Страница 4 из 14
– Слушаю вас, ваше сиятельство. – Андрей намеренно говорил спокойно и размеренно. Это был лучший способ сбить ярость кричащего человека и привести его в чувство.
Граф уселся на стул и обеими руками опёрся на трость перед собой, хотя, как успел заметить Андрей, хромотой он не страдал.
– Не знаю, есть ли смысл рассказывать простому служителю о своём несчастье.
– Может быть, выслушав вас, ваше сиятельство, я смогу подсказать вам что-то дельное.
– Ну хорошо. Меня, вернее – мою жену, обокрали. Ещё утром ценности её лежали в шкатулке, а буквально час назад шкатулка в её спальне оказалась пустой. Я требую немедленно разыскать ценности и поймать мерзавца. Какая наглость! В моём доме – и кража!
– А вы уверены, что эту кражу совершила не прислуга?
– Исключено! Прислуга служит у меня давно – много лет, и никогда ничего предосудительного не происходило. К тому не всякая прислуга может зайти дальше прихожей – тот же дворник, садовник, кучер, наконец.
– И где же ваш дом, ваше сиятельство?
– Где же ему быть? – удивился неосведомлённости Андрея граф. – Конечно, на углу Невского у Мойки. Это городской дом, а есть ещё имение в Гатчине.
– Я бы хотел осмотреть место кражи и шкатулку.
– Чего на них смотреть? Искать надо!
– Ваше сиятельство, танцевать надо от печки.
– Хорошо. Я с каретой – едем!
Граф стремительно выбежал – видимо, он всё-таки был взбешён кражей. Андрей степенно вышел за ним.
Граф уже сидел в карете, и дверца её была призывно распахнута. Андрей ступил на ступеньку, уселся на обитое сафьяновой кожей сиденье. Лакей поднял ступеньку и захлопнул дверцу. Карета тронулась.
Андрей никогда дотоле не ездил в таком шикарном экипаже. С любопытством он оглядывал шёлковую обивку кареты.
Колёса звонко тарахтели по мостовой, карета мягко покачивалась на ремнях. Четверка сытых и гладких коней, к сожалению, быстро доставила карету к дому графа, и Андрей не успел в полной мере насладиться поездкой.
Лакей распахнул дверцу и опустил ступеньку. Первым вышел граф, за ним – Андрей.
Лакей уже успел распахнуть двери в дом и полусогнуться в поклоне.
Граф стал подниматься по лестнице на второй этаж, Андрей поспешил за ним. Эх, не успел даже разглядеть убранства первого этажа. В таких богатых домах приближённых к императрице дворян Андрей тоже никогда не был, и ему всё было интересно.
В коридоре второго этажа горели свечи, довольно хорошо освещая убранство. Слева и справа тянулись тяжёлые резные двери с инкрустациями. Строганов постучал в одну из них.
– Графиня, я не один – с гостем. Соизволите нам войти?
Получив разрешение, он махнул рукой Андрею и вошёл сам.
Спальня графини была велика, стены затянуты шёлком. Посредине – огромная кровать, в углу – зеркало, перед которым в кресле и сидела графиня. Андрей почему-то ожидал увидеть зрелого возраста женщину в пышном платье, а оказалось, что она всего лет на пять старше Андрея. И одежды хоть и из дорогих тканей, но никакой пышности в них не было.
Андрей снял шляпу и поклонился, явив собой образец учтивости.
– Познакомьтесь, Екатерина Петровна, со служителем юстиц-коллегии, звать его Андреем. Он будет искать наши ценности и ловить преступников, укравших их.
– Очень рада.
Графиня с любопытством оглядела Андрея, и ему показалось, что в глазах её мелькнуло разочарование. Видимо, она ожидала увидеть более зрелого и опытного мужа.
Андрей кашлянул.
– Прошу вас рассказать о краже.
– Утром я, как всегда, умылась и надела подобающие платью украшения. Они и сейчас на мне. Около пяти часов вечера я поднялась к себе и открыла шкатулку.
Графиня указала на резную шкатулку. Размеры её были довольно велики – не меньше локтя в длину, две пяди в ширину и пядь в высоту. «Да это целый ящик», – подумалось Андрею.
– Вы позволите взглянуть?
Графиня кивнула. Андрей поднял крышку. Естественно, шкатулка была пуста.
– Шкатулка стояла всегда здесь?
– Именно так.
– И она не запиралась на ключ?
– На ней даже замка нет – да и зачем? В этом доме отродясь не было пропаж.
– Опишите ценности.
– Одно колье белого золота, две пары серёг с бриллиантами, небольшая золотая табакерка – её особенно жаль – подарок императрицы, несколько брошей на платье, ну и по мелочи – десятка два перстней и колец.
Андрей аж вспотел. Таких ценностей он никогда не видел, в руках не держал. Вот это вляпался! И назад уже хода нет.
– Нет ли у вас подозрений?
Вмешался граф.
– Если бы были – высек и выгнал бы вон.
М-да, логично.
– Кто отлучался из дома с утра и до пяти часов пополудни?
– Никого.
– Так не бывает – в доме полно слуг.
– Сашенька, – обратилась к мужу графиня, – кухарки ведь ходили на рынок.
– Они сроду не поднимаются на второй этаж и, по-моему, не знают, где твоя спальня.
– А ещё кто?
Граф с графиней переглянулись.
– Никого.
– Так ведь я с его сиятельством сам на карете приехал. А на козлах форейтор был и лакей.
– Они в дом не заходят, – недовольно ответил граф. – Живут во флигеле на заднем дворе вместе с остальной прислугой.
– А кто убирается в спальне графини?
– Есть у нас горничная.
– Мне бы хотелось её увидеть.
Граф позвонил в колокольчик, и довольно быстро вошёл мужчина в ливрее. Для простого слуги он был староват и слишком дороден.
– Матвей, ты уже слышал о нашей беде?
Слуга склонил голову.
– Перед тобой – служитель юстиц-коллегии Андрей. Всё, что он попросит, покажешь, нужных людей найдёшь.
– Слушаюсь, Александр Сергеевич, – слуга снова склонил голову.
«Наверное, управляющий домом», – догадался Андрей.
– Господин Андрей, прошу следовать за мной.
Управляющий вышел, Андрей – за ним.
– Вот свалилось несчастье на нашу голову, – пожаловался Матвей. – Граф-то не сильно обеднеет, однако всю прислугу грозился высечь и выгнать, коли ценности не отыщутся. Ты уж постарайся, голубчик.
– Найди горничную, хочу с ней поговорить.
– Это мы мигом.
Матвей провёл Андрея на первый этаж и усадил в комнате. Однако минуты шли за минутами, а горничная, как и Матвей, не появлялась. Наконец явился Матвей и сконфуженно произнёс:
– Нигде сыскать её не можем! Никак – она украла да с ценностями и скрылась!
В голове у Андрея мелькнуло: «Установлен похититель, только где его, а вернее – её, искать теперь?»
– Матвей, ты давно в доме графа служишь?
– Уж, посчитай, пятнадцать годков. Я ведь из крепостных, в его вотчине под Смоленском жил.
– Всех слуг знаешь?
– А то!
– Как звали горничную?
– Марфа – тоже из крепостных.
– Расскажи мне про неё.
– Двадцать лет от роду, исполнительная, честная. Нет, она взять не могла – не верю. Я ведь её ещё совсем девчушкой помню, её на посылках держали. А уж как повзрослела – в горничную перевели.
– Тогда рассуди сам. Чужой в дом не войдёт?
– Как можно – лакей у входа!
– А чёрный вход для прислуги? Он ведь не охраняется?
– Нет, конечно. Он с заднего двора в дом графский ведёт – для челяди. Так ведь на заднем дворе только свои, все друг друга знают. Чужого бы сразу приметили.
– Ну вот, ты сам и сказал. Чужой в дом зайти не мог – только свой. Стало быть, украл тоже свой. Не знаешь ты своих людей, – укорил Андрей Матвея.
Матвей смутился.
– Каждому в душу не залезешь, правильно говорят: «Чужая душа – потёмки». Только я с каждым, кто в доме работает, не один пуд соли съел и знаю, кто чем дышит.
– Если знаешь, скажи – кто украл?
– Не знаю, – выдохнул Матвей.
– Тогда где Марфа?
Матвей лишь руками развёл.
– У неё знакомые в городе были?
– Нет. Когда ей знакомых заводить, если она с утра до вечера в доме?
Андрей задумался. Служанка исчезла, ценности – тоже… Похоже, она и взяла. Иначе – с чего бы ей исчезать, коли совесть чиста?
– Матвей, а все ли слуги на месте? Может быть, ещё кого-то нет?