но оторваться от этого зрелища было невозможно. Казалось, что под Солнцем не могло появиться это небесное создание, что это любимейшее дитя Солнца, без которого жизнь сразу превращается в непроходимый мрак и бездонную пустоту.

- Но как? - почти неслышно прошептала Кетка, не в силах оторваться от того, что она видела в глазах Чвелистыша.

Понит скорее догадалась, чем поняла этот вопросительный возглас.

- Не знаю, но прошлое пересеклось с настоящим, и создает будущее. Чвелистыш здесь был 6 дней назад, но он сейчас здесь. Я не знаю, как такое может быть. Но это биалавия. Это Розанна, у которой все не так, как у обычных бабочек. И это Чвелистыш, который по определению не мог стать Выбранным бабочки из соцветия Креппти. Я не знаю...

И пока поверженные биалавией застыли напротив друг друга, вокруг разворачивались события шестидневной давности.

Тронты подлетали к Браудли, которая замерла на краю паутины. Она не пыталась убежать, напасть - паучиха как будто окаменела. А потом вокруг одного из тронтов закрутился вихрь, в котором скручивались в спираль капли красного и синего цвета, и на паутину резко обрушился дождь. Это было похоже на ливневый ураган, только странного бархатно траурного цвета, который впитывался в паутину и поглощал жемчужную элимисию. Вокруг паучихи образовался сухой островок, словно над ней держали зонтик. Но в какой-то момент из этого живого и неумолимого потока, как по артериям, к Браудли потянулись тоненькие струйки насыщенного бордового цвета. Кетка с Понит в немом изумлении смотрели, как эти еле заметные ручейки достигают грозу Пешелемурских лесов и Желтой долины, и, впиваясь в ее лапки, как присоски, начинают выкачивать из Браудли жизнь. В считанные секунды от хозяйки здешних мест осталась лишь ее оболочка. Странный дождь тут же прекратился, а все потоки устремились к груди Чвелистыша, на которой находился странный артефакт, вобравший в себя все это неимоверное количество жидкости. Как только последняя капля исчезла в артефакте, он исчез, но Кетка успела заметить, что при этом у Тронта появился странный нарост на одном из крыльев. И иллюзия исчезла - бабочки снова были около останков матушки Браудли, а вокруг продолжали рушиться паутины.