План Атаки (ЛП)

— Бомбардир, вошли в зону пуска.

— Принял. Включаю систему.

— «Бандит», на восемь с превышением, дальность семь…

— Включаю! Запускай чертовы ракеты!

Индикатор «ОТСЧЕТ» замигал.

— Подготовка к пуску начата… Пилот, плавный набор высоты и выровняйся…

— Шесть… Пять…

Индикатор «ОТСЧЕТ» загорелся ровно, когда хвост вдруг яростно дернуло из стороны в сторону.

— Пилот, держи ровнее.

— Похоже, мы теряем третий двигатель, — сказал Бодорев. — Давление масла падает… Падают обороты шестого винта. Мне его выключить?

— Нет. Я удержу, — Леборов яростно вцепился в штурвал, практически поднявшись с кресла, одновременно держа ноги на педалях управления, стараясь держать хвост на одной оси с носом.

Индикатор «ОТСЧЕТ» снова замигал — первая ракета снова запустила обратный отсчет. Внезапно индикатор ярко вспыхнул. — Первая пошла! — Крикнул оператор вооружения. Его словам, казалось, не вторило ничего — а затем раздался оглушительный рев, который казался в тысячу раз громче рева ускорителя Х-31, и первая ракета Х-90 понеслась вперед, начала набор высоты и скорости, и быстро исчезла в ночном небе.

— Вторая, отсчет!

Затем они услышали, как бортстрелок прокричал что-то, а через мгновение первый двигатель разлетелся впечатляющим шаром огня. Ракета AIM-9L «Сайдуаиндер», выпущенная канадским CF-18 «Хорнет» нашла свою цель.

— Пожар в первом двигателе! — Крикнул Леборов, выводя на ноль рычаги подачи топлива и оборотов винта. — Отключаю первый двигатель! — Он посмотрел на индикатор ОТСЧЕТ — он горел ровно, так как отсчет не мог быть запущен, пока не будут достигнуты правильные параметры полета. Леборов изо всех сил старался держать самолет, но он словно начал качаться, рыскать и поворачиваться во всех направлениях сразу.

— Первый не отключается! — Крикнул Бодорев.

— Что?

— Наверное, сдохло управление топливной системой — я не могу перекрыть подачу топлива в двигатель. Он все еще горит. Не могу изолировать гидравлику и плоскости управления.

Кабина начала наполняться дымом, сгущающимся с каждой секундой.

— Экипажу покинуть самолет! — Скомандовал Леборов.

— Я возьму его, Джои, — сказал Бодорев, ухватившись за штурвал.

— Отставить. Открывай люк и убирайся отсюда!

— Я тебе уже говорил, Джои — я останусь в Канаде, — сказал Бодорев с улыбкой на лице. — Тебя кто-то ждет дома, ты не забыл? Ты теперь человек семейный. Я остаюсь.

— Юрий…

— Самолет мой, — сказал Бодорев. Он указал пальцем на корму. — Уходи, командир.

Леборов понял, что второго пилота он не переубедит, так что быстро отстегнулся, нажал кнопку «ПОКИНУТЬ САМОЛЕТ» и положил руку Бодореву на плечо.

— Спасибо, Юрий, — сказал он.

— Может быть, еще увидимся на земле, Джои. Давай. Мне тут нужно поработать. — Бодорев сконцентрировался на удержании самолета, чтобы последняя ракета смогла завершить процедуру пуска.

На приборной панели загорелись индикаторы открытия аварийных люков, когда бортстрелок и бомбардир открыли их и выбросились. Бортинженер, штурман и оператор средств РЭБ собрались на нижней палубе, открыв нижний люк и выпустив направляющий рельс. Они прицепили к рельсу кольца парашютов и развернулись лицами к хвосту, положив одну руку на запасное кольцо парашюта, а второй взявший за рельс, и выпрыгнули за борт. Направляющий рельс предохранял их от попадания в турбулентность вокруг самолета и засасывания обратно к фюзеляжу. В конце рельса специальный механизм автоматический выдергивал кольцо парашюта, после чего барометрическое устройство автоматически определяло момент раскрытия. Так как они шли на очень малой высоте, немедленно вылетели стабилизирующие купола, а менее, чем через секунду раскрылись основные.

Леборов выбросился последним. Сначала он не мог поверить, что снаружи будет так тихо. Он мог слышать слабый жужжащий звук, вероятно, издаваемый удаляющимся Ту-95, но, вероятно, тот был уже очень далеко, потому что он едва мог слышать этот звук. Он задался вопрос, насколько далеко…

А потом тишину разорвал невероятный, оглушительный рев. Язык пламени появился, казалось, перед самым его лицом. Это ушла последняя ракета Х-90: Юрий Бодорев сумел удержать поврежденный самолет достаточно долго, чтобы ракета закончила процедуру подготовки.

Леборов потянул парашютную стропу, чтобы развернуться — и увидел, как ракета прочертила ночное небо. Затем появился еще один огненный след. Это был Ту-95, левый двигатель которого сильно горел. Опускаясь вниз на парашюте, Леборов видел, как огонь охватил все левое крыло. Он глядел на нижнюю часть самолета, надеясь увидеть второго пилота. Но вскоре бомбардировщик ушел по спирали в темноту и разбился в тундре внизу. Леборов так и не увидел, выпрыгнул ли Бодорев.

Он жестко ударился о промерзшую землю несколькими мгновениями спустя, опустившись типично для летчика — последовательно на ноги, задницу и голову. Ошеломленный, Леборов просто лежал на спине, не способный пошевелиться. Наполнившийся ветром парашют натянул стропы, явно намекая не необходимость отцепить их, но он не обращал внимания. Если даже парашют потащит его по земле, это не будет иметь особенного значения.

Лежа и пытаясь придти в себя, он увидел их — полосы огня, взорвавшие ясное ночное небо. Его товарищи сделали это — один за другим они выпускали ракеты. Он насчитал пятнадцать и сбился со счета, но они продолжали появляться. Он зажмуривался каждый раз, как на него накатывалась ударная волна, но для него это был желанный грохот.

Это был звук успеха.

— Передайте «Виллейдж» поднимать все самолеты на маршруты патрулирования немедленно, — сказала Джоанна Кирсейдж. — Вооруженные или нет, поднять их в воздух, пока их задницы не размазали по всем окрестностям. «Ферри» и «Аргусу» поднять дежурные силы на патрулирование, «Виджилу» и «Фесту» рассредоточить все имеющиеся самолеты, — она говорила о подразделениях ПВО в центральной Канаде и западной части США. Нужно было поднять все имеющиеся самолеты в воздух, чтобы заняться бомбардировщиками, атакующими Аляску.

— Внимание, СПРН фиксирует стратегические объекты с DSP-три над центральной Канадой. — Сообщил старший диспетчер системы предупреждения о ракетном нападении. — Классифицируются как враждебные. Это не учения. Подтверждаю множественные цели, повторяю, множественные цели. Траектория в процессе определения.

Джоанна Кирсейдж едва не взлетела со своего кресла, увидев многочисленные линии траекторий, начавшие появляться на карте Канады. Слабо матерясь про себя, она подняла прозрачную пластиковую крышку на своей консоли и нажала кнопку, подождав, пока индикатор смениться с красного на зеленый — это означало, что каждый пользователь Системы аэрокосмической отчетности НОРАД был на связи — и объявила:

— Внимание, внимание, внимание, это «Якорь», срочно, секретно, сигнал «Горящая вершина». Система предупреждения о ракетном нападении фиксирует множественные цели над центральной Канадой. Расчет траекторий и целей в процессе. Это не учения. Всем постам доложить о готовности.

Это было уже второе предупреждение, объявленное ей за последние несколько минут — первое было об угрозе удара по Аляске бомбардировщиками с крылатыми ракетами. Это были не террористы и не чья-то самодеятельность — это было полномасштабное нападение на Соединенные Штаты Америки!

— «Три К», Это ОЦ ПВО, «Виллейдж» сообщает о перехвате истребителями российских бомбардировщиков Ту-95 «Медведь-Н», — доложил старший оперативный дежурный Оперативного центра ПВО. — Бомбардировщики выпустили ракеты из бомбоотсеков и сбили наш самолет ДРЛО…

— Они что?

— … также они начали выпускать крупные ракеты из-под крыльев. Похоже, каждый «Медведь» несет две большие ракеты под крыльями и неизвестное число малых в бомбоотсеке.

— ОЦ, численность «Медведей»?

— «Три К», мы насчитали больше десяти, но их может быть намного больше, — ответил контроллер. — Мы сбили три единицы. У нас только два CF-18 «Хорнет», и без самолета ДРЛО они не могут дать полной картины.