Страница 25 из 25
Так вот случалось, что смельчаки, уверенные в своих чувствах друг к другу, не ждали прикосновения биалавии и сами ступали на Дорогу смерти, чтобы дойти до Источника Верды. И этот путь был в тысячи раз тяжелее для них, нежели для тех, на кого указывала Богиня Судьба. Вместе, будучи уже связанными узами биалавии, возвращались единицы из тех, кто рискнул. Подавляющее большинство теряло иллюзии еще в самом начале Пути, оставшиеся не могли преодолеть многочисленных испытаний, рассчитанных на силу их чувств. Далеко не каждый готов отказаться от себя ради другого. Еще меньше тех, кто добровольно положит на алтарь биалавии свое благополучие, радость и жизнь. И почти не было таких, кто согласился отпустить любимое существо, отдав ему свои крылья, и червяком наблюдать чужую радость и легкость полета, испытывая при этом бесконечное счастье и любовь.
Никто не знал всех испытаний, которые выпадали на долю идущих Тропами биалавии, но примеряя на себя те или иные ситуации, о которых удавалось узнать, желающих с каждым разом становилось все меньше и меньше. Дело в том, что те, кто до конца дошел этот путь, редко когда что рассказывали. А даже если в минуты ностальгии на закате жизни и проговаривались, то выходило, что каждому доставалось свое, и биалавия никогда не повторялась в своем мире. То есть заранее хоть как-то подготовиться было невозможно, что еще больше отбивало охоту заниматься проверкой истинности чувств. Как говорится, лучшее - враг хорошего, и лучше спокойное и уверенное счастье сейчас, чем иллюзорное единение в будущем. От недостатка биалавии еще никто не умирал, а вот от ее наличия очень даже. "Оно, конечно, да, что если бы как что, не то чтобы, мол, дескать, но в общем, конечно". Сейчас уже сложно было сказать, когда в последний раз находились добровольцы.
В Пешелемурских лесах уже само предложение добровольно отправиться к Источнику Верды можно было расценивать, как самое истинное признание в чувствах. Именно поэтому Кетка все никак не могла до конца осознать сказанное ей Кродером и пребывала в ступоре, чего с ней в общем-то почти никогда и не происходило.