Страница 13 из 19
– Здравствуй, Ирвин! – сказала она.
Его сердце взлетело вверх. Это был неповторимый, необыкновенный голос, который он всегда знал и всегда любил. Он называл его музыкой июля – muzica del Lullio.
– Ты знаешь, кто я? – спросила она.
– Да, – ответил он. Голос снова дрогнул. Он, Ирвин, должен был сказать нечто важное, но он зачем-то проговорил не то, что должен был:
– Вы – кузина из Шенонсо… – и через паузу. – Агнесс Гидие…
– Верно…
Она появилась у камина. Черный плащ, черное платье, черные перчатки, синий веер, скрывающий лицо. Волосы спрятаны под черным капюшоном. Ему видны только ее сияющие глаза. Но он понимает, что она улыбается.
– С днем рождения, Ирвин, – говорит она, снимает капюшон, убирает веер.
Он молчит, хоть это и не вежливо. Он смотрит на нее во все глаза и видит Диану. Но, это невозможно. Нет, нет, нет – протестует все в его сознание. Нет…
Агнесс отходит от камина, снимает плащ, перчатки, усаживается за стол к нему спиной.
– Присоединяйся к ужину, Ирвин. Карл приготовил для нас с тобой праздничное угощение.
Он медлит. Ноги наливаются свинцом, сердце колотится так, словно хочет проломить грудную клетку. Набатом грохочут мысли:
– Нет, нет, нет, этого не может быть… Это не должно быть правдой… Нет, нет, нет…
Наконец, он делает шаг, второй, третий… Вот он уже стоит напротив. Она улыбается, говорит:
– Садись…
Он смотрит на нее во все глаза и понимает, что это – не Диана, а совершенно другая, очень красивая дама. Он падает перед ней на колени, утыкается лицом в ее руки, пахнущие рябиной, и выдыхает:
– Ма-а-ма…
Слезы душат и его и ее. И уже нет сил их сдерживать. Река Луара выходит из берегов и заливает долину своей прозрачной солоноватой водой…
– Ма-ма, ма-ма, – повторяет Ирвин. Он впервые в жизни произносит это заветное слово и понимает, как оно прекрасно. Ему хочется говорить его, петь его, шептать его и чувствовать, как в сердце расцветают дивные цветы.
– Сынок, сынок, – шепчет Агнесс. Склоняется, целует его в макушку. Потом поднимает его голову и целует его в лоб, в глаза, в щеки, прижимает его к груди.
Он слышит, как грохочет ее сердце, как разливается по телу радость, делая Агнесс еще прекрасней.
– Мы никогда, никогда больше не расстанемся, мама, – говорит он решительно. – Я буду…
Она прижимает ладонь к его губам.
– Тише, милый. Я ценю твое стремление, твой искренний порыв. Но не все в нашей власти. Не стоит давать поспешных обещаний, которые ты не сможешь выполнить. Ты же не знаешь, что готовит нам судьба. И я этого не знаю. Пока мы не можем быть вместе. Ты живешь в королевстве Амбуаз, я – в графстве Шенонсо…
– Я могу бросить все и…
– Нет, Ирвин, нет. Не торопись, милый. Пока этого делать не следует, – она погладила его по голове, он прижал ее ладонь к губам. – Ты – королевский сын, Ирвин. Ты – наследник этих земель, которые я называю Де Брюле – сожженный город. Садись за стол. Выпьем по бокалу вина за твой день рождения. Ведь именно в этой комнате ты родился семнадцать лет назад в месяце луллио в ночь с седьмого на восьмое…
– Lullio – это июль! – восклицает он.
– Да, – она улыбается. – Моя родина – Нормандия. Эти книги собирали мои предки. Библиотека чудом уцелела при пожаре, во время которого погибло почти все наше состояние. Де Брюле сгорел. Осталась только эта крепостная башня. И по странной прихоти судьбы, именно сюда поселил меня король Бенедикт, чтобы никто не знал, что я жду ребенка. Король боялся заговора. Боялся, что меня отравят по приказу королевы, которая долгое время была бесплодна. Десять лет король Бенедикт терпеливо ждал, а потом выбрал меня. Он был уверен, что родится мальчик. Он хотел соединить земли Амбуаза и Шенонсо, которые были вотчиной короля Нормандии. Поэтому он и спрятал меня здесь. А, чтобы я не чувствовала себя пленницей, заточенной в башню, он разрешил мне построить рядом с башней замок. Господину Фальку было поручено следить за ходом строительства. Мы подружились.
Это было прекрасное время. Я фантазировала, а господин Фальк воплощал в жизнь все мои фантазии. Лучшие мастера были выписаны из Италии. Король не жалел денег, а господин Фальк настолько быстро улаживал все вопросы, что замок появился буквально за несколько месяцев. Твое рождение и завершение строительства совпали. Я была так счастлива, что не замечала нависшей опасности… – она немного помолчала. – В день радости случилась и самая большая трагедия… Тебя забрали и отдали госпоже Фальк… А мне сказали, что ты умер… Я кричала, плакала, требовала показать мне мертвое тело, но мне отказали… Через несколько часов меня увезли из башни и заточили в подземелье. Без света я провела несколько дней. А потом появился король Бенедикт. Я спокойно выслушала его слова, согласилась на все его условия. Мне нужно было выбраться и найти тебя. Я верила, что ты жив, я чувствовала это…
Король распорядился, чтобы меня поселили в замке Рено неподалеку от королевского дворца и объявил меня своей официальной фавориткой. Из спальни короля в мою спальню вел длинный подземный ход, в котором всегда горели факелы. Король любил назначать встречи посреди тоннеля.
Однажды я погасила огонь на своей половине, – она улыбнулась. – О, если бы ты видел лицо короля в тот момент, то понял бы, что страх – главный враг, которого не так-то просто победить. Я это уяснила тогда, и дала себе слово, что избавлюсь от страхов, терзавших меня.
Уроки, которые тебе преподала Диана, я осваивала семнадцать лет. И могу с уверенностью сказать, что в каждом человеке скрыты уникальные способности, о которых мы даже не подозреваем.
– Скажи, а кто тебе Диана? – задал Ирвин вопрос, который его тревожил больше всего.
– Диана – моя дочь, – ответила она с улыбкой. Лицо Ирвина вытянулось. Агнесс рассмеялась. – Она моя приемная дочь, Ирвин. Во время пожара уцелела не только библиотека, но и эта девочка. Кто-то положил ее в корзину и оставил у стеллажа с книгами. Пока я жила в башне, Диана была со мной. А за несколько недель до твоего появления, я отвезла ее в Шенонсо. Если бы я этого не сделала, то малышки бы сейчас не было с нами, – она встала, подошла к балкону. – Все непредсказуемо в жизни, но все в ней настолько закономерно, словно подчинено определенной математической последовательности, – обернулась. – Только через три года господин Фальк сознался, что ты не его сын, а мой. Он сказал, что вы теперь живете в Де Брюле, который король называет замком Фальков. Я попросила разрешения увидеть тебя. Он не посмел мне отказать. С тех пор я почти каждую ночь проводила у твоей постели. О, как я была счастлива! Меня не смущало то, что ты живешь не со мной. Главное, что ты жив, здоров и я могу тебя видеть. Я верила, что настанет день, когда я расскажу тебе правду, и мы обнимем друг друга. Еще меня порадовало то, что господин Фальк оформил замок внутри так, как я хотела.
Вместо узкой винтовой лестницы появилась широкая, просторная лестница. Поднимаясь по ней, можно попасть на балконы, с которых хорошо видна Луара и лес. Во всех комнатах сделали камины. Появился зал для приемов, зал для отдыха после охоты, танцевальный зал и комната для игр, большая кухня, гостиная, столовая, комнаты для хозяев и для гостей, королевские покои, библиотека.
Господин Фальк украсил замок так, как я этого хотела. В зале для приемов он повесил гобелены «Примирение Исава и Иакова», «Суд Соломона», «Ноев ковчег», «Визит царицы Савской к Соломону». А гобелены «Валтасаров пир», «Сады Семирамиды» и «Королевский посол», которые висят в столовой, это – подарок короля.
Я мечтала, что однажды Де Брюле станет местом встречи поэтов, композиторов, художников, философов, но… – вздохнула. – Наверно, еще не время. Возможно, твоя победа на турнире изменит нашу жизнь. Во всяком случае, я надеюсь на это.
Она вышла на балкон. Ирвин смотрел на ее темный силуэт на фоне бледной луны и молил Бога, чтобы эта удивительная ночь не заканчивалась. Вся его жизнь промелькнула перед внутренним взором, высвечивая только те моменты, в которых присутствовала Агнесс. И получилось, что она всегда была рядом, всегда.