Страница 9 из 32
По указанным причинам идея большого мозга не может быть научно обоснованной, но она, эта идея, и не отброшена окончательно. Все равно кажется, что чем больше мозгов, тем лучше. Не зря же мы называем глупых — безмозглыми.
Поэтому развитие разума у птиц особенно занимательно. Дело, очевидно, в том, что птицы для полетов снижали свой полетный вес, как поступают и в авиации. Поэтому они обладают очень маленьким мозгом. Мозг вороны, наверное, не составляет и тысячной доли от человеческого. Тем не менее именно вороны показывают самые яркие примеры разумного поведения. Вполне возможно, что птица ворон (это не самец вороны, а более крупный представитель вороньих птиц [Рис. 9]), орел или большой попугай еще более сообразительны, но они не так близко живут с человеком как вороны.
Рис. 9. Ворон и серая ворона
Глядя на ворон, приходишь к выводу, что у мозга не размер главное. Видимо, главное — это функциональное распределение и оптимизация работы. Это достигается в полете. Может быть, для полетов птичий мозг сделан из более мелких деталей? Это подтверждает такая интересная деталь — птицы, разучившиеся летать, — куры и страусы — самые глупые из всех пернатых.
До сих пор не определено, что же такое разумное поведение, но почти все, что можно назвать разумным, есть у ворон. Я долго могу говорить об этом, потому что сам изучал ворон и очень давно за ними наблюдаю. Начнем по порядку.
Вороны живут стаями. Это не просто сброд. А точно структурированное сообщество с очень сложным поведением. Для этого нужно договариваться, нужен язык. К своему стыду я не разгадал тайны вороньего языка. Карканье, скорее всего, просто сигнал. А может быть, и нет, поскольку каркают они все время по-разному и разное количество раз. Но вороны не только активно говорят на своем языке, они быстрее собак учатся человеческому. Во всяком случае, пойманная мною молодая ворона уже на третий день знала свое место, имя и выполняла некоторые команды.
Вороны обладают прекрасными способностями звукоподражания и пользуются ими. Это позволяет им научиться говорить на нашем языке. Вороны и попугаи это прекрасно делают.
Вороны любят играть. Игра — тоже проявление интеллекта. Я видел ворону, которая лаяла, чтобы разозлить собаку. Причем не преследуя никакой практической цели. Просто так. Я видел ворону, которая зимой каталась по наклонной крыше, как мы катаемся с горки. Она съехала не случайно, и не один раз, а делала это с удовольствием.
Вороны делают запасы на случай бескормицы и хорошо ими распоряжаются. В Москве и Подмосковье самые тяжелые времена для ворон наступают тогда, когда выпадает много снега. В это время я видел, как они отрывают свои заначки. Причем они хорошо помнят, где и что зарыто. И разумно тратят свой НЗ. Кроме того, в такие снежные времена они умеют коллективно охотиться. Я видел, как в морозный и солнечный день вороны забили городского голубя-сизаря и по очереди ели его мясо. Сделать это было совсем не просто. В нормальной жизни голубь уворачивается даже от ястреба и летает не хуже ворон.
Вороны используют разнообразные орудия в своей жизни. При необходимости они их придумывают. Например, чтобы разбить грецкие орехи, вороны подкладывают их под колеса машин.
Вороны не чужды искусству. Один раз я слышал, как ворона выбивает ритм на большой пустой банке, а моя ручная ворона очень любила смотреть телевизор, причем явно понимала, что там происходит, и иногда каркала от переживаний.
Вороны знают, что такое обмен. Я видел, как вороны меняются блестящими вещами, найденными на помойках. Вороны растят и воспитывают потомство. Даже кулинария не чужда им. Я наблюдал, как они размачивают хлеб в молоке.
Короче говоря, практически все атрибуты разумности в жизни ворон присутствуют. И все бы это было прекрасно, если бы они не жили на отбросах нашей цивилизации. Их заслуга только в том, что они были способны воспринять готовые приемы и вещи. Делать первый шаг было несравненно труднее. Об этом говорит и спокойная первобытная жизнь воронов или орлов, которые не глупее ворон в интеллектуальном смысле, но не продвинулись по пути цивилизации. Воронов гораздо сложнее наблюдать. Они сторонятся человека и в природе близко его не подпускают. В заповеднике мне удалось увидеть только высоко кружащих над лесом воронов. А наблюдая воронов в зоопарке или говорящего ворона в уголке Дурова, я не мог избавиться от ощущения, что не я наблюдаю за ними, а они за мной. Не случайно в сказках ворон всегда мудрая птица.
У птиц возникают большие сложности при работе с инструментами, им приходится делать это клювом, а это неудобно, загораживает глаза. Работать лапой, как это делают попугаи, означает потерять устойчивость, стоя на одной ноге. Идеальное приспособление, которое позволяет и держать, и создавать орудия, — это рука обезьяны.
Каждый год у учителей биологии бывает такой день. После первого урока, посвященного происхождению человека, когда педагоги рассказывают, что человек произошел от обезьяны, к ним подходят самые ехидные ученики с вопросом: а почему сейчас из нынешних обезьян не происходят люди? Каждый год учителя отвечают одно и то же. И вы, наверное, помните ответ вашего учителя. Но стандартный ответ никого не удовлетворяет. Действительно, почему? Ответ достаточно прост. Наши с вами предки, становясь людьми разумными из обезьян, быстро поняли, что из всех приматов разумным может быть только один вид. Это очень хорошо видно на примере неандертальца. При зарождении антропологии считалось, что неандерталец наш предок, звено в цепи человеческой эволюции. Затем выяснилось, что человек жил в одно и то же время, что и неандертальцы. Общался с ними, может быть, даже помогал им. Но потом наступил момент, когда на Земле должен был остаться один вид разумных обезьян. Наши предки поняли это первыми, и поэтому мы с вами живы, а неандертальцы нет. Я уверен, что память о неандертальцах сохранилась в легендах Европы о гномах и троллях. В старых сказках это были страшные, жестокие, злобные и смертельно опасные существа. Это потом троллей и гномов сделали милыми героями кино. Так ли опасны были неандертальцы, прятавшиеся в пещерах, или это придумали в оправдание того, что их надо уничтожить, сейчас уже трудно понять. Точно они были заметно меньше людей и, скорее всего, покрыты шерстью. Были ли они жестоки по отношению к людям?
Точно известно, что более простые обезьяны, макаки, похищают и едят детенышей человекообразных шимпанзе. И другие приматы часто поедают детенышей приматов других видов. Если бы неандертальцы позволили себе такое хоть раз, их бы точно истребили. Что и было проделано очень последовательно и аккуратно. Хотел еще написать, что с нечеловеческой жестокостью, но остановился. Как раз с человеческой жестокостью. На примере неандертальцев становится понятно, почему современные обезьяны не могут стать человеком. Потому что на Земле остались только те из них, которые этого не хотят или не могут. Тех из них, кого не удалось уничтожить как вид, загнали в непроходимые джунгли. Я имею в виду орангутангов и некоторые виды горилл. Выбор был у них простой — либо исчезнуть с лика Земли, либо не попадаться на глаза своему дальнему родственнику — человеку. И обезьяны, потомки которых все еще живы на нашей планете, проявили мудрость.
Отмечу, что уничтожать существ, становящихся разумными, совсем не простое занятие. У неандертальцев уже были пики и каменные топоры, острые камни и огонь. Наверняка они оказывали сильное сопротивление и вели хитрую борьбу за жизнь. Приятно сознавать, что победили все-таки наши предки.
Видимо, судьба неандертальцев была уготована и орангутангам, но те оказались умнее и спрятались в джунгли Малайзии и Индонезии. То, что они так умны, следует не из большого количества головного мозга. Мозгу них немного меньше нашего. Как вы уже знаете, это не главное.
Есть масса случаев доказательства их огромного ума. Не случайно на родине их и зовут лесными людьми. Но самая впечатляющая история с орангутангом произошла в одном американском зоопарке. Самец орангутанг сделал отмычку от своей клетки и гулял вечером по зоопарку, разглядывая интересных животных. Делал он это очень осторожно и только тогда, когда уходили все посетители и сотрудники, а сторожа спали. И никто бы никогда этого не узнал, если бы не видеокамеры. У зоологов из зоопарка хватило ума не сразу разоблачить хитреца, и они проследили за ним. Отмычку он прятал за щеку, когда служитель подметал клетку. Иногда он выпускал погулять и своих сородичей — орангутангов. Словом, далеко не всякий человек разумный, сидя в тюрьме, может проделать такое!