Страница 280 из 1067
Поэтому он работал не покладая рук, укрепляя помещение с несколькими оставшимися Волками и деморализованными кэрлами. Они приволокли в зал тяжелые железные листы, свалив их в дверном проеме. Они знали, что такие слабые заграждения долго не выдержат, но, по крайней мере, давали кэрлам какое-то укрытии от огня.
Смертные были готовы пасть духом. Они сражались уже много дней, лишь с короткими перерывами на сон, чтобы не сойти с ума или умереть от истощения. Даже их фенрисийское телосложение, одно из самых крепких в Империуме, едва выдерживало. Было чудом, что смертные все еще могли держать винтовки, не говоря о том, чтобы пользоваться ими.
Кулак Хель не стал бы понимать подобные вещи. Он всегда был нетерпим к слабостям смертных.
— Почему мы по-прежнему нуждаемся в них? — ворчал он. — Просто сделайте больше космодесантников. Тысячи. Не останавливайтесь пока не останемся только мы, и забудьте о слабаках.
В этих шутках всегда был серьезный подтекст. Он действительно не видел достоинства неаугментированных людей. Теперь он погиб, уничтоженный той самой силой, которая подняла его до сверхчеловечности.
В этом все дело, брат. Мы расплачиваемся за нашу силу.
— Кровавый Коготь, — раздался сухой старый голос Вирмблейда.
Огрим резко повернулся. В ярком свете очагов стояла темная фигура волчьего жреца в наполовину уничтоженном доспехе.
— Вы будете удерживать Аннулюс некоторое время без меня.
На мгновенье Красная Шкура не мог поверить то, что слышит.
— Прости меня, лорд. Я не поним….
— Я должен позаботиться о вещи высочайшей важности. Если Русс пожелает, я вернусь раньше, чем враги доберутся до тебя. Но если нет, тогда держи оборону до моего возвращения.
Красная Шкура почувствовал рев гнева, поднимающегося внутри него. Он знал, что его силы на исходе и знал о наказании за неподчинение волчьим жрецам, но то, что Вирмблейд собирался сделать, было безумием. Не было ничего, ничего более важного, чем защита последнего и самого святого зала Этта.
— Ты не можешь, — сказал он, с трудом удерживая самообладание. — Ты нам нужен здесь, лорд.
Вирмблейд покачал головой.
— Не пытайся спорить со мной, Кровавый Коготь, — сказал он. — Я знаю, что ты чувствуешь, и буду идти как можно быстрее.
Еще одно мгновенье Красная Шкура раздумывал возразить. Хель, он даже обдумывал швырнуть волчьего жреца на пол и заставить его остаться.
Когда эта мысль пронеслась в его голове, он выдавил усталую улыбку, мрачное одобрение, вызванное полным отчаянием.
Довели ли нас до этого?
— Если ты пропустишь бой, я заявлю примарха как трофей, — сказал Красная Шкура. — Тебе придется жить с этим позором.
Вирмблейд рассмеялся в своей странной, циничной манере.
— Ты заслуживаешь это, Кровавый Коготь. Но ты не будешь сражаться с Магнусом в одиночку. Вот тебе моя клятва.
Затем он повернулся и зашагал через самодельные баррикады, продираясь через работающих кэрлов. Красная Шкура некоторое время наблюдал за его уходом, потом бросил взгляд назад на оставшихся защитников.
Двенадцать Волков: Когти, Охотники и Длинные Клыки. Несколько сотен кэрлов, засевших в узких подходах к Залу Аннулюса и занявших позиции внутри него. Немного тяжелого вооружения, но в основном личное оружие и то с ограниченным боезапасом.
Он оглядел находящиеся всего в нескольких метрах от него камни Аннулюса. Эмблема Ордена — образ Волка, Крадущегося меж Звезд располагался в центре круга. Когда-то сам Русс стоял перед этим символом в окружении своей могучей свиты, все воины которой не имели себе равных.
Так мало осталось. Так мало, чтобы защитить само сердце нашего мира.
Красная Шкура судорожно вздохнул. Он рисковал позволить событиям последних нескольких часов взять вверх над ним. Он мог представить Кулака Хель, смеющегося над этим, дразнящего его, как он всегда делал.
Не сейчас. Надо сделать работу.
— Ты! Смертный! — проревел он, шагнув к группе кэрлов, устанавливающих на место новую баррикаду. — Не туда. Я вам покажу куда.
А потом он снова был занят, поглощенный необходимостью сделать Аннулюс максимально защищенным. У них было мало времени. Пока защитники работали, далеко внизу под ними были слышны звуки приближающейся бури, затерянные в бесконечном лабиринте туннелей. Она все еще была далеко, но приближалась с каждым ударом сердца.
Магнус шагал по коридорам Этта, останавливаясь только для того, чтобы уничтожить слабые обереги против колдовства, которые все еще сохранились на верхних уровнях Ярлхейма. За ним неторопливо шли отряды десантников-рубрикаторов.
Сопротивления почти не было. Туннели и шахты были пусты, или быстро сдавались редкими отрядами смертных защитников, утративших надежду и руководство. Магнус знал, что Волки все еще сражаются на нижних уровнях, прижатые его солдатами и медленно задыхающиеся. Несколько защитников на верхних уровнях, готовые драться до конца, должно быть отступили к вершине, беспричинно надеясь удерживать последний редут еще несколько часов.
Сопротивление не удивило его, но и не вызывало большого восхищения. Он никогда не ожидал от них сдачи. Волки продолжали атаковать его, когда он поднимался по лестнице Клыктана, хотя должны были знать, что погибнут. Тот большой воин с цепным кулаком и с горечью в боевом крике, даже смог ранить его.
Магнус презрительно огляделся. Он знал, что на этих уровнях обитали Небесные Воины. Окружающая обстановка была такой же бедной и пустой, как и в остальной части окутанной тьмой горы. Хотя Клыктан и обладал суровым величием, в Клыке очень немногое производило впечатление. Он был не более чем большой скалой, наполовину изрытой, холодной и обдуваемой горными сквозняками.
Чамин — лорд-маг Павонидов шел рядом с ним, стараясь не отставать от примарха.
— Лорд, у вас есть еще приказы? — спросил он. — Я отправил отделения в боковые туннели для уничтожения оставшихся оберегов. Мы сможем нанести много ущерба там, прежде чем атакуем последних защитников.
Магнус кивнул.
— Выполняй. Сжигай, ломай и калечь все, что найдешь. Обращая особое внимание на тотемы и амулеты. Волки имеют необъяснимую слабость к ним, их разрушение ранит их души.
— Будет сделано. А потом, вершина.
— Именно, хотя там ты будешь без меня, по крайней мере, на время.
Чамин вопросительно наклонил шлем, хотя не осмелился задать вопрос.
— Мне предстоит встреча, — пояснил Магнус. — Когда ты закончишь крушить оставшиеся артефакты, ищи меня на вершине.
Магнус не старался скрыть выражение предвкушения на своем лице.
— Зал Русса близок, мой сын, тот, который он назвал Аннулюс. Тебе выпадет честь захватить его. Мы снова встретимся там, как только последняя надежда этого несчастного Ордена будет погашена.
Вирмблейд вошел в помещение телотворцев. Он шел торопливо, быстро пройдя сквозь многочисленные соединенные комнаты. Оставленные помещения по-прежнему были ярко освещены, но выглядели скорбно в своей пустоте. В туннелях, ведущих из Аннулюса в его владения, он не столкнулся с врагами, но знал, что это только вопрос времени. У него были драгоценные мгновения; мгновения, которые он сможет использовать для спасения важных элементов его исследования, прежде чем все будет уничтожено. Он плохо представлял себе, что делать с ними после этого, но он что-то придумает. Так было всегда.
Вирмблейд шагал через пустые лаборатории телотворцов, едва замечая металлические столы, где лежали тела. После такой долгой задержки в Клыктане, он чувствовал необходимость вернуться в эти стерильные помещения, еще раз окунуться в резкий свет медицинских светосфер, отражающийся от стен из белого кафеля.
Волчий жрец подошел к внутреннему святилищу, месту, где там много лет тайно проводилась программа Укрощения. Противовзрывные двери были закрыты, какими он их и оставил. Он приготовился ввести активируемую голосом разблокировку, снижая свой пульс, как он обычно делал. Волнение только помешает механизму.