Ради тебя 2

Брагин нахмурился и как-то весь внутренне подсобрался, его спина выглядела неестественно прямой, точно напряжение застыло в каждой клеточке его тела.

– Что ты здесь делаешь? – взволновалась я, оглядываясь по сторонам.

По периметру поляны, где мы стояли с Федором Ивановичем, оказались жнецы. В черных одеждах их натренированные тела смотрелись, как застывшие во времени камни. Пути к отступлению были перекрыты.

– Ну, разве я мог позволить себе пропустить торжественное, семейное воссоединение? – нараспев произнес Влад. Его голос звучал приторно, а глаза горели огнем предвкушения. Распахнув руки, он зазывающе поманил меня и широко улыбнулся. – Испытаем на себе теплоту семейных объятий, сестренка?

Меня замутило.

Перед глазами, словно в калейдоскопе, закрутились картинки наших с Владом прошлых отношений, интимной близости. Обед тошнотворным комком подступил к горлу. Желудок скрутило судорогой. Я согнулась пополам, упала на колени и освободилась от еды.

Когда желудок опустел, я вытерла рот внешней стороной ладони и, пошатываясь, выпрямилась.

– Вижу, что объятья придется отложить, – брезгливо поморщился Влад.

– Что тебе надо? – подбоченилась я.

Бежать не было смысла, но без сопротивления сдавать позиции я не собиралась. Даже если это было верхом бессмыслия.

– А ты не догадываешься? – зло усмехнулся он. – Пора тебе наведаться в гости к другому родственнику. Раз уж мы начали знакомство с твоей семьей. Поехали.

Влад махнул рукой в сторону, и только сейчас я заметила белый фургон, что был припаркован в десяти метрах за нашими спинами. Почему я не услышала, как он подъехал?

– Мы давно тут стоим. Наблюдали премилую картинку со стороны, так сказать, – словно заметив мое удивление, Влад пустился в объяснения, хитро улыбаясь. – Мне нравится твое удивление, сестренка. Верховный жнец потрудился снабдить нас необходимым заклятием, чтобы ты не заметила нежеланного заранее. Пойдешь сама или мне тебя за волосы тянуть? Я могу, ты знаешь.

– Знаю.

– Куда ты собрался ее везти? – выступил вперед Брагин, сжимая кулаки. – Мы так не договаривались!

– Милый мой дядюшка, – недобро сверкнул улыбкой Влад. Он держался слишком самоуверенно, словно в рукаве пиджака было спрятано, по меньшей мере, три туза. – Вроде уже перешел очередной порог зрелости, а все также наивен, как безусый юнец. Неужели за столько лет не научился видеть, когда я вру? Ай-яй-яй! – громко прицыкнул языком. – Никогда не устану наблюдать, как ты попадаешься на одну и ту же удочку.

– Влад, не играй со мной. – Предупреждающим тоном обратился Брагин. – Ты позвонил и рассказал мне, что Даша моя дочь, снабдил необходимой информацией, чтобы разыскать ее и попросил провести встречу именно в этом месте. Зачем?

– Явно не для того, чтобы извиниться перед этой дрянью! А ты ведь поверил, да? Повелся! – расхохотался Влад. – Пойдем, сестренка. Не будем заставлять моего отца ждать.

– Стой, где стоишь! – рявкнул мне Брагин. Как будто я, спотыкаясь от усердия, уже собралась послушаться Влада! – Она никуда с тобой не поедет. Убирайся, Влад!

– Я знал, что ты так скажешь. Знал, знал! – вновь зааплодировал в ладони Влад. Его лицо озарилось такой детской непосредственностью и чистым удовлетворением, что я невольно засомневалась в трезвости его рассудка. – Ты так предсказуем, дядюшка. Михаил, выведи наш козырь!

Один из жнецов, что застыли в молчании неподалеку от нас, кивнул и направился к фургону. Дверца со скрипом отъехала в сторону, из темноты фургона в руки Михаила толкнули безвольное тело. Жнец легко подхватил человека, развернул к себе спиной и, прижав к шее лезвие ножа, потащил в нашу сторону. Как только они приблизились, и я смогла получше рассмотреть того, кого к нам так безжалостно волочил жнец, страх сковал мое тело.

– Рита?! – выдохнули мы с Брагиным в унисон.

Подруга отреагировала жалобным писком. Во рту у нее был засунут кляп, а руки и ноги крепко связаны веревкой. Выглядела она растрепанной и до жути напуганной. Рукав футболки был оторван, а на скуле расцвел огромный синяк.

– Красивая, правда? – вернул себе внимание Влад. На глухой рык Брагина и попытку подойти поближе, он отреагировал смешком. – Я бы попросил тебя, дядюшка, отказаться от всякого рода глупостей, иначе твоя девчонка станет мертвее, чем должна. Как думаешь, ее шейку украсит разрез от уха и до уха?

Я взволнованно вскрикнула и зажала рот ладонью. Посмотрев в глаза Влада, утвердилась в мысли, что любые угрозы, слетевшие с его губ, не останутся пустыми.

– Будь послушной девочкой, сестренка, поехали. Тогда с твоей подружкой ничего не случится. Обещаю.

Его обещаниям была грош цена в базарный день. Я давно в этом убедилась. Но сейчас иного выбора, как согласиться на предложенные условия, у меня не было.

Рита дрожала, как осиновый лист на ветру. Мое тело стал сотрясать озноб. Только в этот раз не от осеннего холода, а от страха.

– Даша, беги! – крикнул Федор и кинулся на Влада.

Тот ловко увернулся. К Брагину подскочили двое жнецов. Завязалась борьба. Несколько сильных ударов сделали свое дело меньше, чем за две минуты. Федор Иванович остался лежать на земле без сознания.

Все это время я растерянно наблюдала за происходящим, не пытаясь предпринять попытки к бегству. Смысла еще сильнее подставляться не было. Жнецов было слишком много, особой скорости в беге мне не развить. Исход любой попытки воспротивиться приказу Владу – был мне известен. Провал.

Но я по-прежнему не теряла надежды договориться с Владом и выручить подругу. Все-таки нас связывали более чем близкие отношения, разве я могла настолько сильно ошибаться в человеке, за которого собиралась замуж? Нет. Влад обязательно смягчится и поможет мне.

– Отпусти ее, – обратилась к нему, делая шаг навстречу. – И я добровольно поеду туда, куда скажешь.

– Ты и так поедешь туда, куда я скажу, сестренка, – расплылся в многообещающей улыбке Влад. – А твоя подруженция останется гарантом твоей сговорчивости. Как только отдашь Демьяну все, что ему нужно, она будет свободна. И даже уйдет на своих двоих, почти не хромая. Я обещаю.

Рита протестующе запищала.

– Молчи, сука! – крикнул Влад, вынимая из кармана пиджака заправленный желтой жидкостью шприц.

Рукояткой ножа Михаил стукнул Риту в висок. Тело подруги дернулось и обмякло в сильных руках жнеца.

– Нет! – кинулась я к ним.

Сильные руки перехватили меня со спины прежде, чем я смогла хоть как-то увернуться. Влад приблизился, выпустил из шприца воздух и с деловой усмешкой воткнул мне иглу в шею. От мимолетной вспышки боли я дернулась.

– Это тебе за проклятие, сестренка, – прошипел он. – Спи. А потом повеселимся.

Ядовитый оскал Влада был последним, что я увидела перед тем, как тяжелая темнота полностью поглотила меня.

Глава 34

Раунд кошек-мышек

Ян был в бешенстве.

Она его обманула!

Провела вокруг пальца, как неразумного щенка!

И ведь знал, что Даша солгала, когда сказала, будто дождется его у двери. Знал и позволил ей сбежать! Идиот! На что только понадеялся? По собственной глупости решил дать шанс этому дурацкому чувству, которое люди называют доверием. Не сработало.

Ян никому еще не рассказывал таких подробностей о себе, как совсем недавно в кабинете. Думал, что этот разговор поможет им сблизиться, лучше понять друг друга… В итоге лишь вновь убедился, что искренность – лишний ломоть, который должен быть отрезан. Никому не нужны твое прошлое, твоя боль и твои скелеты в шкафу.

Вместо того чтобы эмоционально привязать к себе Дашу, он напугал ее до чертиков и все испортил!

Проклятье!

Ян впечатал кулак в стену. Костяшки пальцев хрустнули. На миг Кенгерлинского ослепила яркая вспышка острой боли в руке, что-то горячее стало спускаться от пальцев к запястью. Красная пелена не спала с глаз, но немного потускнела.

Он поднес руку к лицу, растопырив пальцы, принялся разглядывать нанесенный себе урон, как нечто обыденное и откровенно скучное. Костяшки были разбиты, кровь струйками стекала по коже, два сустава деформировались. Через полчаса последствий от этого удара и вовсе не останется. Жаль, что мистическая связь со Смертью не может избавить от ненужных воспоминаний и чувств так легко, как избавляет от телесных ран. Ян не мог умереть, пока являлся служащим Смерти. Точнее он вполне мог перестать дышать от неизлечимой раны, исчезнуть из физической оболочки на некоторое время, как исчезают нормальные души в период смерти, но в отличие от других, он неизменно возвращался обратно. В полностью исцеленное тело и с багажом всех предыдущих воспоминаний. А так как увольнения Кенгерлинскому ждать не приходилось, он оказался обречен жить, умирать, возвращаться и убивать… вечно.