Страница 39 из 77
– Что у вас с Дашей? Меня сначала удивил ее сегодняшний отказ спуститься со мной в машину к тебе, но я списал это на усталость от дежурства. К тому же, я ее обидел сегодня… Сейчас же ясно вижу, что между вами что-то произошло. Вы расстались?
– Ох, дядя, тебе не надоело мне допросы по поводу и без устраивать?
– Отвечай мне.
Влад мучительно закатил глаза.
– Нет, мы не расстались. Просто, – он замялся, – возникли некоторые несогласия. Скоро я решу это. Даша мне нужна.
Брагин подозрительно прищурился, а потом махнул рукой, мол, какое мне дело?
– Смотри мне. Не обижай ее. Даша, хорошая девочка.
Влад улыбнулся, потом прерывисто выдохнул от боли и криво усмехнулся.
– Конечно, дядя. Даша, очень хорошая девочка и получит только то, что заслуживает.
Глава 17
Голос
Неизвестно сколько мы шли, несколько раз я проваливалась в короткое забытье, словно лежала дома на кровати под одеялом. Потом спохватывалась от терпкого аромата и жара, что исходил от Яна, выныривала на поверхность и злилась на себя за странное спокойствие. Оно окутало с ног и до кончиков волос, как кокон. Единственное, что хотелось больше всего – спать.
Я была уверена, это запоздавшие последствия «успокоительного», которое вколол мне Васильев, будь он неладен! Иначе, как объяснить то, что я чувствовала себя подобно сливочному маслу, которое растекалось по рукам Яна?
Этот мужчина вызывал во мне смешанные чувства. Страх, трепет, упрямство, любопытство, злость – все это я с легкостью могла объяснить. Но как ни старалась, не смогла найти доводы в защиту своей беспечности, что неожиданно проявилась рядом с Яном.
Противным, заносчивым, самовлюбленным незнакомцем! А также единственным, кто почему-то решил проявить джентльменские черты и предложил помощь. Я не верила в чистоту его порывов. Я ждала подвох. А тело, как назло, перестало сопротивляться расслаблению, что разливалось подобно горячему джему на засохший тост, размягчая его структуру.
Именно это тревожило меня в те короткие десятки минут, когда получалось сбросить дурман сна.
Пронзительный ветер забрался под ворот куртки, откинул челку со лба и дохнул холодом в лицо. Я, наконец, разлепила веки. Черное небо подмигивало сотнями ярких звезд. Мне удалось немного взбодриться. Что-то настойчиво холодило спину. С каждым вдохом остатки дурмана рассеивались. Голова все еще была тяжелой и будто чужой, но способность логически размышлять возвращалась. Я огляделась.
Если бы не вывеска на сером, в свете одного единственного фонаря здании, которая висела прямо напротив меня, я не сразу бы узнала, что все еще нахожусь на территории больницы. Несколько одиноких машин продолжали стоять на парковочных местах. Видимо тех сотрудников, чья смена недавно началась. Немногие могли себе позволить машины. Для медика, как я теперь хорошо понимала, комфортное средство собственного передвижения – роскошь. Большинство коллег, как и я, чтобы добраться на работу вовремя, эксплуатировали метро, на ночные смены приходилось выезжать заранее, пока станции не закрывали.
Мир казался сверхъестественно, жутко тихим, поэтому, когда ночь прорезал глухой рыкающий звук, я вздрогнула и повернулась. Недалеко от меня Ян возился с мотоциклом. Я сразу узнала его по точеному профилю, что в тусклом свете фонаря казался более чем зловещим.
Спина затекла, я попыталась подняться и только теперь поняла причину этого холода, что пробирался в тело. Я сидела на асфальте, спиной подпирая бетонный столб. На дворе хоть и середина мая, но ночи по-прежнему оставались жутко холодными! Когда с первого раза тело не подчинилось, и я вновь вынуждена была прислониться к столбу – прорвался стон раздражения.
Ян обернулся, небрежным движением пригладил волосы. Его губы разъехались в привычной наглой усмешке.
– Проснулась? Сейчас уже поедем, мотор что-то разворчался. Еще минут пять и будет готово, – он развернулся к байку, продолжив прерванную работу.
Я понимающе кивнула, будто Ян мог видеть спиной.
– Кстати, скажи, а что тебе снилось? – не оборачиваясь, продолжил он. – Признайся, это были розовые пони? Или Адиса топлес?
Я вспыхнула и утонула в возмущении.
– Собственные идиотские фантазии мог бы оставить и при себе!
Ян фыркнул.
– Знаешь, ты так мило складывала губы трубочкой и причмокивала, что трудно было удержаться от фантазий.
Я до боли стиснула зубы. Было невыносимо стыдно. Не удивлюсь, если я и слюни пускала.
– Ну, вот и все, – через некоторое время сказал Ян.
Он направился ко мне, бесцеремонно поднял на руки и перенес на мотоцикл. Потом вернулся, поднял и оттряхнул свою кожанку, оделся. Не успела я и пикнуть, как Ян пристроился впереди мотоцикла, нащупал мои руки и оплел ими свою талию.
Живое тепло стало покалывать замерзшие пальцы. Я должна была воспротивиться, показать характер, но тепло, что исходило от его тела, заставило меня позабыть о приличиях. Я прижалась плотнее, устроив голову на его спине, пока непривычное ощущение не опутало запястья. Я дернулась и… не смогла убрать руки. Паника защекотала горло.
– Э-эй!
– Тсс, детка, – негромко рассмеялся Ян.
Выглянув через его плечо, я заметила, что мои запястья связаны шарфом. Ян меня привязал к себе?
– Ты не только самодовольный эгоист, но и извращенец, – как-то слишком спокойно и даже мрачно произнесла я.
– Не бойся, – ухмыльнулся он. – Я просто не хочу, чтобы ты свалилась во время езды. Представь, уснешь там позади меня, расцепишь руки и поминай, как звали. Отдирать твою распластанную тушку от асфальта я не собираюсь.
– Мог бы, и предупредить заранее, – обижено буркнула я.
В его словах было разумное зерно, и я постаралась забыть, что доверилась совершенно незнакомому человеку, выдохнув, назвала свой адрес.
Ян завел мотор.
Мы тронулись с места необыкновенно плавно. Я совершенно не почувствовала грубых движений или толчков, что бывают при резком старте. Только свист ветра и картинки, что складывались в сплошную яркую линию, не давали мне забыть о скорости, с которой мы мчались.
Складывалось такое впечатление, что Ян собирался взлететь. Сердце замерло в груди и, кажется, даже забыло как это – перекачивать кровь. Несколько раз я пыталась сквозь гул докричаться и попросить сбавить скорость, но Ян не реагировал. Не слышал или делал вид, что не слышит. Вскоре я бросила попытки достучаться до него, зажмурилась, прижалась крепче и вопреки здравому смыслу… расслабилась.
В голове продолжали роиться десятки мыслей. Острые, нетерпеливые, надоедливые они скреблись о черепную коробку, вызывая тупую монотонную боль. Мне не хотелось думать о том, что произошло за день. Не хотелось собирать пазлы-мысли-поступки- причины воедино. Не хотелось пытаться отыскать ответы на скопившиеся вопросы.
Я безмолвие, что жаждало пролиться на город и одним плевком затопить все мысли.
Я могла заставить себя не переживать, могла не копаться в себе и других, но проблема крылась слишком глубоко и просилась наружу. Ее было поздно искоренять.
Влад. Что-то пихнуло под ребра.
Ох, Влад.
Влад, точно знающий все мои слабости.
Сердце взорвалось в груди, распалось на миллион воздушных шариков. Голова закружилась. Словно множество кулаков поочередно решили врезаться мне под ложечку.
Перед внутренним взором четко вырисовалось знакомое лицо. Я вспомнила странную бледность Влада, глаза, что казалось, не могли сфокусироваться на одном предмете и окровавленные руки. Я вспомнила его таким, каким видела всего несколько часов назад. Таким, каким желала никогда больше не видеть.
Трусом.
Мне захотелось похоронить свои воспоминания в колодце отчаянья.
Совсем недавно я убедила себя, что не стану вести себя, как товар, оплата карточного долга. Товар, в который превратил меня Влад. Совсем недавно мне удалось исхитриться и убежать от него, так и не добравшись к своему «хозяину». Я пообещала себе, что отомщу, не поддамся на уговоры или чувства, которыми он будет пытаться играть, не стану куклой. Совсем недавно…