Страница 11 из 19
В первые годы III в. до и. э. в Афинах обрела свои истоки стоическая школа. Её идеи продолжали развиваться и видоизменяться, особенно когда стоицизм распространился в римском мире во время последнего века Республики и двух первых веков империи. Мораль стоиков направлялась на то, чтобы индивид научился мужественно переносить боль и печаль, сделался хозяином своих страстей и руководствовался только разумом. Философ Сенека, последователь стоицизма, различал естественное право, основанное на разуме, и право цивильное, основанное на законе. В политике стоики, особенно римского периода, верили, что идеальным государством будет то, которое руководствуется исключительно разумом и охватывает человечество в целом без национальных различий.
Во II в. до и. э. всё больше и больше ощущался упадок Греции: она скудела людьми, богатствами и, в сравнении с предыдущими столетиями, умами. Тем не менее даже в эту эпоху Греция имела великого писателя Полибия, родившегося в Мегалополисе (Аркадия) во II в. до и. э.
В 168 г. до и. э. с поражением Македонии завершилась её борьба с Римом. В ходе этой борьбы среди государств, входивших в Ахейский союз*, существовали скрытые сторонники Македонии; по крайней мере так утверждали их политические оппоненты, которые обвинили тысячи сограждан, вынужденных отправиться в Рим для оправданий. Насильственно вывезенные в Италию, они оставались там семнадцать лет, после чего получили разрешение вернуться на родину. Среди этих людей находился Полибий. Будучи гостем Сципионов, он пользовался их благосклонностью, жил в Риме и мог передвигаться по стране и даже посетить Цизальпийскую Галлию.
Он выучил латинский язык и писал историю Пунических войн и войн Македонских, историю весьма документированную и объективно поданную. Повествование содержит множество отступлений, которые дают нам ценную информацию о римских обычаях и институтах той эпохи.
Важнейшей является та часть, которая осталась от шестой книги «Всемирной истории», в которой Полибий рассматривает конституцию Рима и организацию римского войска. По мнению Полибия, успех Рима в значительной мере обеспечивался его военным порядком и в особенности стабильностью его правления, тем фактом, что в Риме до сего времени не было гражданской войны. Исследуя причины стабильности римской конституции, Полюбий раскрывает всю совокупную систему философской интерпретации истории. По его мнению, на первой стадии своей политической организации люди управляются патриархальной монархией, но потом монархическое государство фаталистически неизбежно превращается в тиранию, против которой восстает аристократия, формируя, таким образом, олигархическое правление. От этого строя посредством выступления народных классов переходят к демократии, и затем через ряд внутренних волнений всё заканчивается тиранией и начинается новый цикл. Поэтому, по мнению Полибия, все государственные формы правления неизбежно должны деградировать и подвергаться коррупции из-за злоупотреблений и искажения тех принципов, на которых они были основаны.
В Риме же этого не произошло, поскольку в его конституции были мудро соединены монархия, аристократия и демократия. Консулы фактически имели власть, сравнимую с царской, сенат представлял собой аристократическое собрание, а народные собрания составляли демократический элемент. Будучи слиты воедино, три фундаментальные формы правления позволили избежать последовательного конституционного распада, чему были подвержены другие государства.
Мы, родившиеся спустя более двадцати столетий после Полибия, можем легко констатировать, что сосуществование монархического, аристократического и демократического элементов есть факт действительности, который встречается в разных комбинациях во всех формах политического режима. Повсеместно есть некая личность или самая малая группа личностей, стоящих во главе политической иерархии, там же можно констатировать наличие руководящего класса и в конце концов необходимо учитывать молчаливое согласие или недовольство народных масс.
Более того, очевидно, что успех Рима, помимо политической мудрости и отличной военной организации, был обеспечен прежде всего величайшей организующей и ассимиляционной способностью: осторожно и внимательно он распространял право гражданства на добропорядочную часть покорённого италийского населения и сохранил это право за колонами, которых расселяли настолько отдалённо, что в любом случае им было затруднительно лично участвовать в работе собраний. Афины в самые благоприятные моменты, например к началу Пелопоннесской войны, насчитывали едва от тридцати пяти до сорока тысяч граждан. Рим же к началу Первой пунической войны, имел двести девяносто тысяч населения и поэтому, несмотря на огромные потери, всегда мог рекрутировать собственные легионы и экипажи собственных морских судов.
Глава V
9. Институты и политические доктрины античного Рима
То ли по причине глубокого этнического родства, то ли из-за влияния соседних греческих колоний в Южной Италии, эффективно действовавших ещё с VI в. до и. э., вполне определённо сложилось так, что политическая организация италийских городов к началу исторической эпохи имела много аналогий с эллинскими городами-государствами.
Действительно, в Риме, который был наиболее известным из италийских городов, мы находим царя, сенат, состоявший в наиболее древние времена из глав различных патрицианских родов, и комиции, т. е. собрания народа. С отменой, как в Греции, наследственного царского сана и заменой его консульством и другими ограниченными по времени магистратами, избираемыми и почти всегда многочисленными, возникает также и в Риме борьба между старым, гражданским корпусом патрициев, состоявшим из потомков старинных родов, и новым гражданским корпусом плебеев – по преимуществу выходцев из домицилированных иностранцев и освобожденных рабов. И, вероятно, в течение некоторого времени два корпуса сосуществовали в пределах одного города, со своими собственными магистратами для одних и для других, пока не произошло их почти полное слияние на основе одной конституции, которая во многим напоминает тип эллинской конституции города-государства, но отличается от неё некоторыми оригинальными деталями. Среди последних в качестве главных отметим большую легкость постепенного приобретения гражданства или полугражданства лучшей частью покорённых народов, закрепление всех прав гражданства за колонами, которых отправляли в местности, достаточно удалённые от столицы, и наконец, заметно аристократический характер, сохранившийся вплоть до последнего в. республиканского периода, – черты, свойственные римской конституции по сравнению почти со всеми конституциями греческих городов.
Фактически римский сенат в историческую эпоху состоял из тех, кто был выбран цензором из числа людей, которые находились на выборных должностях, и только в эпоху сравнительно недавнюю центуриатные комиции были реформированы: из них исключили предпочтительное представительство классов с высоким цензом и наряду с центуриатными комициями были допущены комиции трибутные, где число превалировало над цензом. Тем не менее закон не мог быть одобрен иначе, как в точной формулировке, предложенной магистратами, а римский Сенат обладал возможностью и властью значительно более широкими по сравнению с теми, которые были предоставлены аналогичным структурам некоторых эллинских городов. Что же касается выборных должностей, то обычай больше, чем закон, вплоть до последних десятилетий Республики запрещал их занимать подлинным пополанам, людям из народа. Также и военный трибун, должность, бывшая первой ступенькой, на которую должен был подняться тот, кто мечтал о политической карьере в конце республиканского периода, была практически недостижима ни для кого, кроме представителей всаднического сословия, обладавших весьма высоким цензом.
Но когда Рим, подчинив Италию, покорил почти всё Средиземноморье, стало ясно, что конституция города-государства, хотя и модифицированная и несколько подновленная, уже не могла действовать. Изолированность огромного большинства граждан от центра стала препятствием для регулярных и полномочных созывов комиций на форуме, которые заполнялись массой городских плебеев. Кроме того, стало невозможным сохранять годовой период исполнения наиболее высоких должностей, поскольку консулам приходилось совершать длительные поездки в отдалённые провинции.