Ради тебя 2

Шаг в пропасть под названием Ян Кенгерлинский.

Продолжая топтаться в нерешительности почти на пороге комнаты, я поискала взглядом виновника моего сумасшествия. Отыскала не сразу.

Ян стоял у открытого окна.

Глухая ночь раскинулась за его спиной, как темное покрывало. Ветер растрепал его волосы и мне нестерпимо сильно захотелось зарыться пальцами и начать перебирать эти темные, блестящие пряди. Я все еще помнила, как приятно было находиться в его объятьях, эти воспоминания оказались не меньшей пыткой, чем путешествия по порталу.

Скользнув взглядом по телу желанного мужчины, я чуть не застонала вслух.

Он точно издевался надо мной!

Из одежды на Кенгерлинском красовались лишь широкие спортивные шорты до колена, открыв моему взору все остальное великолепие его тела. За эту муку я готова была одновременно прижаться к его крепкой груди и убить.

От одного взгляда на Яна мне хватило, чтобы понять, насколько глупо было заявиться сюда вот так.

Нет, я по-прежнему хотела его.

Даже не так.

Я жаждала его настолько сильно, что даже забывала дышать.

И это… пугало.

Реакция собственного тела на близость этого мужчины приводила меня в растерянность. Обескуражено качая головой, я пыталась собрать мысли и внять рациональным доводам рассудка.

Необходимо было развернуться на сто восемьдесят градусов и стремительно покинуть комнату.

То, что происходило со мной здесь – более чем неправильно. Я не могла хотеть мужчину до такой степени, что забывала собственное имя. Более того! Со мной никогда ранее такого не случалось!

Ян как-то неправильно на меня влиял, я полностью растворялась в нем.

А ведь Кенгерлинский даже ничего не сделал! Он до сих пор стоял неподвижно у окна, а на его лице застыло странное выражение, будто он боялся меня спугнуть.

Кенгерлинский боялся?!

Черт, мое воображение действительно не на шутку разыгралось!

Я сглотнула подступившую вязкую слюну и вместо того, чтобы развернуться и бежать со всех ног от своей погибели сделала шаг навстречу.

И это решило все.

Обстановка в комнате мгновенно изменилась, накалилась до предела. Мне казалось, что еще чуть-чуть и воздух станет потрескивать от неведомого электричества.

Ян чертыхнулся и в два резких шага подскочил ко мне. Он сделал это настолько молниеносно, словно пытался ухватить свою добычу покрепче за загривок, удерживая от побега.

Только он не учел то, что бежать я больше не собиралась.

На этот раз у меня не осталось и единого шанса, чтобы сделать это. Когда руки Яна легли мне на плечи в собственническом жесте, я поняла это лучше, чем что-либо другое. Причина была ясна, как день, который настанет за каких-то шесть часов. Я просто хотела остаться рядом с этим мужчиной. Вдруг стало неважным, насколько долго это безумие может продлиться, какие последствия принесет за собой… Я хотела упасть в эту пропасть добровольно и наслаждаться каждой минутой, что подарит мне эта запретная близость.

Ян провел пальцами по моей щеке и заставил приподнять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В тусклом свете от свечей его глаза казались не зелеными, а практически черными. А еще в них бушевал такой чувственный голод, что мои ноги тут же ослабели и перестали держать. Слабость накатывала волнами, по позвоночнику разнесся жар, остановившись тугим комком внизу живота.

– Ты пришла? – Ян говорил шепотом, но этот шепот показался мне неестественно громким по сравнению с той безмолвностью, что окружала нас всего несколько секунд нас.

– Да.

Ян улыбнулся. Его искренность на миг позволила мне увидеть добродушного мальчишку, которого он всегда прятал внутри себя.

– Что? – удивилась я. – Почему ты так смотришь?

– Не верю, что ты настоящая, – тихо признался он.

– Я не понимаю. Ты же… Ты же сам сказал, что я приду.

Ян покачал головой. Его пальцы не переставали скользить по моим рукам от плеч и до запястий в нежных движениях. Складывалось впечатление, что он наслаждался каждым мимолетным касанием, словно не мог удержаться от соблазна постоянно дотрагиваться моей кожи.

Я же не могла справиться с дрожью, которая сотрясала тело от осознания опасной близости Кенгерлинского. И это мешало трезво соображать. Слова отказывались складываться в связную речь, они зависали в голове подобно кусочкам цитрусовых в желе.

– Детка, поверь, я не был настолько уверен, как хотел тебе показать. – Его кривая улыбка манила меня.

Кенгерлинский оказался прав. Я не выдержала и недели вдали от него. Днем мы соблюдали видимость деловых отношений, а ночью я медленно умирала, гонимая осознанием собственной глупости. Почему тогда в спальне оттолкнула его? Испугалась, что впаду в еще большую зависимость от близости Яна, чем уже была?

– Тогда зачем это все? – я обвела глазами комнату, задерживая взгляд на отблеске от множества свечей. – Я же вижу, что ты готовился.

– Каждую ночь.

– Что?

– Я готовился каждую ночь, но ты все равно не приходила.

Больше всего на свете я сейчас хотела впиться поцелуем в его губы.

– Я повелась на твою уверенность, Кенгерлинский, – решила признаться я. – Но если ты сам не знаешь, чего ты хочешь… Я пойду?

Немного отклонившись назад, я почувствовала, как нежное касание его рук превратилось в железную хватку.

– Нет.

– Нет? – я вопросительно изогнула брови, пытаясь скрыть улыбку, которая грозила растянуть мои губы.

Ян нахмурился, стал серьезным, его лицо заострилось, точно приобрело какие-то животные черты.

– Черта с два, детка! Хватит строить из себя джентльмена! – скупо сказал он с таким выражением, будто намеревался привести мне тысячи доводов своей правоты. – На этот раз я не отпущу тебя.

– На этот раз я и не собираюсь убегать…

Лицо Яна вытянулось, вся его бравада и серьезность мгновенно испарились. Я не смогла сдержать смех.

– Правда?

– Правда.

Эмоциональным, искренним, открытым он мне нравился намного больше.

Кого я обманываю?

Ян Кенгерлинский нравился мне любым.

– Хорошо, – выдохнул он мне в губы. – Это чертовски хорошо, детка. Иначе мне бы пришлось приковать тебя к кровати.

Воображение сыграло со мной злую шутку. Оно слишком быстро сработало на слова Яна, нарисовав перед моими глазами возможную картину того, что именно и как делал бы Вестник, если бы приковал меня к кровати. Тут же предательское тело отозвалось горячей волной нетерпения.

Ян застыл в нескольких сантиметрах от моих губ, словно дразня своей близостью и медлительностью. Он не предпринимал никаких активных шагов, мне показалось, что я сгорю от этого жестокого бездействия.

– Если ты будешь медлить, то я сама привяжу тебя к кровати, – вспыхнула я.

Широкая улыбка Яна в ответ на такое заявление точно выдернула чеку в моем терпении.

Я подалась вперед и, прикусив нижнюю губу Кенгерлинского, чуть потянула ее на себя.

Он застонал:

– Моя нетерпеливая девочка, хочет поиграть? – воспользовавшись некой паузой, руки Яна залезли под мою футболку и сомкнулись на груди. – Только будем играть по моим правилам, детка. Я слишком долго этого ждал.

Я замешкалась, обдумывая его слова, и отпустила губу:

– А разве в прошлый раз все было не по твоим правилам?

– В прошлый раз я сдерживался, думая, что смогу получить продолжение утром, но ты обменяла утренний секс на путешествие в портале, детка. После этой ночи у тебя не будет такой возможности. Я постараюсь, чтобы твои мысли сводились только к одному, как получить продолжение того, что я намерен тебе дать и взять взамен.

– Покажи мне, Ян, насколько сильно ты сдерживался. Я хочу получить все, что ты мне недодал, – я решила добавить масла в огонь и подергать тигра за усы.

Глаза Кенгерлинского вспыхнули какой-то маниакальной решимостью. Заворожено уставившись в темноту его зрачков, я следила за своим же крохотным отражением. На меня никто и никогда не смотрел так, как Ян.

Я даже не уставала удивляться подобному. Это было сродни одержимости и маниакальной жадности. Жадности поглощать меня кусок за куском. Я уже чувствовала, как этим взглядом он слой за слоем проникал в мою душу. Туда, куда вход посторонним был строго воспрещен.