Страница 17 из 22
Так Генрих был втянут в войну. Постоянной армии у Англии не было. У королей не было денег на её содержание. Король набрал несколько тысяч нищих, пьянчуг и пиратов, по каким-то причинам не вышедшим в море, и был поражён, сколько в его королевстве бездельников и бездомных бродяг. Это было не войско, а сброд. Сержанты кое-как обтесали его, научили строиться и обращаться с оружием. Новоиспечённых солдат посадили на корабли. Их сильно потрепала буря в заливе. Они высадились на берег бледные и полупьяные. На них было тошно глядеть. Неизвестно, какую славу им пришлось бы снискать, доведись им участвовать в настоящей войне. По счастью, дело до неё не дошло. Генрих на собственном опыте познавал азы европейской политики, грабительской и склочной по природе своей. Опыт был горек. На его глазах вчерашние союзники бились между собой. Французы и немцы сосредоточились вокруг Вероны. Папа бросил против них отряды испанцев, занявших Неаполь, и натравил Геную на французского короля. Его племянник захватил Модену. Венеция овладела Виченцей. Когда герцог Феррары отказался перейти на сторону папы, папа мигом обрушил на него отлучение и сам сел на коня.
Французский король попытался сражаться с ним гем же оружием. Он собрал своих епископов в Туре. Французский кардинал произнёс речь, в которой указал на преступления папы. Папа был обвинён в том, что изменяет союзникам и интересам Италии, что в устах французского кардинала было несколько странно. Собрание иерархов постановило, что папа не имеет права вести войны по мирским причинам с мирскими правителями. В таком случае государи получают законное право оказать ему вооружённое сопротивление, а все отлучения их от церкви лишаются силы.
Папа ответил без промедленья и грубо. Он выгнал из Рима представителей Франции и запретил французским кардиналам покидать Рим. Интердикты и отлучения посыпались щедрее. Французский король возобновил военные действия и приступил к осаде Болоньи, в которой засел папа Юлий.
Вследствие этой неразберихи король Наварры попал в трудное положение. Он не испытывал никакого желания ссориться ни с папой, ни с королями. Но ему угрожали со всех сторон, и он решил вести переговоры со всеми. Испании и Франции он обещал нейтралитет. Для верности Испания потребовала, чтобы он передал ей приграничные крепости, а Франция желала, чтобы он воевал на её стороне. Наваррский монарх поневоле был втянут в войну.
Его могли раздавить, навалившись с юга и с севера. Осада Болоньи отвлекла французского короля. Испанский король убедил папу Юлия, что именно Наварра виновата во всём. Папа, не заботясь об истине, отлучил всех, кого мог: отлучил короля и королеву Наварры, а также любого и каждого, кто в течение трёх дней не покорится ему или возьмётся за оружие против него и его союзника Фердинанда Католика. Отлучённые папой обрекались на вечные муки, заодно лишались сана и ленных владений. Земли, крепости и города, принадлежавшие им, признавались собственностью того, кто первым их захватил.
Таким образом руки были развязаны для беспредельного грабежа. Фердинанд двинул герцога Альбу и английского генерала маркиза Дорсея. Дорсей получил приказ своего короля двинуться на Байону, столицу Гиени, и оккупировать эту провинцию. Альба имел приказ своего короля прежде уничтожить Наварру.
Англичан было мало. Им пришлось подчиниться. Многочисленная союзная армия вторглась в Наварру. Она нигде не встречала сопротивления. Альба прямо двинулся на Памплону. Наваррский король вынужден был покинуть её. Горожане не хотели подвергнуться полному и беспощадному разграблению. Они отворили ворота, выговорив себе безопасность и сохранение всех своих привилегий. Крепости сдавались одна за другой. Только одна сохранила верность своему королю, но была взята и разграблена. Ссылаясь на папскую буллу об отлучении, Фердинанд Католик принял титул наваррского короля. Во владении Жана д’Альбре оставалась только крохотная часть его королевства, которая находилась по ту сторону Пиренеев.
А что получил английский король? Английский король не получил ничего. Его солдаты возвратились без славы и без добычи, потому что львиная доля досталась испанцам. Он был одурачен. Его самолюбию был нанесён жестокий удар. Генрих ничего не простил и хорошо запомнил этот урок. Но союза не разрывал, был осторожен и молод, ещё верил, что союзники охотно помогут ему вернуть корону французского короля. Ждал.
Папа Юлий продолжал будоражить Италию. Казна его истощалась. Его союзники то и дело менялись. Никто из тех, кто был захвачен этой войной, не обнаруживал верности. Каждый преследовал только свои интересы, грабил всех, кого мог. Захватив Брешию, французы перебили более двадцати тысяч жителей и дочиста разорили город. Решающее сражение произошло под Равенной. Оно началось утром в первый день Пасхи. Итальянскую кавалерию сметали французские пушки, и она отступила. Испанская пехота упорно сопротивлялась немецким копейщикам. Убитые и раненые падали с обеих сторон в громадном числе. Тогда во фланг им ударила французская кавалерия. Испанцы дрогнули, но отступили к Равенне в полном порядке. Преследовать их с отрядом кавалерии бросился Гастон Фуа, французский главнокомандующий. Его сразила ружейная пуля. Он упал. Испанцы добили его ударами копий в грудь и лицо. Ему было двадцать два года. В течение двух месяцев Фуа взял десять городов и одержал победу в трёх битвах. На поле сражения осталось не менее шестнадцати тысяч убитых. Равенна сдалась. Французы и немцы перебили всех горожан, попавшихся им под руку. Папа бежал и укрылся в замке Святого Ангела. Кардиналы в панике требовали, чтобы он подписал любые условия мира. Ему хватило мужества дождаться известий. По донесению кардинала Медичи, французский король тоже находился в затруднительном положении, его лагерь раздирают раздоры, герцог Феррары отходит в свои владения, движение на Рим приостановлено, австрийский император отзывает войска, французский король остаётся один.
За превратностями войны Генрих следил с ненасытным вниманием. Его послы были представлены при всех европейских дворах. Они служили агентами, которые были обязаны хотя бы раз в неделю сообщать ему новости и добросовестно исполняли эту обязанность. Король получал обстоятельные послания из Вены и Рима, из Венеции и Милана, из Мадрида, Неаполя и Парижа. Все сплетни двора, все наступления и отступления ему были известны в малейших подробностях, неделю, дней десять спустя. Его поражала близость, лёгкость и недостижимость победы. Казалось, только что папа Юлий потерял всё, что успел захватить, но уже союзники покидали французского короля, папа собрал новую лигу, остаткам французских войск едва удалось перебраться на свою сторону Альп, и вся Италия была свободна от французских захватчиков.
Победа! Папа Юлий с безоглядной поспешностью раздавал племянникам и дальней родне итальянские города и не успел оглянуться, как своими раздачами восстановил против себя австрийского императора, венецианского дожа и Геную. Новая война назревала. Папа грозился обрушиться на непокорный Неаполь, уповая на то, что Бог поможет ему. Видимо, Бога утомил этот папа. Силы Юлия вдруг истощились. Он оказался на смертном одре. Его страшило больше всего, что с его бездыханным телом кардиналы поступят так же презренно, как поступили с телом Александра Шестого, спешил сделать распоряжения о своём погребении, просил кардиналов молиться за спасение его грешной души, в качестве священнослужителя простил всех отступников, но тут же проклял их в качестве папы, содрогался при воспоминании о своих недостойных деяниях, сожалел, что принял тиару и посох, и умер в тоске.
Новым папой был избран Джованни Медичи, сын Лоренцо Великолепного. За деньги отца в сан архиепископа он был введён восьми лет, а тринадцати лет стал кардиналом. Его наставниками были Полициано, Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола. Пизанский университет присвоил ему звание доктора богословия. Джованни восхищался всеми искусствами, в особенности поэзией, почитал римское право, увлекался охотой и много путешествовал по Европе. Папой он стал тридцати восьми лет.