Ради тебя 2

На щеках Федора Ивановича играл лихорадочный румянец, глаза блестели от непонятного мне возбуждения. Ранее опрятный и спокойный хирург выглядел взъерошенным и обеспокоенным.

– Что угрожает моим близким? – вновь наступала с вопросами я.

– Ничего.

– Тогда зачем… Стойте. Вы меня что, обманом сюда выманили?

Федор проигнорировал мой вопрос, вместо этого он нахмурился:

– Замерзла? Могу предложить свою куртку.

– Не надо, – остановила его в тот момент, когда Брагин уже стянул один рукав ветровки. Принимать одежду с его плеча не хотелось. На этом заброшенном куске земли рядом с бывшим начальником мне было крайне неуютно и дело было совершенно не в уличном холоде. – Давайте скорее перейдем к делу.

– Да, ты права, – легко согласился он. – Только, понимаешь ли, я не знаю с чего начать.

Он, что вызвал меня в эту глушь просто так? Я нетерпеливо закатила глаза:

– Может быть с самого начала?

Федор усмехнулся и взъерошил волосы:

– Ну, раз ты так думаешь…

Эта неуверенность, что появилась в тембре его голоса, осторожный взгляд, что он то и дело кидал на меня, переминания с ноги на ногу – раздражали. И к тому же совсем не вязались с образом уверенного, властного и порой жестокого начальника, которым я его прежде знала.

– Мне едва исполнилось семнадцать, когда я встретил Лиду. Совершенно случайно. И не поверишь где. В городском музее. Я выполнял внеклассовое поручение учителя, а Лида просто зашла на экскурсию, хотела узнать этот город поближе, – Федор улыбнулся, вглядываясь вдаль.

Ярко-багряное солнце уже начало закатываться за кромку горизонта. Ветер стал колючим. На пустырь быстро опускались сумерки. Длинные тени то и дело наталкивали меня на мрачные мысли. Не хотелось, чтобы в этом негостеприимном месте меня застала ночь.

– Она понравилась мне сразу. Наши отношения развивались стремительно. Мне еще даже восемнадцати не исполнилось, как мы вступили в брак.

– Но разве…? – пробормотала я, наматывая прядь волос на палец.

Это простое действо помогало отвлечься от раздражения и злости, что пробирала меня от осознания глупости всего разговора.

– У сестры были необходимые связи и в паспортном столе нам накинули возраст, чтобы оформить отношения официально. Я был неприлично счастлив, Даша! Мир казался мне тогда волшебным, потому что Лида мне заменяла его полностью.

Он выжидающе посмотрел на меня, будто хотел ответных слов. И что я могла бы ему сказать? Кроме грубостей на языке ничего не крутилось. Пальцы на ногах покалывало от холода. Я поежилась и махнула рукой, чтобы мужчина продолжал рассказ. Побыстрее бы покончить со всем этим!

– Знаешь, я ведь думал, что это счастье будет вечным. Ошибался, – выдохнул Брагин и беспечно развел руками в стороны, улыбаясь. Надтреснутый голос передал, что все было намного серьезнее, чем он пытался показать. – Все изменилось через полгода после свадьбы. Моя Лида стала вести себя странно, нервничала, постоянно озиралась по сторонам… На прямые вопросы, что с ней происходит, либо отшучивалась, либо сыпала упреками, что во всем этом моя вина, либо замыкалась в себе, отказываясь отвечать.

Кивнув собственным мыслям, Федор Иванович замолчал. Он стоял лицом к закатному солнцу, засунув руки в карманы куртки. Подставив лицо под алые лучи, закрыл глаза. Когда я уже потеряла терпение и решила выбираться из этого гиблого места самостоятельно, да поскорее, Брагин заговорил вновь.

– В одну из наших ссор Лида обвинила меня в гиперопеке. Сказала, что моя любовь душит ее, мешает жить… А потом она просто ушла, хлопнув дверью. В ночь. И вместо того, чтобы ее удержать, поговорить, выяснить отношения, знаешь, что я сделал? Ни-че-го. Отпустил. Позволил уйти. – Федор Иванович ссутулился. Он выглядел таким несчастным, виноватым, что будто прибавил в возрасте лет двадцать. В этот момент во мне даже проснулась некая доля жалости к этому мужчине. Только любовь способна наносить настолько сильные удары. – Я не стал ее удерживать, понимаешь? Думал, прогуляется, остынет, перебесится и вернется. Даже и предположить не мог другого варианта. Лишь когда на следующее утро проснулся один в холодной кровати – забил тревогу. Лида домой так и не вернулась. Пропала. Словно сквозь землю провалилась! Я сходил с ума от неизвестности! Через неделю меня вызвали в морг. На опознание.

Что-то в его рассказе тревожило меня. Казалось, будто Брагин что-то недоговаривал. И это «что-то», словно гроза, зависло над моей головой.

– Оказалось, что Лида покончила с собой в ту же ночь, когда ушла от меня. Спрыгнула с моста. Помню, как молодой следователь разводил руками, ведя меня на опознание. При падении тело натолкнулось на подводные камни и от лица почти ничего не осталось… Сплошное месиво. – Он тяжело вздохнул, передергивая плечами, точно хотел избавиться от чего-то давящего. – Я узнал Лиду по кулону. Мой подарок ко дню свадьбы. Лида никогда его не снимала… Знаешь, именно с того дня для меня начался настоящий ад. Почти двадцать лет я не жил, а существовал!

– Федор Иванович, простите. Я, конечно, искренне сожалею о вашей потере, но… Не могли бы вы мне толком объяснить, зачем мне необходимо все это сейчас выслушивать? Холодно, ночь уже близко. Мне бы хотелось вернуться в особняк до наступления темноты. Я думала, что вы позвали меня для того, чтобы сообщить что-то важное…

– Так и есть. Ты же сама захотела послушать все с самого начала…

– Не думаю, что стоило пересказывать мне настолько далекие события вашего прошлого. Причем здесь я?

– Притом, Даша, что ты моя дочь. А Лида, про которую я рассказывал, твоя мать.

Шок сковал мои легкие. Первые несколько вдохов после услышанного дались с трудом. Горло жгло, а лицо стало гореть, точно мне залепили звонкую оплеуху.

– Не может такого быть!

– Но это правда.

– Я вам не верю!

– Даша… – Федор Иванович выглядел расстроенным. Он протянул ко мне руки и сделал пару шагов навстречу, точно хотел приобнять и успокоить.

Такой возможности я ему не дала. Отскочила в сторону, как ошпаренная.

– Стоп! Ну, хорошо. Предположим, что это правда. Только предположим! Но в вашей истории есть существенная неувязочка, папулечка! – зло выплюнула я. Нахмурившись, попыталась справиться со сбившимся дыханием. Без толку. – Моя мать не самоубийца. Она не прыгала с моста, не сбегала от мужа, а воспитывала меня до семилетнего возраста! Пока не пришлось… отдать меня в детский дом.

– Это правда.

Я задохнулась возмущением. Открыла рот для очередного язвительного ответа, но Брагин жестом заставил меня замолчать.

– Я сам узнал об этом всего несколько часов назад. Лида подстроила свою смерть, чтобы сбежать. Считая ее мертвой, я не стал проводить никаких дополнительных поисков.

Честно говоря, от всего этого мне было не по себе. Открытие за открытием. Голова шла кругом. Я испытала глубочайшее потрясение, поняв, что прожила столько лет в неведении. Оказалось, что я совершенно не знала свою мать, мир, в котором родилась и саму себя настоящую. Могла ли судьба ударить меня сильнее, чем сейчас? Нет.

– Но зачем? – ровным голосом произнесла я. Вместо шквала эмоций, что испытывала всего минуту назад, пришла мертвая пустота.

– Если бы я только знал. Даша, если бы я только знал тогда! Все было бы по-другому. Все! – Брагин замер, только его глаза выдавали искренний страх и беспокойство за мою реакцию. – Позволишь ли ты мне быть рядом? Позволишь ли наверстать упущенное?

– Федор Иванович, а можно без всех этих пафосных слов и жестов? Мы с вами совершенно чужие люди, с какой стати, спрашивается…

– Я знаю, что эта неожиданная и совершенно запоздавшая новость. Я не жду, что ты примешь меня с распростертыми объятьями. Но… просто дай мне шанс заботиться о тебе! И возможно когда-нибудь я заслужу звание «отец» по праву. Пожалуйста.

– Браво! – послышались звонкие аплодисменты. Повернув голову на звук, я встретилась взглядом с Владом. – Какой апломб, какой накал! Дайте мне кто-нибудь салфетки, я вытру скупую мужскую слезу!