Страница 16 из 19
Но в 962 г. нашей эры идея римского единства гражданских и христианских народов под единым скипетром начала снова утверждаться в практической плоскости благодаря деятельности императора Оттона I Саксонского[41]. Одновременно с этим последние варваские нашествия были отбиты, группы сарацинских разведчиков были изгнаны или истреблены, норманны стабильно осели в южной Франции, венгры, поляки, богемцы и скандинавы получили, ближе к тысячному г. крещение и сформировали, таким образом, великую семью народов, которая получила начала римской цивилизации и вошла в лоно христианства. Начинает проявляться определенный порядок, ставший результатом возвышения могущественных семейств в рамках феодализма и появление первых симптомов, свидетельствовавших о близком провозглашение коммунальных конституций.
В то же время монахи Аббатства Клуни в Бургундии (Франция) и монастыря Хиршаув (Германия) и некоторых других приняли более строгие уставы, освобождавшие их от светских влияний, и распространяли взгляды, углублявшие концепцию приоритета церковной власти над властью светской.
Достигнутое в известной мере единство светской власти с учётом восстановления единства и независимости власти церковной в существовавших на то время политических и интеллектуальных условиях европейского общества, должно было раньше или позже разразиться новой борьбой между властями. В этот период независимость Церкви и ее более строгая дисциплина были обеспечены благодаря её наивысшему иерарху, человеку веры и творческого гения – Григорию VII. Воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, последний сумел убедить своих непосредственных предшественников доверить римскому клиру выборы верховного понтифика, лишив римскую знать возможности влиять на их ход. Он запретил браки священникам, которые облегчали светским нобилям занимать епископские кафедры и использовать епископскую власть как инструмент своего господства.
В открыто разразившейся борьбе Империи и папства, стороны вначале были представлены в большинстве случаев феодалами и епископами, которые, преимущественно происходили из нобилитета с одной стороны, и папством, в лице низшего духовенства, в особенности монахов и черни, которые инстинктивно выступали на стороне, противоположной знатным.
Борьба велась шпагой и пером, и в ней принимал непосредственное участие понтифик. В своих Письмах Германну, епископу Метца, чувствуется, что Григорий II как руководитель церкви предстаёт сыном столяра из Соаны, выразителем настроений народа угнетаемого нобилями. Последним он бросает обвинения в том, что они пришли к власти, они и их начальники, бесстыдно используя насилие и обман, благодаря помощи сатаны.[42] Понтифику отвечали, вдохновляясь знатностью происхождения, некоторые епископы, среди которых был Вальтерам из Наумбурга, который, после смерти Григория VII в понтификат Пасквале II, написал трактат, озаглавленный /De unitate Ecclesiae consevanda О сохранении Церковного единства/. В этом произведении Вальтрам порицает за высокомерие понтифика, он говорит так, как будто бы он сам Бог, объявляет себя владыкой мира и непогрешимо верит в возможность освободиться от христианского смирения и евангелической скромности.
Вальтрам, как и другие писатели, сторонники Империи выступали особенно остро против, исходивших от папы, предложений освободить вассалов от необходимости соблюдания клятвы верности. Легко понять причину их недовольства предложением папы, если принять во внимание, что клятва верности выступала основой всей социальной иерархии, связью, поддерживавшей всё политическое здание в такой степени, что освобождение от нее отбросило бы весь феодальный мир того времени в полную анархию.
Глава VII
13. Политические доктрины в период второй фазы борьбы между папством и Империей. Коммуны и Синьории
Двенадцатый век уже отмечен известным прогрессом в культуре по сравнению с веком предыдущим. И поэтому борьба между идейным течением, которое утверждало превосходство церковной власти над властью светской и другим течением, которое поддерживало взаимную независимость обеих властей, поскольку они обе являются прямым выражением божественной воли, должна была продолжаться не только в области реальных фактов, но и в сфере идей. Нелишне вспомнить и о том, что значительная роль, приобретенная Коммунами, особенно в северной и центральной Италии играла на руку папе в его противостоянии с императорским домом Гогенштауфенов в данный и последующий исторический период.
В интеллектуальной дуэли двух властей каждая из сторон старалась извлечь выг. из возобновившихся исследований права, при этом знатоки канонического права в целом поддерживали авторитет папы, а специалисты в римском праве – императора. К исследованиям первого рода следует отнести «Декрет» Грациано (“Decretum Gratiani“), пересказ текстов, частью апокрифических, предположительно представлявших клятву верности императора Оттона I понтифику и документ, касающийся дарения половины Империи папе Сильвестру I[43], якобы совершенного императором Константином I.
С другой стороны юристы Болонского университета, занятые углубленным изучением римского права, поддерживали власть императора, рассматривая его как законного наследника античных цезарей и, следовательно, держателя полного суверенитета. Именно таким был принцип, который поддерживало собрание выборных представителей в Ронкалье, где участники, созванные Фридрихом Барбароссой, опираясь на «Пандекты», высказывали взгляды, в пользу неограниченного верховенства Империи.
К концу XII века в письмах, направленных дюку Коринфии и французским епископам, понтифик Иннокентий III[44] формулировал ясно и решительно теорию папского верховенства над всеми временными властями. Дюку Коринфии он писал, что если из-за античной толерантности немецкие нобили избирали императора, то их выбор контролировался и утверждался папой. В том же письме Иннокентий III вспоминал коронование Карла Великого, в ходе которого понтифик передал имперскую власть от греков немцам.
В Англии борьба двух властей в XII в. также была достаточно острой. Двумя, наиболее видными ее представителями явились король Генрих II и святой Томмазий Бекет (1118–1170), архиепископ Кентерберийский. Противостояние сначала оставалось доктринальным, до тех пор, пока король распорядился убить архиепископа или допустил его убийство. Рядом со святым Томмазием найдём монаха Иоанна Солисберийского, который дошел до признания законности убийства тирана, исключая тот случай, когда тираном оказывается монах и при этом не используется яд.
В XIII веке на Западе Европейского мира стали проявляться новые культурные элементы, обязанные своим появлением частично контактам на Востоке с византийцами и с арабами в ходе крестовых походов. Другим очагом арабской культуры выступала южная часть Испания, откуда идеи могли легче всего проникнуть в остальную Европу.
Именно там в Кордове араб, которого звали Ибн Рушд и которого европейцы назвали Аверроэсом или Аверроем к концу XII в. прокомментировал произведения Аристотеля, следуя направлению, которое можно было бы определить пантеистическим. Способ видения арабского философа не замедлил просочиться в Европу и переводы на латинский работ Аристотеля либо прямо с греческого, либо с предыдущих переводов на арабский, начали распространяться и приобретать большой авторитет, формируя по праву репутацию Аристотеля как подлинного представителя античной культуры и потому учителя мудрецов. Церковь в принципе не была благосклонна к аристотелизму, уже по тому, что последний был представлен в аверроэстической версии, и парижская Сорбонна около 1207 г. его осудила. Но потом произошла счастливая переоценка, которая показала, что наука, персонифицированная в Аристотеле, может сочетаться с верой, и эту задачу принялся решать один из наиболее великих мыслителей средневековья, святой Фома из Аквино /1225 – 1274/.
41
На пороге Средневековья аббатство Клюни во Франции было очагом могучего религиозного движения и борьбы за «очищение и освобождение церкви». В XII в. аббатство дало столице_
42
Выражения, которые использует Григорий VII в одном из двух писем, направленных Герману, епископу Метца, следующие: «Кто не знает того, что князья с самого начала получили свою власть от людей богоненавистников, что с высокомерием, грабежом, вероломством, убийством и всеми преступлениями, взятые у демона, князя мира, хотят со слепой страстью и невыразимой самонадеянностью господствовать над равными себе, то есть над людьми?».
Мы хотели воспроизвести текстуально слова Григория VII, потому, что в различных публикациях, даже компетентных авторов, утверждается, что по Григорию VII Государство получает своё рождение от дьявола. Правда же состоит в том, что Григорий VII не мог иметь представлений о государстве, таких, какие мы имеем в XX в. и что, наоборот, ему представлялась совершенно ясной идея произвола и угнетения, которое вооруженная знать использовала по отношению к невооруженному народу и поэтому, естественно, относит к дьяволу сторону, защищающую и подстрекающую угнетателей.
43
Константинов дар – передача власти под <…> Римской империей папе Сильвестру I, совершенная якобы Константином I. Этот факт основывался на подложных документах, служащих обоснованию соответсвующих претензий папства. В XV в. Лоренцо Валла доказал факт фальсификации.
44
Иннокентий III (граф Сеньи) – папа в 1198–1216 гг. Называл себя викарием Христа и Бога, считал, что ему дана вся власть над миром.